Эйлин распахнула дверь.
– Хотите заглянуть в гостиную?
Там сидели человек десять-двенадцать. Примерно половина из них спали, уронив голову на широкие спинки кресел. Некоторые, пожалуй, были моложе Мэри, хотя и выглядели старше. Но даже те, кто бодрствовал, сидели с таким видом, будто их забыли включить в розетку. Работал телевизор, но никто его не смотрел. Никто ни с кем не разговаривал. Может, это было как-то связано с глазами этих людей – в них словно бы не отражался свет. Хотя, возможно, Кейти так показалось потому, что она никого из них не знала. Как бы то ни было, для нее все эти старики выглядели не людьми, а скорее бесформенными мешками.
– Всем доброе утро, – радостно проговорила Эйлин.
Одна из женщин посмотрела на нее так, словно увидела нечто необычное.
Эйлин помахала ей рукой.
– Все хорошо, Нэнси?
Нэнси подняла сухую, морщинистую руку. Она была так худа и хрупка, что походила на машущий рукой скелет. «У нее, наверное, косточки внутри полые», – подумала Кейти.
– Она у нас старожил, – сказала Эйлин. – Ты ведь с нами двенадцать лет, да, Нэнси?
Та как-то натянуто улыбнулась и снова помахала рукой.
Двенадцать лет! Неужели возможно было столько прожить в этом месте?
– Давай пойдем в машину и посидим там? – шепотом спросила Кейти у Мэри.
Но бабушка оттолкнула ее. Она смеялась, глядя на экран телевизора. Показывали какую-то паршивую рекламу: котенок, притворяясь собакой, мчался вниз по склону холма, держа в зубах палочку.
Кейти повернулась к матери. Она надеялась показать ей взглядом, что им нужно как можно скорее уйти отсюда. Но Кэролайн расспрашивала Эйлин о том, чем занимаются здешние обитатели, а менеджер с большим воодушевлением рассказывала ей о потрясающем координаторе, который проводит уроки «пения для мозга».
Пения? А где же философский клуб, балетная труппа, актерские коллективы? Ночи кино? Эйлин продолжала стрекотать, рассказывая о приезжающих к ним парикмахерах и педикюршах, школьниках, приходящих на чай, а еще о том, что каждый день по комнатам на тележках развозят парфюмерию и шоколад.
Мэри нашла свободное кресло, села и с надеждой уставилась на жестяную коробку с печеньем. Кейти не хотелось, чтобы она себя так вела. Девушка надеялась, что бабушка будет сопротивляться и пылать гневом. Кэролайн явно нарочно устроила эту поездку во второй половине дня: Мэри всегда становилась сговорчивее, когда таяла ее утренняя энергия.
Кейти села на корточки рядом с ней.
– Давай уйдем отсюда.
Мэри покачала головой.
– Я занята.
Кейти специально задела руку матери, сердито прошагав мимо нее в коридор. Кто-то должен был дать ей понять, что она не права.
Девушка прислонилась к стене и посмотрела в окно. Отсюда моря даже не было видно – только зеленые поля, деревья и несколько пасущихся овец. Скука, скука, скука! Кейти взглянула на телефон – проверить, есть ли вообще тут сигнал сотовой связи. Два деления. Не блеск, но этого хватило, чтобы получить сообщение от Джейми:
«ВСЕ В СИЛЕ? КИНО В ЧЕТЫРЕ?»
«ДА», – ответила Кейти и тут же написала Эсме: «ТРЕТЬЕ СВИДАНИЕ С ДЖЕЙМИ. ВОСТОРГ!». Ей хотелось, чтобы подруга знала: Кейти не влюблена в нее и живет своей жизнью.
Всего через несколько секунд пришло сообщение: «НАДО ПОГОВОРИТЬ. ПОЗВОНИ МНЕ».
Не от Эсме. С незнакомого номера.
Прилив жара обжег лицо Кейти. Симона!
– А, вот ты где, – сказала Кэролайн, выходя из гостиной.
Следом за ней вышли Эйлин и Мэри.
Кейти выключила телефон, быстро убрала в карман и застегнула молнию.
– Мы хотим посмотреть столовую «Сикаморы», – сообщила ей мать. – Потом быстренько выпьем по чашке чая в офисе. Тебя устраивает?
Звучало как пытка. С какой это стати Эйлин взяла Мэри под руку? И почему у бабушки в руке два печенья? Наверняка Эйлин решила подкупить ее! Кейти свирепо глянула на Мэри, но та, радостно улыбаясь, прошла мимо.
– Мы стараемся разнообразить меню, – сказала Эйлин, указав на белую доску на стене, когда они проходили мимо столовой. – И большую часть продуктов покупаем поблизости.
– Сегодня пастуший пирог, – улыбнулась Кэролайн и кивнула Мэри. – А еще здесь много сладкой выпечки, посмотри. Пироги – «Лимонный дождь», «Губка Виктории»… видишь, тут написано?
– Все это приготовлено у нас, – добавила Эйлин.
– Что ж, я люблю пироги, – кивнула Мэри и восхищенно погладила менеджера по руке. – И как это вы все успеваете?
Кэролайн и Эйлин улыбнулись – дескать, какая Мэри умница, решила, что сотрудница дома престарелых готовит все это сама. А Мэри улыбнулась в ответ, потому что ей нравилось веселить людей.
– Рыбные пироги она ненавидит, – сообщила Кейти. – И салат.
– Никогда не переносила салат, – подтвердила Мэри. – Я же не кролик.
– Уверена, здесь найдется что-нибудь на твой вкус, – сказала Кэролайн.
В ее голосе прозвучал сарказм, но Кейти предпочла на это не реагировать.
– В последний раз, когда мы ходили в кафе, ты ела копченую курицу, да, Мэри?
Та зачарованно проговорила:
– Да?
– Я думаю, – сказала Кейти, – тебя бы стошнило, если бы ты съела печенку или бекон.
– Хватит, – негромко, но решительно проговорила Кэролайн.
– А это, – сообщила Эйлин, – типовая ванная комната.
Она распахнула дверь и поманила Мэри к себе, чтобы та посмотрела.
Кэролайн задержалась в коридоре.
– Почему ты так себя ведешь? – прошипела она.
– Как? – спросила Кейти.
– Грубо и неуважительно.
Кейти пожала плечами. То же самое она могла сказать о поведении своей матери прошлым вечером – сколько всего обидного она наговорила Мэри! Так что могла бы не спешить с обвинениями.
– О, ради бога, – простонала Кэролайн. – Теперь мы в молчанку играем, да? Вот этого не надо.
Она порывисто шагнула вперед, чтобы посмотреть ванную.
Комната была огромная. Все поверхности покрывал белый кафель. Сидячая ванна, поручни, приподнятое сиденье на унитазе, аварийный шнур. Аварийный шнур Мэри разглядывала долго. В том месте, где он крепился к потолку, мигала маленькая красная лампочка.
– А если кто-то не любит мыться, – спросила Кэролайн, – как вы поступаете?
Таким образом она зашифровала фразу: «Мэри ненавидит купание». Эйлин все поняла, потому что тут же пустилась в сложное объяснение насчет равновесия между свободой клиентов и их важнейшими нуждами. Затем они с Кэролайн пошли дальше по коридору, а Кейти задержалась рядом с Мэри. Мигающая красная лампочка загипнотизировала ее, и Кейти знала почему.
Она взяла Мэри за руку. Девушка понимала, что собирается поступить неправильно, но Мэри была соблазнена сладостями и обилием новых, незнакомых предметов. Она не видела грозящей ей опасности, и Кейти собиралась стать ее адвокатом.
– Когда у Джека случился сердечный приступ, ты потянула за аварийный шнур, да, Мэри?
Та сильно удивилась:
– У Джека был сердечный приступ?
– Прости, Мэри. Он упал на площадке над лестницей, позвал тебя, и ты бросилась ему на помощь. Он всегда говорил тебе, чтобы ты не трогала этот шнур, но в тот день попросил потянуть его. Ты поступила героически и вызвала неотложку.
Глаза Мэри наполнились болью. Она все вспомнила. Кейти было жутко не по себе из-за того, что мама заставляла бабушку так страдать.
– А теперь ты живешь с нами в Бишеме и часто видишь Джека. – Кейти бережно сжала руку Мэри и в который раз заметила, какая тонкая у нее кожа. – Прости, я не хотела тебе огорчать, но, если ты будешь жить здесь, Джек не узнает, где тебя искать. Так что, думаю, стоит сказать моей маме, что ты хочешь остаться дома, со мной. Скажи Кэролайн, что хочешь остаться с Кейти, ладно?
И, словно по волшебству, рядом с ними появилась Кэролайн.
– Вы тут приклеились, что ли?
Кейти покачала головой.
– Мэри устала. С нее хватит.
– Пойдемте посмотрим на сад, – сказала женщина. – Он очень красивый.
– Да-да, идите, – подхватила Эйлин, появившись за спиной Кэролайн. – Мы там даже сами выращиваем стручковую фасоль.
Но стручковая фасоль Мэри не интересовала. Она не спускала глаз с Кейти. Девушка никогда не видела старуху настолько испуганной, даже тогда, когда та впервые оказалась в их квартире и никого из них не знала. Этот страх, похоже, исходил откуда-то глубоко изнутри, он был первороден, первобытен. И пробудила его Кейти.
– Прости, Мэри, – прошептала она. – Мне так жаль. Просто больше никто не знает, какая ты удивительная. Только я. А я не хочу тебя потерять. Когда ты рядом, со мной происходит столько хорошего…
Кэролайн встревоженно шагнула ближе.
– Что происходит?
Мэри возмущенно посмотрела на нее.
– Как я могу уйти, не попрощавшись? Зачем ты меня заставляешь?
Кейти заметила, как темная тень скользнула по лицу ее матери.
– Я ни к чему тебя не принуждаю, – сказала она. – Мы просто осматриваем дом для престарелых, чтобы узнать, нравится ли тебе здесь.
– Но я же помогаю. Стив написал мне, и я стараюсь помочь. Я не хочу уходить!
Кэролайн посмотрела на Кейти очень странно – пытливо и испуганно. Она словно бы спросила этим взглядом: «Ты же не понимаешь, о чем речь, да?».
Кейти всеми силами старалась сохранять хладнокровие, сделав вид, что она вообще ничего не слышала. Но Мэри назвала имя ее отца и сказала, что Стив ей написал. Неужели это было просто какое-то невероятное совпадение?
Из глаз Мэри хлынули слезы. Кейти снова взяла ее за руку, стала гладить ладонь своим большим пальцем, и ей показалось, что она вот-вот протрет руку Мэри до кости. Но Кейти хотела загладить свою вину, показать бабушке, что любит ее, что позаботится о ней, и больше никто никогда не разрушит их семью.
Кэролайн сняла очки и потерла глаза с таким видом, словно в них попал песок.
– Нам нужно идти. – Она повернулась к Эйлин. – А у вас есть какие-нибудь брошюры, буклеты? Форма заявления? Может быть, прайс-лист?
Эйлин кивнула.