– спросил Ник.
На этот раз его стукнул в плечо Уилл.
– Я бы так не сказал, – заметил Джерико. – Некоторые идиоты там внизу достаточно велики, чтобы пользоваться этими кольцами.
– Тук-тук, – сказал Ник. – Кто там? Бука. Букасюсюка? Эй, чего это ты скуксилась?
– Я сброшу тебя с утеса, – ответила Элиза.
– Они въезжают внутрь, – сказал Аджай. – Хоббс, Брук и их эскорт… и маленькая дверь закрывается за ними.
– Итак, она внутри, – сказал Уилл.
– А как нам попасть внутрь? – спросила Элиза.
Уилл перевел взгляд с нее на Аджая. Тогда все молча повернулись и посмотрели на Аджая, который наконец заметил, что стал центром общего внимания. Он встал и медленно попятился от обрыва.
– Нет, нет. Категорически нет, Уилл. На этот раз я решительно отказываюсь…
– Да ладно, приятель, – сказал Ник.
– Нет! Одно дело использовать меня как легенду на относительно неопасной вражеской территории, но просить меня беззащитным сидеть на спине лошади и ехать через самое внушительное в истории собрание кошмаров человечества к бог весть каким поджидающим нас за воротами тварям, если мы туда вообще доберемся? Это нечестно, с какой стороны ни посмотри, и я решительно против.
Уилл внимательно слушал. Он уловил дрожь в голосе Аджая и видел ужас в его глазах. Покосившись на Элизу, он вначале увидел, а потом и услышал, что она думает о том же.
«Может, мы просим слишком много».
«Никаких «может» в этом случае».
– Я все слышал, – сказал Аджай.
Уилл и Элиза озабоченно переглянулись.
«Он уже может подключаться к нашему каналу?»
– Нет, не может, – сказал Уилл, считая, что Аджай блефует.
– Что слышал? – спросил Ник.
– А если слышал, то знаешь, что я согласен с тобой, Аджай, – скал Уилл. – Мы от тебя просим слишком много. Нужно найти другую возможность проникнуть внутрь.
– Спасибо, – сказал Аджай, беря руку Уилла и пытаясь поцеловать ее. – Спасибо, спасибо, спасибо.
– А если не найдем, – вмешалась Элиза, – ты – план Б.
– Тогда я сдохну, а найду эту другую возможность, – сказал Аджай.
– Чувак, а что ты слышал? – спросил Ник у Аджая.
– Неважно.
– Оставь это, пацан, – сказал Джерико Нику.
Они отползли от края утеса и отвели лошадей назад, чтобы безопасно сесть на них.
Снова пустившись в путь, Уилл неотрывно смотрел на Цитадель, надеясь, что его осенит. Он был близок к полному упадку сил. Вид армии внизу и ужасное давление нависшей над ними стены рождали у него беспомощность и страх. Предстоящая задача казалась невыполнимой; чем-то, с чем он решительно не способен справиться. Ему едва хватило сил, чтобы поднять голову и посмотреть на Цитадель. Единственным утешением служила смутная мысль, что на некоем уровне все в этой зоне нереально.
Теперь они были гораздо ближе к стене, а она все тянулась справа от них, пока вдали, в миле или больше от них, не упиралась в утес. Уилл быстро обдумал, не послать ли вдоль стены мысль-зонд и не посмотреть ли, обнаружит тот слабинку в непробиваемой оболочке крепости или нет, но риск нарваться на какое-нибудь существо, способное уловить эту мысль и проследить ее до источника, перевешивал возможную пользу. Если поднимется тревога, они не смогут решить свою безумную задачу. Они стоят на пороге самой тьмы, под ее дверью, а за этой дверью ждут Творцы, или Команда Иных, или как они еще себя называют. И малейшая ошибка станет для всех них гибельной.
Уилл вел группу вдоль стены, стараясь производить как можно меньше шума. В тысячный раз он пытался мысленно связаться с Дейвом, надеясь, что теперь, когда они почти рядом с ним, это получится, и чувствуя необычайно острую потребность в его руководстве. Он вызвал представление о большом куполе, который они видели на снимке (чутье подсказывало, что Дейв там), и сосредоточился на нем.
Тщетно.
«О чем ты думаешь, Уилл?»
Уилл повернулся и посмотрел на Элизу, но та разглядывала стену; мысль послала не она. И тут он понял… это был голос Аджая.
«Еще не знаю», – ответил он.
«Прежде чем дать совет – а у меня есть предложение, которое может оказаться полезным, – позволь выразить мою глубочайшую благодарность за то, что поддержал мой протест против этого идиотского сценария, превращавшего меня в приманку ради доступа в крепость».
Теперь голос Аджая звучал ясно, как колокол, и четко, как слова аспиранта или даже профессора; двухлетний младенец быстро рос.
«Ты уже поблагодарил меня, Аджай».
«Недостаточно».
Уилл наконец оглянулся на него; сидя за спиной Джерико, Аджай широко улыбался, его блестящие глаза сверкали и были открыты шире обычного. Теперь Аджая окружала совершенно другая аура: он был спокоен и сосредоточен. Выглядел он старше своих лет и гораздо умнее, гораздо старше и умнее, чем даже десять минут назад. Уиллу пришло в голову слово, лучше всего описывающее это состояние: святость.
«Ты самый верный друг, какой у меня был или какого я мог надеяться встретить. Со дня нашего знакомства ты во всем помогал мне, и далеко не самое последнее из этого – ты научил, как найти силы, чтобы пережить ужасающую трансформацию, через которую проходим все мы. Ты учил меня больше поступками, чем словами, хотя твои слова всегда приветствуются, и я вечно благодарен тебе, так что не могу этого выразить, хотя постоянно стараюсь это сделать…»
«Ты прекрасно справляешься, – передал в ответ Уилл, стараясь прервать поток слов, врывающихся ему в голову. – Мне очень лестны твои слова».
«Я просто подумал, что, поскольку неожиданно получил возможность сказать это с глазу на глаз, то лучше сейчас ею воспользоваться. Кто знает, когда представится другая, да и будет ли она вообще? Перемены происходят так быстро, особенно во мне, что я не вижу никакой логичной развязки, не говоря уж о бесстрастном анализе наших обстоятельств. И я не могу не прийти к выводу, что мы движемся к какому-то разрешению ситуации – так или иначе».
«Будем надеяться, что ты прав».
Стена, казалось, уходила за горизонт, но расстояние между нею и утесом постепенно сужалось. Уилл пустил лошадь рысью, и все последовали его примеру. Джерико держался наравне с Уиллом, поэтому Аджай оставался прямо против него, и, как только они взглянули в глаза друг другу, Аджай продолжил:
«Знай, я совершенно примирился со всем, что может нас ждать. Я больше не боюсь. Не боюсь этого места, того, что здесь происходит, не боюсь даже умереть. Насчет долгой мучительной смерти я не очень уверен, но если это произойдет внезапно, я, в общем, уверен, что смогу это вынести».
«Рад слышать, Аджай, но я намерен сделать все возможное, чтобы этого не случилось».
Аджай знаком показал: хорошо.
«Теперь о моих способностях, о той из них, что возникла недавно, которую я добавил в свою обойму в последние несколько минут. Мне кажется, я обрел способность высылать свое сознание в места, лежащие далеко за границами моего физического пребывания. Конечно, я еще не имел случая испытать эту способность, но мне кажется, что традиционно это называют…»
«Всеведением».
Аджай улыбнулся.
«Точно. Самое подходящее слово. А ты уже его испытал?»
«Слегка. Ты меня опережаешь, Аджай».
«Что ж, я считаю, что вдобавок к нашим индивидуальным способностям некоторые наши возможности второго ряда неизбежно начнут перекрываться. Взять хоть эту телепатию, хотя, думаю, Ник еще ею не владеет…»
«Он может принять мысль, но не знает, откуда она исходит».
«Отныне я постараюсь не трунить над нашим мускулистым другом и сменю тему».
«Очень достойно с твоей стороны».
«Кстати, я только что отправил свою мысль… что само по себе любопытно, ведь я по-прежнему могу в это же самое время присутствовать здесь, продолжая разговор с тобой, а это подвигает меня к обретению другой таинственной способности, которую часто называют «биолокацией». Поговорим об этом позже».
Уилл быстро оглянулся и заметил, что Элиза внимательно на них смотрит. Она как будто почувствовала их разговор, пусть и не смогла его услышать.
«Как я говорил, я послал свою мысль вдоль стены, и, если только я не ошибаюсь – что весьма маловероятно, – меньше чем в полумиле от нас слева в стене есть второй вход. Не такой грандиозный, как тот, который мы видим перед собой и который, по-моему, служит исключительно для показухи, но почти такой же широкий и высокий, и его используют на всю катушку».
«Почему ты не сказал об этом прежде всего?»
«Прошу прощения, ты абсолютно прав. Нужно было с этого начать».
«Покажи, где он», – попросил Уилл.
Он пустил лошадь рысью, Джерико держался рядом, Элиза и Ник ехали сзади. Думая, что увидит вход, когда они подъедут, Уилл удивился, получив целый ряд изображений еще в пути.
Аджай передает ему то, что видит сам, догадался он.
Когда пять минут спустя они прибыли на место, где, как уже знал Уилл, следовало остановиться, он увидел именно то, что показывал ему Аджай.
Расстояние от утеса до стены здесь было гораздо меньше, поскольку местность постепенно поднималась по мере их продвижения к горам. Не больше тридцати футов вниз по вертикали, и не более пятидесяти ярдов от подножия утеса до стены, а внизу параллельно стене шла хорошо утоптанная дорога.
Дорога вела прямо к входу – створчатым воротам на петлях, не таким широким и высоким, как первые.
Они были распахнуты настежь.
ПятнадцатьЖитейская заповедь Уилла № 15: Открытая дверь – либо приглашение, либо ловушка. И лучше определить это, прежде чем заходить в нее
Элиза приказала лошадям оставаться в роще и вести себя тихо. Пятеро путников осторожно подобрались к краю утеса и посмотрели вниз, на ворота. Дорога под ними шла до перекрестка и там, разветвляясь, брала влево. Она вдобавок продолжала подъем прямо к тому месту, где они стояли, и уходила вдоль стены на север, к горам.