— Отис, — повернулась к парню.
— Евгения… — начал говорить метаморф.
— Женя, зови меня Женя. Так меня называют друзья, — сказала ему.
— Женя, — кивнул Отис, показывая, что понял меня, — хищника нужно уничтожить окончательно. Это магическое существо, и если все оставить, как есть, то любой маг сможет вернуть ему жизнь.
— Ты говорил, только оборотни могут распоряжаться этими хищниками, — вспомнила слова парня.
— Все правильно, но дать ему жизнь может любой маг, — потом поднял на меня глаза и спросил, — Можешь подарить ему жизнь … или смерть.
— Мы вроде бы уже убили его, — не очень уверенно произнесла я, стараясь держаться на расстоянии.
— Убили, но только материальную составляющую, — отозвался Отис, — если посмотришь магическим зрением, то увидишь, что хищник страдает, но еще жив. В твоей власти убить его окончательно или вернуть ему жить.
— Но почему я? — изумилась в ответ.
— Потому что он испробовал твоей крови, — парень ткнул клыкастую пасть гадины, — Я могу убить его окончательно, но именно ты можешь дать ему жизнь … и… — метаморф замялся, потом продолжил, — и он будет служить тебе.
— Но ведь я не оборотень! — опешила я.
— Оборотни могут управлять любыми хищниками. Эти твари обитают рядом с ними, — устало, будто маленькому ребенку, рассказывал Отис, — Хищники по своей воле никогда не станут подчиняться кому-либо еще. Этот был свободным, но, испробовав твоей крови, он может вернуться к жизни твоим верным слугой. Выбирай — жизнь или смерть?
— Мне это не нужно! — воскликнула я, едва только представив, что такая страсть привяжется ко мне и будет моим питомцем. Еще неизвестно, чем это закончится. Попробуй, прокорми такую тушу!
— Я тебя понял, — кивнул Отис, — Ты можешь помочь, но если сил нет смотреть, я не настаиваю.
В ответ только отрицательно качнула головой. Участвовать еще не хватало! Мне одного боя с этой гадиной хватило.
Метаморф подошел к распростертому телу, прикрыл глаза и забормотал заклинание. Между его ладоней начала формироваться зеленая сфера, расширяясь с каждым словом. Кажется, именно этим в прошлый раз Отис шарахнул по хищнику. Отошла подальше и прикрыла глаза в ожидании яркой вспышки, ослепившей меня в прошлый раз. Даже сквозь закрытые веки почувствовала болезненную резь в глазах, подняла руки и потерла глазницы. Отис продолжал что-то тихо говорить, а затем запахло жареным мясом. Распахнула глаза и увидела, как зеленый огонь пожирает убитую тушу. Как-то так получилось, что зрение поменялось на магическое, и я увидела ауру этого хищника. Темно-зеленый мерцающий силуэт сильно напоминал оригинал, только в отличие от уведенного мной Бристана, тут не было белого цвета на голове. Из чего сделала вывод, что хищник интеллектом не наделен. Зверь, он и есть зверь. Приказали — убивает, как хорошо натасканная псина, своими мозгами не думает.
Отис водил руками над распростертым хищником, а я видела, как он очищает не только магическим огнем физическое тело, но одновременно развеивает ауру животного. Она истончалась, бледнела и оставалось совсем немного до того момента, когда от напавшего на меня хищника ничего не останется. Последние движения рук и …
Вот тут случилось неожиданное. Я смотрела во все глаза на действия метаморфа, а потому ничего не пропустила. С последним мерцанием исчезающей ауры раздался взрыв. Да такой силы, что не удержалась на ногах, отшатнулась к стене и приложилась головой о зеркало. На пол я падала вместе с осколками. Это было последнее, что всплывало в моей памяти.
— Женя, Женя, — мягко звал меня голос, стараясь вернуть из забытья.
А мне не хотелось возвращаться и снова оказаться в стенах нехорошей Академии, знать, что мой отец старается выдать замуж против воли. Я видела маму, которая просто сидела рядом со мной и гладила левую руку, где было родимое пятно. Мне всегда казалось, что именно через него у нас была связь с моей любимой мамой. В детском доме, когда сильно доставали остальные дети, я накрывала его ладонью правой руки и потирала едва заметное пятнышко на предплечье левой. После этого мне всегда снились самые солнечные сны, где мы с мамой ходили по лугу, собирали цветы, и я взахлеб рассказывала обо всем произошедшем. Совета тогда не требовалось, простая необходимость высказаться уже спасала в том жестоком мире. Ведь это в самом деле трудно — жить без родителей, родных, среди таких же обездоленных жизнью детей. Эти сны были единственное светлое воспоминание из того времени.
— Женя, — тихо звал голос, заставляя возвращаться в реальность.
А я смотрела на маму, сидящую рядом со мной, и не хотела никакой другой реальности. Слишком жестокие обретенные родственники, непонятные существа вокруг меня, да и моя судьба слишком странно изогнулась.
Мама улыбнулась, затем поднялась и вышла из моей комнаты в Академии. Только полотняные занавеси темно-серого цвета колыхнулись. А вот мама была одета в светлое простое платье, потому смотрелась чем-то воздушным и нереальным на фоне всем непонятной и сумрачной жизни в Академии.
— Глаза открыла, — облегченно выдохнула Зильга.
— Женя, ты как? — с тревогой и заботой спросил Отис.
— Бывало и получше, — недовольно произнесла в ответ.
Мое недовольство объяснялось просто. Пока мне снился сон, со мной все было в порядке, спокойствие на душе и мама рядом, а сейчас, вернувшись в реальность, сразу же почувствовала, как голова раскалывается, рука, покусанная хищником, ноет, а все тело полыхает огнем.
— Где я? — спросила, оглянувшись.
Странно, но это была не комната, выделенная мне в спальне девушек. Я лежала на удобной кровати с высоким изголовьем, в чистой постели, руки поверх одеяла и не перепачканы черным, а рядом с двух сторон от меня сидели на стульях Зильга и Отис. Помещение было мне не знакомо, но чем-то напоминало больницу.
— Лазарет, — сообщила мне волчица.
— Я так и подумала, — отозвалась, — Как я здесь оказалась?
— Я тебя принес, — ответил Отис и сжал мою руку.
Перевела на него взгляд и озадаченно посмотрела. Мне показалось, что парень что-то пытается мне сказать взглядом. Впрочем, находясь в таком болезненном состоянии, красноречивые взгляды были не доступны моему пониманию, но понимала, что Отис старается от чего-то предостеречь меня.
— Голова болит, — пожаловалась и поднесла руку к ноющему месту.
— Это от удара о зеркало, — тут же пояснил метаморф.
— Как тебя угораздило споткнуться на лестнице? — сочувственно произнесла Зильга.
Вот, значит, в чем дело. Отис не рассказал о нашей встречи с хищником. Собственно, это было понятно: перед нами оборотень, которому подчиняется эта пакость. Хищник сам не мог попасть в Академию, а значит все оборотни под подозрением. Но в то же время устраивать облаву на всех представителей этой расы никто не собирался. Кажется, я поняла желание Отиса разобраться самим, не вмешивая преподавателей. У нас в Детском доме мы тоже сами старались решать проблемы между собой. В конце концов, это наши разборки, а не взрослых.
— Там темно было, — после длинной паузы ответила Зильге.
Все это время я ощупывала пострадавшую голову. На огромную шишку нанесли несколько заклинаний, это я уже чувствовала. Магия смерти приятно холодила пульсирующую боль. Кончики пальцев пощипывало от чего-то еще, и вот с этим я постаралась разобраться. Отпечаток ауры нашла, но носитель мне неизвестен, но это не важно. Скорей всего, кто-то из лазарета наложил. Мне было непонятна в этом заклинании смесь двух магий — смерти и жизни. Странное сочетание. Я думала, что они не могут соединяться, а вот наглядный пример на моей голове доказывал обратное.
— Я услышал твой крик и звук расколотого стекла, кинулся к лестнице, а потом увидел, как ты упала на пол, — заговорил Отис, внимательно глядя мне в глаза.
Я с пониманием отнеслась к его словам. Метаморф рассказал ту версию случившегося, которой и мне следует придерживаться.
— Нога, кажется, подвернулась, — не очень уверенно прокомментировала слова парня.
— Ты же от директора выходила, — с понимаем сказала Зильга, — после разговора с нейером Бристаном у всех голова немного набекрень.
— Не то слово! — с чувством подтвердила слова девушки, вспомнив то смятение, с которым выбегала из кабинета брата.
— Достаточно, — раздался рядом с нами женский голос, — Евгении нужен покой.
Внимательно посмотрела на подошедшую женщину. Она в отличие от всех была одета в белое платье. Почему-то безотчетно мне как-то сразу стало уютно в ее присутствии. Возможно из-за мягкости во взгляде, или потому что ее движения отличались редкой пластичностью. Одним словом, рядом с ней становилось спокойнее.
— Мы уже уходим, нейера Хасия, — послушно произнес Отис и направился на выход.
— Выздоравливай, — улыбнувшись, пожелала Зильга и последовала вслед за метаморфом.
Я проводила их взглядом и заметила, что волчица положила свою руку на предложенную руку парня. Нахмурилась. Нет, конечно, я не считала Отиса своим парнем, но эта демонстрация доверия между этими двумя была по какой-то причине неприятна. Сразу же стали понятны чувства Хары, которой понравился метаморф, а она видела, что Отис все время рядом со мной. Да уж, метаморф из не очень родовитой семьи наделал столько шуму между девчонками. Устало прикрыла глаза.
— Евгения, о твоем происшествии я сообщила нейеру Бристану, — сказала женщина в белом.
— Ясно, — отозвалась ей.
Даже представлять не хотелось, что мне выскажет брат по этому поводу. В свое оправдание могу лишь рассказать о нападении хищника, но Отис мне дал понять, что лучше об этом не распространяться. Дилемма.
— Принесли вещи Евгении! — раздался мальчишеский голос от входа.
— Несите сюда, — распорядилась нейера Хасия.
От удивления даже приоткрыла глаза и привстала с кровати, упираясь на локоть. Хм, а братец обошелся небольшим набором вещей, судя по котомке, что держал парень в руках. Он тоже был одет в светлую одежду, что резко выделялась среди остальных адептов, неизменно носивших все черное.