нно кровную связь. Он также может указывать и на возраст. Это правила старого языка. Его уже и не помнят, и тем не менее, когда я был в твоём возрасте, в магической Англии подобное обращение было практически нормой. Не ко всем разумеется, но к тем, кого знаешь. Сосед там, сын хорошего друга. Все сэры, мэры и прочие пэры пришли к нам несколько позже, а до этого указывали исключительно на статус. Таким образом, моё обращение на деле было не более чем игрой слов, долженствовавшей подчеркнуть моё доброе к тебе расположение. Увы, но мы с тобой скорее всего не родственники, и тем не менее. Игра есть игра, и раз уж я вот так вот, кхм, оговорился, то почему бы собственно, и нет. С меня не убудет, тебе не навредит. Да и начни мы сейчас отрицать, та же Молли и все её дети меня хорошо слышали, выводы уже сделаны, попытка отрицания приведёт к пересудам, а в отсутствии доказательств… Поверь моему слову Гарри, они всё сами придумают. И отрицай не отрицай, результат что так, что так будет один.
— Я думаю я понял, сэр, как думаете, если я вообще не стану на это отвечать, это будет нормально?
— Да, разумеется, как я и сказал, отрицание породит разномастные слухи, и как минимум часть из них будет, скажем так, негативной. Подтвердить же их домыслы мы, как ты понимаешь, также не можем. Ложь это не то, что должно связывать людей… — на этих его словах дверь в купе хлопнула и на пороге показался веснушчатый рыжий мальчишка. Увидев было Гарри, он тут же начал говорить, но был категорически нарочито строгим голосом перебит:
— Мистер Уизли, я полагаю?
— Ддаа… Сэр, то есть, простите мастер, я хотел… — запинаясь чуть ли не через слово и алея ушами, начал было оправдываться ворвавшийся в их купе Рон.
— Не видел тебя у себя в лавке. Неужели у Канделла палочку покупали?
— Эмммм, нет, сэр, я это, у родителей в смысле, то есть у меня…
— Только не говорите мне, молодой человек, что путь юного мага вы начали постигать с палочкой, что вас не выбирала?
— Я, эм, я как бы…
— Дайте-ка вашу спутницу сюда, — с явными нотками повеления в голове произнёс требовательно протянувший в сторону рыжего мальчика руку мастер. И пунцовому от стыда Рону не осталось иного.
С минуту мастер крутил палочку и так, и эдак, качал головой, а вернув произнёс:
— Узнаю свою работу, несмотря ни на что узнаю. Ясень и волос из гривы единорога, без малого семь вершков. Хотел бы я знать, как ваш брат или же уже вы допустили то, что вашу палочку помимо всего прочего обглодала крыса. Лично я бы её за такое банально прибил. Я обязательно напишу вашему отцу, в отличии от Молли, он всегда имел голову на плечах. И о вашем поведении я также упомяну, обязательно. Теперь же извольте покинуть наше с мистером Поттером купе, и впредь привыкайте стучать, прежде чем врываться куда бы то ни было. Возможно, что дома такое ваше поведение никого не задевало. Сейчас же вы прервали наш весьма важный разговор, подумайте об этом. Всего вам хорошего, молодой человек, — тон, которым всё это было произнесено, буквально не оставлял выбора и дабы не гневить именитого мастера ещё сильнее, пунцовый от стыда рыжий чуть ли не пулей вылетел за дверь. А проводивший его пронзительным взглядом своих серебристых глаз Олливандер покачал головой и продолжил.
— Как я тебе и сказал. Отношения, построенные на лжи. Не тот выбор, который мог бы быть предпочтительным. На деле же всё куда как запутаннее. Ведь я, как и ты, по мнению некоторых, полукровка. Ты ещё столкнёшься с теми, кто придерживается этой, на мой взгляд в корне неверной точки зрения. И потому я тебе поясню. Полукровка — это маг, рождённый в семье, в которой один из родителей либо маглорождённый, либо и вовсе волшебное существо. С одним из таких магов ты весьма скоро познакомишься. Филиус Флитвик, не спрашивай меня о том, что и как они там все делали, но факт остаётся фактом, преподающий в Хогвартсе чары профессор Флитвик наполовину гоблин.
— Ого…
— Вот тебе и ого, но да преподаватель он хороший, так что слушай его внимательно. К тому же, с твоей особенностью его уроки для тебя будут вдвойне актуальны. Что же до полукровок, то тут всё и просто, и сложно одновременно. Маги эти в сути своей магам чистокровным ничем не уступают, да хоть бы и меня в пример привести. Все эти чистокровные снобы в сути ничто. Отобрать у них палочку и всё, ни на что негодный, якобы великий маг. Маглорождённые же — это маги, родившиеся в простых семьях. Таковой, к примеру, была моя мать. Сильная была волшебница, я многому у неё научился. Примерно такой же была и приведшая тебя в этот мiръ Лили Эванс. Я помню, как она покупала у меня свою первую палочку. Шесть вершков, липа и чешуя саламандры. Не самое частое для Англии сочетание, и тем не менее твоей матери подошла именно она. Нестандартные палочки — это у вас видимо семейное. И собственно вопрос, а почему же я не согласен то. А потому, Гарри, что все в магическом мïре забывают две, на мой взгляд немаловажные вещи. Первая — это наследственность. Все почему-то считают, будто бы вся она и есть, что от отца к сыну. А матери будто и вовсе как бы и нет. На деле же, и моим родом в том числе доказано: наследуем мы от обоих. Да хотя бы и на тебя взглянуть, глаза-то у тебя мамкины. И никуда этим " чистокровным" снобам от этого не деться. Именно поэтому я и не согласен с утверждением о причислении к полукровкам тех, кто рождён от родителя мага в первом, как я для себя считаю, колене. Мама маг, папа маг? Значит и ребёнок маг, а наследственность предполагает, что ребёнку достанется всё самое лучшее. На практике доказано. Дефекты одного родителя замещаются от другого. Бывают, конечно, и исключения, и в школе ты с такими скорее всего столкнёшься. Появляются они как результат близкородственной связи. Ведь если заменять нечем, то и замена не произойдёт. Шило на мыло, как говорится.
— Ага, нам на научных уроках рассказывали. Генетика, селекция, правда учитель на растениях пример приводил, но как-то раз оговорился, что и к людям это тоже относится и что далеко не всегда всё так уж прямо и однозначно. К примеру, у моего дяди сестра есть, она собачница. Собак разводит, английских бульдогов. Так я такого в её приезды обо всём этом наслушался. И то нельзя, и за этим следить, и не дай боже если родственник родственника покроет. Помёт на выброс, а сука ещё и порченая. Правда, я не понял почему, но она точно говорила, что если линию выводишь, то ближе четвёртого колена ни-ни. Иначе мутации, уродства, болезни.
— Именно так, Гарри, и маги это, как говорится, на себе доказали. Священные так называемые двадцать восемь. Те самые сплошь чистокровные. А в итоге одни только Блэки чего стоят, через одного сумасшедшие. И они такие далеко не одни. Лѣтъ сто, как только друг с другом. В итоге, ты уж прости, насмотрелся я этим летом. Нормальным из них разве что Нотт пришёл, да Гринграсс. Ну да у этих жены были вообще с континента. Остальные, кхм, не обидеть бы… — прервался услышавший стук в дверь Олливандер.
— Извините, — чуть не плача пробормотал показавшийся на пороге мальчик. — Вы тут не видели жабу? — Я… я её опять! Она вечно от меня убегает! — и только тут увидев, к кому именно он обращается замолк. Но всё же спустя чуть более чем продолжительный миг продолжил: — Добрый день мастер Олливандер, а что вы…? Я хотел сказать… я…
— Да вот в Хогвартс едем, точнее в Хогвартс едет он, а я вот в Хогсмид. Нет ничего лучшего, чем первого сентября заглянуть на кружку сливочного пива к милейшей Розмерте, белая липа и волос единорога, шесть с половиной вершков без одного нокотка. Замечательная палочка, очень верная. А у вас мистер Лонгботтом…, хм не припомню вас в этом году, не позволите ли старику?
— Ддаа, мастер, конечно, — стушёвано промямлил вытащивший свой инструмент из кармана мантии Невилл. Его палочка выглядела не в пример лучше той, что была у заходившего к ним ранее Рона. Чистая, практически без царапин, за ней явно ухаживали.
— Так-так, — произнёс тем временем поднёсший её к своим глазам мастер. — Черешневое древко и жила дракона, восемь вершков ровно. Это ведь не ваша палочка, я прекрасно помню, как продал её вашему отцу Френку. Ох, Августа, Августа, что же ты делаешь то… — услышавший старого мастера Невилл хлюпнул носом. И прервавший свои размышления старик улыбнулся. — Это что ещё за слёзы, полноте, юный маг, нашёл повод, а ну-ка взмахни, — и с тем передал палочку обратно владельцу. Принявший свой, а точнее как выяснилось инструмент отца из рук мастера, мальчик ещё раз хлюпнул носом. Взял палочку и сделал как можно более уверенный взмах. Итогом которого стала одна единственная сиротливая пара искр.
— Не подходит, не полностью, отзывается, но не подходит. Хотя…, да, точно. Заменим черешневое на вишню. Я напишу об этом Августе, и о чём она только думает то?
— Бабушка говорит, что я на отца… — промямлил немного успокоившийся Невилл.
— Что ж, ясно, понятно. Преемственность это конечно же хорошо, да вот беда, сын никогда отца не повторяет, а потому уверен, вам нужна палочка из вишни, а вот сердцевина та же. И если вы позволите мне, то к началу практических занятий именно такая у вас и будет. Сердце отца и тело матери, что думаете? Ведь палочка вашей матушки как раз вишнёвой была. Семь вершков, волос единорога. Очень пружинистая, и именно этого то вам и не хватает.
— А разве можно…? — неверяще пробормотал часто моргающий Невилл.
— Раз я говорю, значит можно, не будь я Олливандер, — улыбнулся старик.
Спустя минуту черешневая палочка вновь перекочевала к своему создателю, а радостный Невилл покинул их, так и забыв про то, зачем именно он приходил.
— Вы и правда сделаете для него новую палочку? — неуверенно спросил поражённый произошедшим только что на его глазах преображением из неуверенного в себе мальчишки во что-то совершенно иное Невилла, Гарри.
— Разумеется, я ведь сказал, а раз сказал, значит к шестому сентября будет. Раньше наврядли, но до шестого вполне.
Прошло не более пары минут и дверь распахнулась вновь. На этот раз на пороге купе показалась несколько более чем следовало бы лохматая девочка. И буквально тут же, не здороваясь выдала: