– Да не пытаюсь я ни с кем подружиться, потому что его нету дома! – Голос Криса из-под прижатых к лицу ладоней звучал приглушенно. – И я виноват.
– В чем? В том, что его нет дома?
– В том, что он от нас ушел.
– Ты виноват? Черт побери, с чего ты это взял?
– Джош мне сказал.
– Кто такой Джош?
– Мальчик из нашей школы.
– Знаешь, я про него никогда не слышала, и, поскольку он явно ни разу не видел ни маму, ни папу, я не понимаю, откуда он может что-то знать.
Крис откатился по траве подальше от Кейти с таким видом, словно разговор был окончен, но она не собиралась отступаться. Она подошла и села на траве рядом с братом.
– Ты не виноват, Крис.
– Так и знал, что ты так скажешь.
– Потому что это правда. Отец ушел от нас потому, что нашел женщину помоложе. Это абсолютно банальная причина, которая к тебе не имеет никакого отношения.
– Она сможет родить ему хороших детей.
– Это как прикажешь понимать?
Крис бросил взгляд на сестру и снова закрыл глаза.
– Никак.
– Так вот что Джош сказал? Что ты недостаточно хорош? Да он просто урод. Когда я зайду в твою школу в следующий раз, покажи мне его, и я ему шею сломаю.
– Подраться я сам могу, – стоически произнес Крис.
Кейти подумала: вот почему брат так часто отказывается идти в школу. Наверное, надо было обнять его, но девушка еще злилась. Она наклонилась и подула на Криса, чтобы он открыл глаза, но брат снова откатился от нее.
– Ладно, – сказала Кейти, – если все-таки передумаешь и захочешь, чтобы я убила Джоша, просто дай мне знать…
– Да хоть сейчас.
– Я без тебя не уйду.
– А я не уйду, пока не увижу папу.
– Ну, на автобусе ты один еще раз не поедешь.
– А я не один был.
Кейти не могла точно сказать, считается ли сейчас Мэри взрослым человеком, который в состоянии сопровождать Криса. Она скосила глаза на свою бабушку, сидевшую на скамейке: Мэри продолжала разглядывать дом, как будто это было нечто волшебное.
– Не могу поверить, что ты ее сюда привез.
– Ты же ее все время куда-то водишь.
– Я должна этим заниматься. Мама мне за это платит. Господи, ну почему ты такой зануда?
– Не знаю. А ты почему такая грубая?
Кейти улеглась на газон рядом с братом и уткнулась лицом в теплую траву. Ей стало плохо при мысли о том, что явится отец и застанет их здесь. Его подружка наверняка будет с ним и посмотрит на них с жалостью, ее внешность наверняка окажется роскошной, а их ребеночек будет чудесным. Потом Мэри подойдет и начнет ворковать, глядя на младенца, Крис задаст какие-нибудь нелепые вопросы, а отец позвонит матери, и тогда не обойдется без воплей.
Кейти легла на спину и взглянула на небо. Крошечный серебристый самолет пересекал синеву. Его крылья поблескивали на солнце.
Девушка приподнялась, села и посмотрела на дом. Он излучал тепло даже в такой ослепительно-яркий день, даже с задернутыми шторами и плющом, взбиравшимся вверх по кирпичной кладке. Позже солнце сядет за крышей гаража, и верхушки деревьев сада на заднем дворе озарятся светом. Она думала, что больше никогда не увидит этот дом. Думала, что его продадут, отец куда-нибудь переедет – может быть, за границу, – и этим все закончится.
Сад теперь казался ей меньше и беднее. Краска на качелях облупилась, сиденье перекосилось. Или так было всегда? Кейти хотелось верить, что отец повесит новые качели, когда переедет. Может быть, еще горку поставит. И лесенку.
– Знаешь, Крис, как-то ночью мне приснился их ребенок. – Брат не ответил, но Кейти почувствовала, что он ее слушает. – Я была на вокзале с отцом и его подругой, и они попросили меня присмотреть за малышом, пока будут покупать билеты. Девочка во сне казалась старше, чем в реальной жизни. Она ушла от меня, а я ее отпустила. Помню, во сне я думала, что не хочу так переживать из-за всего на свете, как наша мама. Мне хотелось быть крутой, спокойной, как танк, и произвести на отца впечатление. Вот они вернулись с билетами и спросили, где девочка, а я указала на платформу. Отцовская подружка зажала рот ладонью и вскрикнула: «Ты разрешила моему ребенку подойти так близко к поездам?!» Все вдруг замолчали, и по этой тишине стало ясно, что ребенок мертв, и во всем виновата я.
Крис повернулся и посмотрел на Кейти.
– Черт!
– Весь день не могла выбросить этот сон из головы.
– А папа на тебя разозлился?
– Не знаю. Я проснулась. – Кейти взглянула на брата. – Я тоже по нему скучаю, Крис. Ужасно, что он живет здесь, а мы нет. Это что-то вроде какой-то страшной шутки.
Крис сел.
– Если часто повторяешь про себя слово «навсегда», оно въедается в голову.
– Не хочу об этом думать.
– А я все время думаю. Ничего не могу поделать.
Кейти вздохнула.
– Мы не можем здесь оставаться, Крис. Я совсем не хочу, чтобы отец пришел и обнаружил нас тут. Это будет ужасно. И чтобы ты уезжал отсюда один, я тоже не хочу. Давай-ка вернемся на автобусе домой, а я обещаю тебе придумать план.
– Чтобы папа с мамой помирились?
Крис разволновался так, словно его сестра была способна сотворить чудо.
– Нет. Конечно же нет. План, как повидаться с папой. По-настоящему. Как насчет этого?
Кейти повернула голову и увидела, что Крис ей улыбается.
Он протянул руку.
– Договорились.
В уголке сада, где сидела Мэри, стало так темно, что казалось, будто там сыро. Кейти шагнула в тень с озаренной солнцем лужайки, и по спине побежали мурашки.
– Мы уходим, Мэри.
– Я все время слышу звуки.
– Какие звуки?
– Плач.
– Ну, а я ничего не слышу. Давай-ка перейдем с этой скамейки на солнышко, ладно?
Кейти протянула руку, чтобы помочь Мэри встать, но та замотала головой, как старая лошадь, замученная мухами.
– Я не уйду, не попрощавшись.
– С кем ты хочешь попрощаться? Дома никого нет.
– Вон там. – Старушка указала на окно комнаты, которая когда-то была спальней Кейти. – Видишь, шторы дрожат.
– Я думаю, это ты дрожишь, Мэри.
Подошел Крис.
– Я только что заглянул в почтовый ящик. Там полным-полно всякой почты. – Он посмотрел в сторону окна. – Там кто-то есть?
– Нет, – улыбнулась Кейти. – Это просто тени.
– А может, там грабитель? Или папина подружка взяла его в заложники?
– Или у Мэри просто-напросто разыгралось воображение. – У Кейти разболелась голова. Почему же все давалось ей с таким трудом? – Так. Пойдемте на автобусную остановку. Думаю, там еще открыт киоск, так что куплю вам по шоколадному мороженому.
Но Мэри издала странный звук, как будто заскулил зверек. Это было ужасно. Ее глаза странно заблестели.
– Она тут раньше бывала, – сообщил Крис и указал на дом. – Она сразу так сказала, как только мы приехали.
– Это невозможно. Мы приехали сюда, когда ты был совсем крохой, а Мэри ни разу нас не навещала.
Крис пожал плечами.
– Я говорю тебе только то, что она сказала.
Мэри порой говорила сущую чепуху. Старуха считала, что побывала всюду. Заговорить с ней о космических путешествиях – так она бы, чего доброго, заявила, что гостила на Луне. И все же Кейти не смогла просто взять и отмахнуться от этой мысли. А если бы все так и было? Представить только – Мэри приезжает в воскресенье на ланч, или забирает ее из школы, или приходит в день рождения на праздник. И Джек вместе с ней. Было бы здорово. Может, тогда все обернулось бы иначе…
Кейти уселась на скамейку рядом с Мэри и стала гладить ее руку. Крис сел с другой стороны и принялся гладить другую руку.
Если бы сейчас калитку открыл отец, зрелище получилось бы безумное. Три марионетки. Три обезьяны. Три несчастных идиота.
Вдруг стало очень тихо, и в сознание Кейти вдруг хлынули воспоминания о Симоне. Почему сейчас? Вот она смеется, вот блестит под солнцем кожа ее шеи. Неделю назад, кажется? Как кадр из фильма. Да, они были в кафе, и Симона принесла Мэри самсу, а Кейти – банку холодного лимонада. Бабушка попросила Симону посидеть с ними. «За начальницу не переживай, – сказала она. – Я скажу ей, что ты моя сестра».
Было чудесно, и они дружно смеялись. Все так… просто и мило.
У Кейти солнечный удар, не иначе.
Она прогнала воспоминания и еще раз ласково погладила Мэри по руке.
– Нам пора. Пойдем отсюда.
Но та повернула голову и посмотрела на Кейти в величайшем изумлении:
– Я знаю, что это за место. Знаю, что это за дом, какой это город. Знаю, где находится вокзал, где почта. Было так непросто. Кругом толпы народа.
– Нам нужно успеть на автобус.
Мэри покачала головой.
– Я вовсе не желаю входить в этот дом, но уходить не хочу. Я его чувствую. Руками.
Кейти сделала глубокий вдох. Это выглядело ужасно. Мэри куда-то подевалась, ее заменил другой человек. Они с братом не понимали ни слова.
Крис уставился на сестру, вытаращив глаза:
– Она такой раньше не была.
Кейти протянула руку, Мэри сжала ее пальцы. Девочка принялась нежно поглаживать руку старухи. Ее кожа казалась такой тонкой, что было видно, как пульсирует под ней кровь. Кейти видела лиловый венозный узел перед костяшками пальцев Мэри, коричневые старческие пятнышки, будто на руку плеснули подливки.
– Я не знаю, что сказать на это, Мэри. Прости, ты не заболела? Может быть, тебе нужно попить воды или еще что-нибудь?
Глаза Мэри наполнились слезами.
– Я была там, – сказала она. – Только что я была там.
Крис вскочил со скамейки и уставился на бабушку и сестру:
– Что происходит, а?
– Понятия не имею.
Кейти и Крис молча наблюдали за плачущей Мэри. Брат принялся раскачиваться с носка на пятку, с пятки на носок и начал гудеть себе под нос. Плохой знак.
Нужно было звонить матери, чтобы она приехала и забрала их. Она, конечно, будет просто в ярости. Предательство Криса, странное поведение Мэри и дочь, которая оставила их одних дома. А потом посыплются вопросы: где Кейти носило? Почему она солгала? А потом мать начнет настаивать на том, чтобы немедленно отправить Мэри в этот дурацкий дом престарелых.