Плотный ужин и здоровый сон у костра помог восстановиться. Огонь под утро загас, небольшой кусок парусины помог согреться. Наскоро позавтракав жареными креветками, занялись делами. С утра Виал сразу занялся изготовлением копий из некоторых брусков. Единственное, жало не из чего изготовить.
Эгрегий предложил использовать острые камни, но вокруг был только песчаник. Дырявые камешки были слишком мягкими, чтобы из них изготовить оружие. Пришлось довольствоваться одним полноценным копьем, с жалом из убитой стамески. Эгрегий смастерил себе пращу, набрал в ведерко достаточный запас камней.
Для себя Виал отобрал подходящее оружие. Среди плотницкого инструмента был топор, уже поврежденный ржавчиной. Кромку удалось выправить, обточив ее о мягкие камни. Сделал себе Виал и новое топорище, используя брусок. Получилось неплохое оружие на длинной рукояти.
Остальным пришлось довольствоваться копьями с обожженными в огне жалами. Хенельге Виал передал свои кандалы.
– Не думай, что я хочу заковать тебя…
– Понимаю, оружие это.
Хенельга раскрутила цепь, на конце которой громыхали кандалы. Не самое лучшее оружие, но видно, что женщина сумеет им воспользоваться. Виал посоветовал до поры не показывать кандалы. Еще не хватало, чтобы их приняли за беглых.
– Теперь мы похожи на древних героев, – заметил Виал.
– Тогда надо становиться обычными людьми. Ты ведь для этого взял парусину?
Виал кивнул Эгрегию. Из обрезков удалось сделать четыре короткие туники – самые простые. Бронзовые гвоздики были расплюснуты и загнуты. Этими крючками стягивались края туники. Подвязались веревками, чтобы полы одежды не развевало ветром.
Осталось несколько обрезков, да пара канатов. Виал отложил это для себя. Спутники подумали, что товарищ, пользуясь старшинством, откусил больший кусок от общего.
Оглядев компанию, Виал остался доволен. Вид подходящий для путешествия в краю варваров. Не каждый решится переступить им дорогу.
Осталось решить, куда они направятся. Дорогу никто не знал. Даже Хенельга не могла сказать ясно, где находится ближайшее поселение данаев. В периплах упоминалось расстояние в днях пути, но ведь это маршрут, проложенный по воде. Время в пути для пехотинца никто не считал.
– Нам в любом случае не стоит идти к данаям, – сказал Виал.
Все кивнули, ни у кого не возникло сомнений. И пусть данаи были цивилизованным народом, но сейчас они враги, опаснее фризийцев. Ведь те, по сути, дети природы. Если с ними умело вести диалог, то удастся получить искомое.
– В таком случае, – сказал Виал, ударив кулаком по ладони, – пусть Мустиф покажет ту тропинку, да мы пойдем по следам пастуха.
Перед уходом собрали обломки плота и отнесли их дальше от линии прибоя. Эти припасы еще могут пригодиться. С собой Виал взял ящик с инструментами, что очень удивило спутников.
– Оставь его, – посоветовал Эгрегий. – Зачем тащить?
– Мы сможем вернуться, если потребуется, – подхватила Хенельга.
– Нет, уж инструмент я точно не оставлю.
– Тебе тащить, но топор отдай тогда.
Виал отмахнулся от протянутой руки Эгрегия. Сказал, что сможет нести ящик, оставив руки свободными.
Оставшуюся парусину он свернул в небольшой валик, который расположил у себя на шее. Спутники смотрели на товарища, не понимая, что он замыслил. А Виал закрепил канаты на ящике, сделал лямки и закинул его себе на спину. Канаты легли на валик из парусины.
– Умно! – восхитился Эгрегий.
– Не делал разве так?
– Никогда не доводилось. У меня не так много вещей было, да мог на кого нагрузить.
– А нам часто приходилось тащить на себе. Даже лодки.
Подъем наверх оказался тяжелым. Пришлось подниматься по очереди, передавая часть снаряжения. Опора осыпалась, вниз падали мелкие камешки. От каменной пыли хотелось чихать, лица людей вскоре потемнели от липкого пота, смешенного с пылью. Особенно настрадались с ящиком Виала. Стамески и скобели гремели, грозили вывалиться. Прямо на голову тех, кто стоял внизу.
Никуда не торопились, старались беречься, зная, что тут им никто не придет на помощь. Ближе к вечеру удалось забраться наверх. С вершины мыса открывался вид на море, рифы и уходящую на запад береговую линию. Солнце не давало рассмотреть землю, пока не сползло за высокие горы. Дальше на запад, перед горами серебрились реки. Одна из которых, самая большая, использовалась как дорога многочисленными торговцами.
Виал сказал, что это одна из великих рек Фризии. Название он не мог припомнить, пока не подсказала Хенельга: Тенед. К западу от ее устья расположен одноименный город. Удивительно было видеть, что река не разбивается на множество русел, образуя заиленную, непроходимую дельту. С такого расстояния не удавалось рассмотреть, есть ли на реке суда, но их не могло не быть.
Южнее цепочка рифов протянулась до самого горизонта, оставляя открытым только вход в пролив. Самого пролива видно не было. Только по цвету моря Виал отметил вход. Постарался запомнить приметы и прикинул расстояние. На лодке он бы за половину дня туда добрался, борясь с течением.
Мыс тянулся с северо-запада на юго-восток, почти бесконечно и повышаясь в южной своей точке. Между пропастью и зеленой полосой оставался свободный каменный проход. Он только казался доступным, изрезанный трещинами, бугристый камень не подходил для путешествий.
Потому пастухи предпочитали идти через лес, ведя стада. К морю они подходили не ради корма, а чтобы полюбоваться этим видом. Или поохотиться.
Деревья этого края казались странными, чудными: стланиковые сосны, характерные для возвышенностей. Невысокие, хвойные кроны, голые стволы. Крепко пахло смолой. Корни змеились по каменистой почве, едва держались за нее. Сильный порыв ветра грозил повалить деревья, потому им приходилось держаться друг за друга. Ветви и корни были переплетены, образуя непроходимую чащу.
Густая роща, невиданное зрелище. Трое из компании не видели ничего подобного, но одному эти заросли показались знакомыми.
Среди деревьев ближе к югу начиналась тропинка. Корни заползали на нее змеями, оставляя заметный проход. Идти туда в темноту страшно, только оставаться на краю мыса тоже опасно. Тем более Мустиф утверждал, что прошел по тропинке. Надо только смотреть, куда ставишь ноги. Всюду корни и овечьи кругляшки.
Глава 9
Прошли они немного. В темноте это оказалось сложным занятием. Виал опасался, что они попадут в ловушку. Наступят на капкан, заденут тетиву самострела. Тут могли оказаться силки или даже ямы с кольями, замаскированные хворостом. Пусть Мустиф утверждал, что ничего подобного ему не встретилось, опасность такая существовала.
– Зачем ставить на тропинке ловушки? – усомнился Эгрегий. – Сам же напорешься на нее.
– А я бы поставила, – сказала Хенельга.
Не сказала только, что сделала бы это, будь ее соседями данаи. Виал ее понял, но сказал, что лучше сойти с тропы. Укрыться от холодного ветра удастся под деревьями. Благо тут достаточно мест, где можно отдохнуть.
– Змеи? – спросил Эгрегий.
– Понятия не имею.
– Я ничего не видел, – сказал Мустиф.
– Уж прости, но полагаться на твой зоркий глаз мы не можем.
Кроме змей под корнями могли прятаться диковинные насекомые, ядовитые пауки или любая другая опасная живность. Роща не казалась мертвой, но шум ветра заглушал звуки. Птицы пели где-то в отдалении, занятые брачными играми, не обращая внимания на людей. Тем лучше, Виал не хотел бы, чтобы их пребывание в этом месте стало известно кому-нибудь.
Сошли с тропинки, Виал и Эгрегий вооружились копьями, сбивая листву на своем пути. Они часто задевали корни, ветки трещали и грозили сломаться. Все, что было под травой, предпочло убраться с пути людей.
Мелкие веточки и сухие иглы больно кололи подошвы стоп. Виал пожалел, что они не обзавелись обувью. Даже самой простой, из веревок и коры. Он полагал, что их ноги достаточно жесткие, чтобы ни камни, ни ветки не могли их ранить. На палубе в редких случаях надевали сандалии, вот подошвы огрубели.
Зато ноги обрели редкостную чувствительность. Хоть путешественники не видели, куда ступают, но чувствовали, куда и как идти. Легко балансировали и устойчиво держались что на крупных корнях, что на подушке из иголок, шишек или коры.
Прошли на десяток футов вбок от тропинки, чтобы не искать ее утром и не свалиться в яму. Наверняка ветра с проливов ежегодно вырывают несколько деревьев из каменистой почвы. От них остаются огромные ямы, а сами деревья быстренько «перекочевывают» к людям.
Найти полянку тут не представлялось возможным. Остановились там, где возможно. Спать придется сидя, вытянув ноги. Не лучший отдых, да другого нет.
– Костер будем? – спросил Эгрегий.
Огнива у них не было, но парень сообразил, что среди инструментов всегда можно найти что-нибудь, чем удастся высечь искру. Не получится, так будут дедовским способом добывать огонь. Благо, что сухостоя полно, а настругать щепу или оборвать луб не составит труда. Наверняка на деревьях будут наросты, которые отлично разгораются.
– Нет, – Виал нарушил планы Эгрегия. – Слишком рискованно.
– Мы замерзнем ночью. Какой ветер, сам видишь.
– Тут не так ветрено, вчетвером мы согреемся и переночуем.
– Тебе скученное проживание пришлось по душе, я гляжу.
Виал положил ящик с инструментом у своих ног, раскатал остатки парусины. Ею и накроются. Хоть частично, но защитятся от холода.
– Огонь нас выдаст, – объяснил он.
– Что с того. Все равно идти к поселению. Сами мы тут не выживем.
Опять приходилось на голодный желудок ложиться. Обычное явление для путешественников, потому Виал предпочитал отъедаться, когда есть такая возможность.
– Пока не разберемся, это нецелесообразно. Или вы не согласны?
Кроме Эгрегия, никто не возразил. Спутники начали устраиваться на ночлег, опасливо усаживаясь на корни. К утру на их спинах и задницах отпечатается древесная фактура, можно будет выдать себя за лесных существ: дриад и сатиров.