дорожки.
Под медленно угасающим серым светом второй половины понедельника он первым делом заехал в «Паломар лабораторис» в Коста-Месе. Это большое, одноэтажное, из бетонных блоков здание занимало целый квартал в западной части Бристоль-авеню. В медицинском отделении делали анализ крови, спермы, биопсий, но в принципе в лаборатории проводили все виды анализов, как промышленных материалов, так и геологических образцов.
Клинт припарковал свой «шеви» на примыкающей к лаборатории автостоянке. С пластиковым мешком из супермаркета «Воне» в руке, перепрыгивая через лужи, втянув голову в плечи — дождь-то лил как из ведра, — добрался до двери маленькой приемной, вошел, оставляя за собой мокрый след.
Симпатичная блондинка сидела за стойкой. В белой униформе и пурпурном кардигане.
— Вам следовало захватить зонт, — посочувствовала она.
Клинт кивнул, положил мешок на стойку, начал развязывать узел.
— Или надеть плащ.
Из внутреннего кармана пиджака Клинт достал карточку детективного агентства «Дакота-и-Дакота», передал девушке.
— Счет направить им? — спросила девушка.
— Да.
— Вы уже пользовались нашими услугами?
— Да.
— У вас есть счет в нашей лаборатории?
— Да.
— Раньше я вас не видела.
— Нет.
— Меня зовут Лайза. Я работаю здесь только неделю. И ни разу сюда не приходил частный детектив, во всяком случае, с того момента, как я вышла на работу.
Из большого мешка Клинт вытащил три меньших размеров, чистеньких, сухих, положил их рядком.
— У вас есть имя? — Она игриво склонила голову, улыбнулась ему.
— Клинт.
— Если вы будете ходить в такую погоду без зонтика или плаща, Клинт, то заболеете и умрете, несмотря на то, что выглядите крепким парнем.
— Первым делом рубашка. — Клинт пододвинул к девушке один мешок. — Нам нужен анализ пятен крови. Полный клинический анализ. Плюс генетический. Образцы нужно взять из четырех мест, потому что кровь на рубашке может принадлежать не одному человеку, а двоим. В этом случае нужно сделать полный анализ для обоих.
Лайза посмотрела на Клинта, потом на рубашку. Начала заполнять бланк заказа.
— То же самое и для этого образца. — Во втором мешочке лежал фирменный бланк детективного агентства «Дакота-и-Дакота», запачканный несколькими каплями крови. Чуть раньше, в кабинете, Джулия стерилизовала иголку в пламени спички, уколола большой палец Френка Полларда и выжала алые образцы на бумагу. — Мы хотим знать, совпадает ли кровь на рубашке и на бумаге.
В третьем мешочке находился черный песок.
— Это тоже биологическая субстанция? — спросила Лайза.
— Не знаю. Выглядит как песок.
— Если это биологическая субстанция, ее нужно отправить в медицинское отделение, если не биологическая — в промышленное.
— Отправьте по чуть-чуть в каждое. И укажите, что анализ нужен срочно.
— Будет стоить дороже.
— Не важно.
Заполняя третий бланк заказа, она сказала:
— На Гавайях есть несколько пляжей с черным песком. Вы там бывали?
— Нет.
— Кайму. Так называется один из черных пляжей. А черный песок — из вулкана. Вам нравятся пляжи?
— Да.
Она подняла голову, ручка зависла над бланком, широко ему улыбнулась. Губы полные. Зубы очень, очень белые.
— Я обожаю пляж. Нет ничего лучше, чем надеть бикини и пожариться на солнышке, именно пожариться на солнышке, и я не хочу даже слышать о том, что загар вреден. Жизнь все равно коротка, не так ли? Так лучше хорошо выглядеть, пока мы здесь. А кроме того, солнце… нет, не расслабляет меня… и не наполняет энергией.
Когда я на пляже, мне кажется, что я и так полна энергией, но это ленивая энергия… С такой ходит львица… Вы понимаете… вид грозный, а походка легкая-легкая. Солнце превращает меня в такую львицу.
Клинт промолчал.
— Оно эротично, это солнце, — продолжила девушка. — Вот, наверное, что я пытаюсь сказать. Если достаточно долго лежишь на солнце, на хорошем пляже, все запреты просто тают.
Он молча смотрел на нее.
Лайза заполнила все бланки заказа, передала Клинту копии, прикрепила бланки к соответствующим мешочкам.
— Послушайте, Клинт, мы живем в современном мире, не так ли? — спросила она.
Он не знал, куда она клонит.
— Мы теперь свободные, так? И если девушке нравится парень, она не должна ждать, пока он сделает первый шаг.
«Ой», — подумал Клинт.
Лайза откинулась на спинку стула, возможно, для того, чтобы он увидел, как белая блузка униформы обтягивает ее высокую грудь, улыбнулась.
— Не хотите пойти пообедать, в кино?
— Нет.
Ее улыбка застыла.
— Извините.
Клинт сложил копии бланков, убрал во внутренний карман пиджака, из которого доставал визитную карточку детективного агентства.
Она все смотрела на него, и он понял, что обидел девушку.
Хотел что-то сказать, но в голову пришло только одно:
— Я гей.
Она моргнула, потрясла головой, словно приходя в себя после пропущенного удара. Как луч солнца, пробивающий облака, улыбка прорвалась сквозь написанную на лице печаль.
Должен им быть, чтобы устоять перед таким искушением.
— Извините.
— Это не ваша вина. Мы все такие, какие мы есть, да?
Клинт вновь вышел в дождь. Похолодало. Небо выглядело, как развалины сгоревшего здания, к которому пожарные подъехали слишком поздно: мокрая зола, черные головешки, с которых капала вода.
Глава 30
Вечером того дождливого понедельника Бобби Дакота стоял у окна больничной палаты.
— Вид не очень, Френк. Если, конечно, вы не любитель автомобильных стоянок. — Он повернулся, оглядел маленькую палату. Больницы всегда наводили на него тоску, но он не собирался делиться с Френком своими истинными чувствами. — Фотография интерьера не скоро появится на страницах «Архитектурал дайджест», но тут достаточно уютно. Телевизор, журналы, трехразовое питание. Я заметил, что некоторые медсестры очень даже ничего, но, пожалуйста, от монахинь держите руки подальше, идет?
Френк еще сильнее побледнел. Темные мешки под глазами увеличились в размерах, стали совсем черными.
Одного взгляда на его лицо хватало, чтобы понять, что в больнице ему самое место. С помощью регулировочного механизма он чуть приподнял изголовье кровати.
— Вы полагаете, это необходимо?
— У вашей амнезии может быть соматическая причина, — ответила Джулия. — Вы же слышали доктора Фриборна. Они поищут церебральные абсцессы, новообразования, кисты, сгустки крови и все такое.
— Я не уверен насчет этого Фриборна. — В голосе Френка слышалась тревога.
Сэнфорд Фриборн был другом Бобби и Джулии, а также их лечащим врачом. Несколько лет назад они помогли ему вытащить брата из серьезной передряги.
— А почему? Что вас не устраивает в Сэнди?
— Я его не знаю.
— Вы никого не знаете, — напомнил Бобби. — В этом ваша проблема, помните? У вас потеря памяти.
Как только Френк стал их клиентом, они прямым ходом отвезли его к доктору Фриборну для предварительного обследования. Сэнди знал только одно: кроме своего имени, Френк ничего не может вспомнить. Они не рассказали ему о мешках с деньгами, крови, черном песке, красных камнях, странном насекомом, ни о чем другом. Сэнди не спросил, почему Френк обратился к ним, а не в полицию и почему они взялись за дело, мало похожее на те, которыми обычно занимались. Джулия и Бобби ценили в друзьях отсутствие излишнего любопытства.
Френк нервно поправил простыни.
— Вы считаете, что без отдельной палаты никак не обойтись?
Джулия кивнула.
— Вы же хотите, чтобы мы выяснили, чем вы занимаетесь ночью, куда уходите, а это означает, что вы должны находиться под постоянным контролем и защитой.
— Отдельная палата стоит дорого.
— Вы можете ее себе позволить.
— Возможно, деньги в мешках не мои.
Бобби пожал плечами.
— Тогда вам придется отработать счет, который выпишут вам в больнице. Перестелить несколько сотен кроватей, вынести несколько сотен суден, бесплатно провести с десяток нейрохирургических операций. Возможно, вы — нейрохирург. Кто знает? С этой амнезией все возможно. Вы могли быть как нейрохирургом, так и продавцом подержанных автомобилей. Стоит попробовать. Возьмите пилу, отпилите какому-нибудь парню макушку, загляните внутрь, вдруг что-то покажется знакомым.
Джулия облокотилась на ограждение кровати.
— Рядом с вами, за исключением времени, проведенного в отделении радиологии или других отделениях, где вам будут проводить назначенные врачом исследования, всегда будет находиться наш человек, наблюдать за вами. Сегодня это Хол.
Хол Яматака уже уселся на неудобный, покрытый чехлом стул для посетителей, стоящий между дверью и кроватью. С этого места он держал под контролем и дверь, и пациента, и телевизор, если у Френка возникло бы желание его включить. Хол являл собой японскую версию Клинта Карагиосиса: рост пять футов и семь или восемь дюймов, широкие плечи и грудь, лицо и фигура вытесаны из камня мастером, который умел подогнать камни и спрятать цементный раствор. На случай, если телевизор смотреть не захочется, а поднадзорный окажется никудышным собеседником, Хол захватил с собой роман Джона Д. Макдональда.
— Думаю… — Френк не отрывал глаз от залитого дождем окна, — …я просто испуган.
— Бояться нет нужды, — ответил Бобби. — Хол не такой страшный, каким кажется. Он никогда не убивал тех, кто ему нравился.
— Только однажды, — подал голос Хол.
— Однажды ты убил того, кто тебе нравился? Почему?
— Он попросил одолжить расческу.
— Полагаю, вам все ясно, Френк. — Бобби повернулся к клиенту: — Не просите его одолжить расческу, и вы будете в полной безопасности.
Однако Френку было не до шуток.
— Я постоянно думаю о том, как проснулся с кровью на руках. Может, я уже причинил кому-то вред. Я не хочу, чтобы такое повторилось.
— О, Холу вред вы не причините. Он — непробиваемый восточный человек.