— Так получается, он уже дома? — удивилась я и зачем-то огляделась. — Но почему я его не видела?
Я выбежала из гаража и взлетела на второй этаж:
— Никита? Никита? Где вы? — я шла по коридору и заглядывала в каждую дверь. — Никита, мне нужно с вами поговорить…
Его голос я расслышала в самом конце коридора, доносящийся из крайней комнаты. Я подошла к двери и замерла — в комнате было темно. Настин муж почему-то сидел без света.
— Дорогая, но она чужой человек и целыми днями находится в коттедже одна… — я отчетливо услышала вкрадчивый голос Никиты и вздрогнула. Что?
— Настя, да пойми ты, нет в этом ничего плохого! Тем более что и камеры мы устанавливали специально с этой целью. Да, я понимаю, что Катерина это одно, а твоя подруга — это другое… Но пойми! Подожди, я не кричу! Вы не виделись десять лет, она могла измениться! А у нас антиквариат, серебро XVIII века!
Я оцепенела. Так, получается — разговор обо мне. Камеры… Какие камеры?
Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Никита сидел ко мне спиной, одной рукой он прижимал к уху сотовый, а в другой держал пульт, которым беспрерывно тыкал в экран небольшого телевизора. Монитор работал, слабо освещая комнату, я вгляделась в экран и… О господи! Это же я принимаю душ!!!
— Настя, я не смотрю запись из ванной! — хмыкнул Никита. — Я же не извращенец! Я просто просматриваю, что она делала в мое отсутствие. Да, в столовой… Никита нажал на пульт, и пленка поехала назад. Вот я снова намыливаю грудь, провожу руками по бедрам. Я словно приросла к полу, так и стояла, не в силах пошевелиться!
— Да, все в порядке, хорошо, больше не буду за ней следить. Я тебя тоже люблю. Пока!
Никита отбросил сотовый в сторону, нажал на пульт, на экране замелькали полосы. Уже другой ракурс, я снова под душем, правда, на этот раз вид сбоку…
Никита откинулся на кресле и протяжно вздохнул, судя по звуку, он расстегивал джинсы…
Я вздрогнула и закрыла дверь. До своей комнаты я добралась как в полусне, быстренько собрала вещи, вызвала такси и, не сказав никому ни слова, уехала в аэропорт.
14 февраля
В четыре утра у меня затекла шея, в аэропорту было холодно, ноги замерзли, а зал ожидания осточертел. Вчера вечером я умчалась от гостеприимного Никиты так быстро, что даже забыла в ванной комнате косметичку со всей косметикой и духами. Теперь я была без «оружия», умытая в туалете, с бесцветными ресницами, но зато с темными от бессонной ночи кругами под глазами. На душе было тяжело, не радовала даже предстоящая встреча с мужем.
Я пошевелила головой, и, хрустя всеми суставами сразу, поднялась с кресла. Чемодан хранился в камере, а легкая сумочка с кольцами, билетом и документами болталась на руке. Я заплатила пять рублей, прошла в туалет и подошла к зеркалу.
— Да… — я похлопала подушечками пальцев по щекам. — Как говорил ослик Иа, душераздирающее зрелище!
До самолета оставалось совсем ничего, косметику я все равно купить бы не успела. Я еще раз тяжело вздохнула и зашла в кабинку. Сделав все свои дела, я получила чемодан и наконец-то очутилась на борту самолета.
Полет прошел без эксцессов, домой я прилетела в час дня. Вызвав такси, я сразу же поехала домой и открыла дверь своим ключом. Конечно же, Максима не было, муж был на работе, и я с удовольствием прошлась по нашей квартире. Нет, конечно, у Насти красивее и богаче, но зато у меня дома уютно. Да и вообще, родной дом — он и в Африке родной дом.
Я распаковала чемодан, вытащила из сумочки кольца и спрятала их в комод под стопку белья. Сегодня День влюбленных, завтра наша годовщина, мой сюрприз будет как нельзя кстати. Я отправилась в душ и, уже намыливая голову, вспомнила, что дома у меня не осталось никакой косметики, кроме пудры. Я же все увезла в Питер!
Чертыхнувшись, я наскоро вымылась, закуталась в халат и прошлепала мокрыми ногами в спальню. В вазочке у нас с мужем хранились деньги «на хозяйство», которые я сейчас и собиралась изъять на покупку туши и прочей ерунды.
Выловив из вазочки тысячу рублей, я положила купюру в карман и направилась в ванную, чтобы высушить волосы феном. Совершенно случайно мой взгляд упал на заправленную постель — на розовом покрывале лежала Машкина футболка.
— Блин, уже месяц как съехала, а ее вещи до сих пор валяются по всему дому! — я схватила футболку и бросила ее на стул. Если честно, на сестру я уже не злилась и собиралась позвонить ей прямо завтра, чтобы пригласить на наш с мужем праздник. А чего? Она же не чужой человек, и, если я не одобряю ее стиль жизни, это вовсе не значит, что мы должны ругаться.
— Заодно и про футболку скажу, как можно так разбрасывать вещи? — я села в ванной перед зеркалом и включила фен. — Видимо, Максим до сих пор ее шмотки из шкафов вытаскивает…
Я уложила волосы, с тоской взглянув на бледную физиономию, вздохнула и начала одеваться. Я решила быстренько сбегать в ближайший магазин с косметикой, прикупить необходимое, а потом вернуться домой и устроить мужу сногсшибательное эротическое шоу по полной программе.
Хрюкнув от удовольствия, в прекрасном настроении я выбежала из квартиры и завернула за угол. Конечно, я решила обойтись без машины, и, хотя гараж был совсем рядом, возиться со своей «старушкой» я не хотела.
В «Пальмире» я купила тушь для ресниц, тени, тональный крем и румяна. На обратной дороге я завернула в магазин сувениров и на последние деньги прикупила ароматические свечи. Я залетела в подъезд без пяти пять, быстро поднялась на этаж и открыла дверь.
В коридоре валялись Машкины ботинки на высокой платформе, о которые я и запнулась. Свалившись на одно колено, я негромко чертыхнулась, поразившись тому, что не заметила ее обувь два часа назад. Я сбросила дубленку, отпихнула Машкины ботинки в угол и, напевая «Две погасшие свечи снова встретились в ночи…», открыла дверь и вошла в спальню.
Машка была в позе «наездницы», она уверенно двигала бедрами, а Максим стонал от удовольствия. Я молча застыла на месте.
Первым меня заметил муж, он страшно побледнел и моментально скинул с себя мою сестру.
— Лиза? Ты же в Питере… — пробормотал он, прикрывая причинное место одеялом. Машка свалилась на пол и теперь в ужасе смотрела на меня снизу вверх.
Я продолжала молчать, пауза затянулась.
— Лиза, это совсем не то, о чем ты думаешь… — Максим вскочил на ноги и натянул трусы и брюки. — Как ты долетела?
Машка продолжала сидеть на месте, даже не прикрыв одеялом голую грудь. А я не могла отвести взгляда от ее сосков. Наглых, розовых, дерзко торчащих в разные стороны.
— Лиза? Тебе плохо? — Максим подошел ко мне и насильно усадил на постель. Я брезгливо дернулась и, наконец, смогла перевести взгляд с голой груди сестры на перепуганное лицо мужа.
— Маша? — спросила я, глядя Максиму в глаза. — Когда ты мне рассказывала о женатом любовнике, ты Максима имела в виду?
Я тотчас вспомнила случайную реплику сестры на своем дне рождения по поводу любовника, женатого на дуре.
— Лиза, — Машка наконец накинула на себя мой халат. — Ты прости…
— Да все нормально, — я, словно робот, поднялась на ноги. — Я в порядке, вы не волнуйтесь. Я надеюсь, что вы уйдете без меня. Провожать вас не надо?
Машка вылетела из спальни первой, она оделась в коридоре и принялась чем-то громко греметь, словно передвигая мебель. «Ищет ботинки!» — догадалась я.
— Ботинки под тумбочкой! — крикнула я сестре.
— Спасибо! — буркнула Машка. Хлопнула дверь, сестра убежала.
— Лиза… — Максим подошел ко мне и осторожно коснулся локтя.
— Не сейчас, — я подошла к окну, рассматривая детей, играющих на детской площадке. — Уходи!
— Прости меня, а? — Максим обнял меня за плечи.
— Уходи! — я изо всех сил старалась не разреветься прямо при муже.
— Хорошо, — Максим послушно натянул свитер, — но завтра мы обо всем поговорим. Спокойно поговорим. Помни, что я люблю только тебя!
Муж поцеловал меня в ухо и вышел из спальни. Я продолжала стоять, словно каменное изваяние.
Осознание произошедшего пришло спустя час. Я словно очнулась от наркоза, которым милосердно снабдил меня мой мозг, и начала реветь. Еще через час слезы кончились и пришла ярость.
Я выбежала из спальни и ринулась к шкафу. Вытащив все вещи мужа, я схватила ножницы и принялась кромсать все, что попадало мне под руку. Разрезав кожаную куртку на кусочки, я наконец успокоилась и отбросила ножницы на ковер.
С сестрой я решила поговорить завтра утром. Без сил я повалилась на постель и забылась тяжелым сном.
15 февраля
Я проснулась в три ночи от того, что сильно болело сердце.
«Когда-то это уже было», — я вспомнила новогоднюю ночь и неожиданно улыбнулась. «Кто предал раз — предаст другой!» — гениальные слова, почему же я решила стать исключением из правила? Я лежала на кровати и смотрела в потолок. Случайные огни проезжающих мимо машин отбрасывали на стены нелепые тени.
«И что же мне делать?» — я не могла думать и не думать тоже не могла. Машка… Как она могла? Она же моя родная сестра, какое счастье, что наша мать ничего не знает. После смерти отца она пару лет назад снова вышла замуж и уехала в Варшаву. Так что общаемся мы редко и в основном по телефону…
В семь утра в дверь позвонили, и я была совершенно уверена, что это Максим. Я подошла к двери — точно, он, мой муж.
Я молча распахнула дверь и опустилась на диван в коридоре.
— Мне нужно переодеться для работы, — Максим прошел мимо меня в комнату.
Я продолжала сидеть, поджав ноги к груди.
— Что??? Ты что сделала???
Наконец-то Максим увидел, что я сделала с его вещами.
Я улыбнулась.
— Идиотка! Куртка… боже мой!!! Дура! — муж выскочил в коридор пунцовый от возмущения. — Ты что, совсем рехнулась? Вещи-то мои здесь при чем?
— Не ори, — я зевнула и поправила торчащие в разные стороны волосы. — Забирай документы, обувь и…