Мэри написала «23» на обивке дивана и провела под надписью черту. Под первой чертой она провела еще одну и дотронулась до них кончиком пальца. Линии были похожи на два золотых ручья, один тек вперед, а другой – назад. Если она подталкивала их пальцем, они пересекались, переплетались, а стоило убрать руку, как потоки сразу отталкивались друг от друга. Это зрелище зачаровывало ее. Она несколько раз соединила и разорвала линии. Женщина не знала, что теперь делают золотые чернила. Неужели они существовали всегда? И неужели это настоящее золото? Такие чернила наверняка жутко дорогие.
Мальчишка, появившийся перед Мэри, процедил сквозь зубы:
– Мама увидит – просто рассвирепеет от злости!
Мэри улыбнулась ему. Какая у него сердитая и при этом симпатичная мордашка!
– Привет, – сказала она. – Откуда ты взялся?
Мальчик подошел ближе.
– Я серьезно. Тебе сильно влетит.
– Ну хватит переживать! – Мэри похлопала по дивану рядом с собой. – Давай, присаживайся вот тут, выкурим по сигаретке.
– Я же ребенок!
– Точно? Ты довольно крупный.
– У меня с щитовидной железой проблемы.
– Может быть, ты ешь слишком много?
– Это не имеет никакого отношения к еде. Это связано с обменом веществ. – Мальчишка строптиво сложил руки на груди. – У меня особые потребности.
– У всех они есть. Вот мне, например, непременно нужно уйти, а ты меня не пускаешь.
Мальчик нахмурил брови.
– Это мой пенал. Можешь его вернуть? Пожалуйста.
Мэри протянула ему черную сумочку. Старушке не очень хотелось ее отдавать, но ребенок проворно выхватил у нее свой пенал.
– Как ты себя ведешь? – возмутилась Мэри.
Мальчишка показал язык, уселся спиной к ней и вывалил на ковер карандаши и ручки.
Мэри перевела взгляд на окно. Рваные тучи проносились над верхушками двух деревьев – судя по листве, это были ясень и сикомор. За ними торчала остроконечная верхушка башни, от которой в стороны тянулись веревки с десятками разноцветных флагов, трепетавших на ветру. Неужели они появились только что?
– Это корабль?
Мальчик и головы не повернул.
Мэри попыталась встать, но кресло было глубокое, и ноги не пожелали ее слушаться. Она в отчаянии плюхнулась на сиденье.
– Пожалуйста, ответь мне. Там мачта и корабельные снасти. Мы недалеко от моря?
Мальчишка пожал плечами.
– Там просто дома.
– А почему кажется, что там вода и на воде рябь?
Ребенок встал и прижался носом к стеклу.
– Немножко похоже.
– Так там море?
– Нет, там небо и дома напротив, а за домом церковь, вот и все.
– А что это за флажки?
– Для красоты. – Мальчик выгнул шею. – Если бы мы жили у моря, было бы классно. – Он повернулся к Мэри. – Мама сказала, что в этом городе нам будет хорошо. Когда она здесь жила, он ей нравился, а вот мы с Кейти не в восторге. Гадко тут. У отца было лучше.
Мэри справилась с разочарованием. Получается, моря нет. А она была в этом так уверена.
– Скажи мне, – проговорила она, – что именно я должна делать?
– Понятия не имею. – Мальчишка уставился на старуху, не моргая. – Мама сказала, что это всего на одну ночь.
– Что – «это»?
– Ну, ты тут только на одну ночь. Хотя уже прошло две, потому что тебе некуда деваться. Ты меня понимаешь?
– Конечно. – Мэри пригляделась к мальчику. – Как тебя зовут?
– Крис.
– Сколько тебе лет?
– Четырнадцать.
– Хороший возраст.
Тот улыбнулся.
– Да? Почему?
– Это возраст приключений. – Мэри улыбнулась в ответ. Она вдруг полюбила этого мальчика. – Мне всегда хотелось брата. Я бы назвала его Немо.
– Так мою золотую рыбку зовут.
«А, – догадалась Мэри, – так вот откуда оно взялось, это имя». Ее вроде бы знакомили с каким-то обитателем аквариума. Ей было стыдно из-за того, насколько скудно ее воображение. Оно обеднело, стало домашним, ручным, приземленным. Но мальчик этого словно бы не замечал. Он принялся считать свои ручки и складывать их в кучки по цвету.
Кто-то еще так делал. Какой-то другой ребенок. О, как же медленно работал ее мозг! Думай же, думай. Не ручки, а пуговицы, высыпанные на газету из банки, в которой их хранила Пэт. Ребенок брал пуговицы одну за другой – самую большую, самую маленькую, самую красивую. И каждую рассматривал, поднося к окну, на свет. Рыжеволосое дитя…
Кэролайн!
Мэри испугалась, когда это имя вторглось в реальный мир. Испугалась, внезапно увидев перед собой рыжеволосую девочку, стоящую на коленях.
– Она говорит по телефону, – сообщила девочка. – Может быть, хочешь чашку чая?
– Она рисовала на диване, – сказал мальчик.
– Правда?
Мальчик показал.
– Вот, смотри! А мама решит, что это я сделал, потому что она взяла мою ручку.
Девочка пригляделась.
– Двадцать три?
Мэри накрыла цифры ладонью. Ей вдруг стало стыдно. Это ее рук дело! О чем она только думала? Она вытащила из кармана носовой платок и принялась стирать цифры.
– Не сотрется, – сказал мальчик. – Это перманентный маркер.
Мэри плюнула на платок и принялась тереть более старательно.
– Не бойтесь. Я все объясню. Я знаю людей, которые тут главные.
Девочка не стала ее ругать. Наоборот, сказала о том, что хочет «погуглить» насчет лечения. Она достала из кармана какую-то штуковину и открыла ее, после чего села напротив Мэри в кресло. Ее волосы отливали яркой медью.
– Ты на кое-кого похожа, – улыбнулась Мэри.
– Да?
– Она пропала, и я наняла одного парня, чтобы он нашел ее.
Мальчишка резко выпрямился.
– Детектива?
– Обошелся мне в целое состояние. Пришлось снять комнату поменьше, чтобы платить ему.
Мальчишка вдохновился.
– Мы могли бы нанять детектива, чтобы разыскать отца.
– Он не потерялся, – буркнула девочка. – Мы отлично знаем, где он сейчас: играет в «Счастливое семейство» в нашем старом доме.
– Но детектив заставил бы его с нами поговорить.
– Детективы ничем таким не занимаются, Крис.
– А вдруг занимаются? Вдруг ты не знаешь?
– Лучше помолчи, – строго предупредила брата девочка.
– Детектив пошел бы в наш старый дом, постучал бы в дверь и узнал бы, что папа жуть как хочет поговорить с нами, но просто ему подружка не разрешает.
– Кристофер Бакстер! – рявкнула девочка. – Ты пойдешь в магазин! Нам нужен или лак для волос, или спрей от насекомых, чтобы очистить диван. – Она закрыла свою штуковину и убрала в карман. – Так что лучше поторопись, пока мама ничего не увидела и не решила, что это сделал ты.
– Мне не разрешается ходить в магазин одному. И кроме того, мне надо ее охранять.
– Я отменяю приказ.
Мальчик покачал головой.
– Ты мне не босс.
– Я схожу, – сказала Мэри. – Тем более тут слишком жарко. Просто скажите мне, куда идти.
Дети переглянулись, и Мэри поняла, что они хотели ей сказать. «Нет. Ни за что. Никогда!». И еще «Ты чокнутая, ты потеряешься, и с какой стати нам тебя отпускать?».
Девочка произнесла.
– Мама не хочет, чтобы ты выходила из дома.
– А разве мы должны ей говорить?
Девочка одарила Мэри долгим пристальным взглядом. Она словно подыскивала правильный ответ.
– Думаю, она может это заметить.
– Она тоже могла бы пойти. Мы могли бы сходить все вместе. Посидели бы где-нибудь, поглядели бы на мир.
– Мама занята, – проворчал мальчик, засовывая свои ручки в пенал. – А Кейти надо в школу, хотя там с ней никто не общается.
– Заткнись, Крис, – сказала девочка. – Ты ничего не знаешь.
– Ты сама говорила!
– А теперь беру свои слова обратно. И, между прочим, у меня учебный отпуск. А у тебя что? Как ты прогуляешь еще один день?
Мальчик на миг прервал возню с ручками и ухмыльнулся:
– А у меня голова болит.
– И мама в это поверила?
– Мы могли бы поехать на машине! – воскликнула Мэри.
Дети дружно расхохотались. Девочка вдруг стала необычайно хорошенькой. Просто поразительно! Мэри хотелось сказать, что ей идет быть веселой, но женщину слишком сильно потрясло то, как девочке удалось расшевелить ее воспоминания. Ощущение было такое, будто электроны в ее мозгу впервые за много лет ожили, свет озарил тьму и произошло робкое соединение…
– Ни я, ни мой брат машину водить не умеем, Мэри.
Мэри принялась искать свою сумочку. Уж она-то точно умела водить машину, и ей так хотелось приключений!
– У меня где-то были ключи и водительские права. Мы промчимся мимо твоей школы и всех оставим с носом.
Мальчик восторженно поинтересовался:
– Это как?
Мэри приставила к носу ладонь с растопыренными пальцами, пошевелила ими и высунула язык.
– Вот так. Жест оскорбительный, сам понимаешь.
Мальчик повалился на ковер и задрал ноги вверх.
– А мимо моей школы можно проехать и так сделать?
– А еще можно глаза к носу скосить, – добавила Мэри. – Если хочешь показать, что никого не боишься.
Мальчик расхохотался еще громче, а девочка встала и осуждающе посмотрела на него сверху вниз.
– Пойду наверх, буду делать домашнее задание, – сказала она. – Не показывайте маме диван, а я попозже раздобуду средство, чтобы его очистить.
1948 год. Как это началось
Зажав шею Мэри под мышкой, отец тащит ее по садовой дорожке. Она лупит его по бедрам, чтобы он ее отпустил. Колотит кулаками то в бок, то по руке, но тот словно бы не замечает. Позади трусцой бежит Норман, вытаращив глаза от страха.
– Что вы ей сделаете? – кричит он.
– Сгинь, – рявкает отец, – чтобы тебе тоже не перепало.
Норман пятится. Папа бьет по двери ногой. Дверь качается на петлях. Мэри хватается за дверную раму обеими руками, но отец сильнее, и ее пальцы соскальзывают.
Пэт, сидящая за кухонным столом и пишущая что-то в дневнике, вздрагивает и в ужасе спрашивает:
– Что случилось? Что она сделала?
Мэри извивается, пытается оттолкнуться от отца, но он держит ее еще крепче и тащит через всю кухню к раковине.