— Ой, спасибо большое, что сообщил эту новость! И так вовремя! — едва удержавшись от того, что бы разнести стакан об стенку, Женечка поставила его на стол и налила себе водки. Немного, но, что бы пофигизм возрос в геометрической прогрессии, хватит. — А до этого, я просто не подозревала о подобном!
— Женя…
— Да двадцать с лишним лет Женя, — устало выдохнув, Павлова залпом осушила стакан и пошатнулась, едва не подавившись его содержимым. Пить водку таким способом у неё не всегда получается правильно и без последствий. — Зачем ты звонишь? Кажется, мы всё обговорили. И то, что больше не намерены встречаться и вообще. Кожевников, ты же женишься скоро. Когда там у тебя свадьба? Так вот, своим главным подарком считаю то, что не явлюсь на неё и не буду ничего рассказывать твоей обожаемой невесте. Договорились?
— Жень, я…
— Осспади, да пошёл ты! — не выдержав, отключилась, отстранённо подумав, что уже второй раз за один вечер посылает мужчину по всем известному адресу. Только что, не в развёрнутой форме.
Бросив телефон на кухонный стол, Павлова устало прислонилась затылком к стене и закрыла глаза. Лиза права на все сто-двести процентов. Лезть в чужую жизнь пока что не имеет никакого смысла. Вдобавок, если ещё и в собственной — бардак. Чем она Юльке-то поможет, коли сама запуталась так, что впору идти и искать тот пресловутый камень, с тремя вариантами?
В сказках же он героям помогает выбор сделать, чем реальность хуже?
Хмыкнула. И угораздило же обеих попасть на одни и те же грабли. Юльке хоть в этом повезло, её рикошетом задело, а Женька получила прямо в лоб. Да ещё и не один раз, умудрившись начать встречаться с двумя Евгениями. С двумя собственными бывшими одноклассниками.
У одного девушка есть, у другого практически жена.
Один среднего достатка, второй обеспеченный так, что порой даже не вериться, что всё реальность.
Один вечно подкалывает, изводит, иронизирует. Второй снисходителен, в чём-то даже покровительствует.
И что самое смешное, оба её нравятся. Оба, твою мать!
Стакан всё же летит на встречу со стеной. Рассыпается осколками по полу и окружающему пространству. Следом отправилось подвернувшееся под руку блюдце. А за ним и сахарница.
Вот после неё пришлось остановиться, так как она была частью сервиза, подаренного отцом. Перед тем, как он ушёл к другой женщине и вообще уехал из города. Расставаться с ним жутко не хотелось, так что истерику пришлось подавить. К тому же толку-то от неё…
Мда, правильно Юлька говорит, легче от этого почему-то не становиться. Или это только они с ней такие неправильные?
Вздохнув, Женя встала со своего места и стала собирать мусор. Думая только о том, что бы не порезаться удалось собрать крупные куски и ссыпать их в ведро.
К тому же, так можно было отрешиться от всех остальных проблем. Сегодня вряд ли получится их решить, но, возможно, завтра будет проще.
Утро вечера мудренее всё-таки. Не смотря на весь скепсис Павловой в отношении этого выражения.
5
Чтобы спасти тонущего, недостаточно протянуть руку.
Надо, чтобы он в ответ подал свою.
Юлия
Кап. Кап. Кап. Кап. Кап…
Медленно открываю глаза. Не сразу, но всё же удаётся сфокусировать взгляд и понять, что нахожусь в ванной. На полу. И мне холодно.
Кап. Кап. Кап…
Мысль текут медленно, словно патока. Сначала до затуманенного слабостью мозга доходит, что мне холодно. Затем, что кран плохо закрыт, а звук падающих капель ужасно раздражает.
Только встать пока не очень получается. Точнее, совсем не получается.
Осторожно повернулась на спину. Правый висок прострелило резкой вспышкой боли, отозвавшейся во всём теле. Поморщившись, облизнула пересохшие губы. На языке появился противный металлический привкус, на который организм среагировал весьма определённо — тошнота подкатила к горлу, и избавиться от неё было невозможно.
Снова попробовала сесть. В этот раз тело со скрипом, но всё же послушалось, принимая такое желанное горизонтальное положение. Глубоко вздохнув ещё одним усилием воли заставила себя встать. Опираясь на стиральную машинку, замерла возле раковины, напряжённо вглядываясь в собственное отражение.
Красавица, что не говори. Ещё чуть-чуть бледности и можно участвовать в рекламе морга. Если, конечно же, данное заведение нуждается в агитационных плакатах и прочих прелестях пиара.
Открыв холодную воду, набрала её в ладони и на несколько секунд погрузила в неё лицо, охлаждая кожу, пытаясь привести мысли и чувства в порядок. Но если первые ещё как-то отреагировали на это, то остального как будто во мне никогда и не существовало. Кажется такое состояние называется опустошением?
Умывшись, закрутила кран потуже и промокнула лицо, стараясь не задеть саднящий висок и разбитую губу. Как я так умудрилась — вопрос отдельный. Впрочем, обморок состояние неконтролируемое, стоит радоваться хотя бы тому, что отделалась минимальными потерями.
Повесив полотенце на место, осторожно коснулась руками пока ещё плоского живота. Не идеально плоского, конечно же, но всё же. Провела по нему пальцами, обрисовав контур, погладила. Беспокойства по поводу ребёнка в душе не было, крови на полу, кроме как нескольких капель с виска и губы, не наблюдается. Эти два факта успокаивали, но сходить к врачу всё же нужно.
На всякий случай.
Выходя из ванной, наступила на телефон, тем самым обозначив его окончательную смерть. Учитывая, что сотовый скончался чуть раньше, выводы получались не самые положительные. Позвонить никому не получится.
От плитки по босым ногам вверх полз обжигающий холод, заставляя вздрагивать и ёжиться. Держась за всё, что попадалось под руку, вышла из ванной, подавляя тошноту, рвущуюся наружу. Шатало, голову кружило. Слабость накатывала волнами, то отступая, то становясь всё сильнее.
У меня не было ни плана, ни каких-то соображений о том, что будет дальше. Просто одно, но неисчезающее желание — уйти отсюда. Здесь я не буду в безопасности, пока есть такие личности, как Аня и Влад. Их исчезновение с лица земли было бы лучшим подарком, только садиться за убийство (другого способа от них избавиться я пока что не вижу) не собираюсь.
Добравшись до кухни, мешком рухнула на табуретку, вытянув ноги и прислонившись затылком к прохладной стене. Сил не хватило даже на то, что бы включить чайник. Успокаивающий чай был бы сейчас очень кстати, но чего нет, того нет. А лишний раз перенапрягаться пока что тоже не стоит.
— Чёртова сука жизнь… — тихо выдохнула, закрыв глаза рукой и пытаясь себя успокоить. Увещевания не действовали, слёзы потекли из глаз, не смотря на все мои старания их сдержать. Сказывалась эмоциональная усталость от всего, что происходило в моей жизни. Слишком долго держала всё в себе, накопилось.
Извечный вопрос «Что делать» замаячил красным сигналом светофора. Пока я не решу, что мне делать дальше, всё останется без изменений. В том числе отношение Волкова ко мне, вместе со всеми остальными сюрпризами и приятностями. Моё желание спокойно выносить и родить ребёнка вполне законно и обоснованно.
Потёрла глаза. Если хочу начать действовать, нужно позвонить. Оставаться в этой квартире больше нет никакого смысла, а одна не справлюсь с тем, что предстоит сделать. Кончено, печально, что оба мои телефона превратились в груду осколков, но ничего с этим не поделаешь.
Надеюсь, соседи не страдают всплесками агрессии в отношении предметов быта и не отягощены излишней подозрительностью в отношении незнакомых личностей. Особенно, если они с разбитой губой ходят.
Осторожно поднявшись, медленно, аккуратно переставляя ноги, направилась в коридор. Подойдя к двери, открыла все замки. Прежде, чем снять цепочку, внимательно осмотрела лестничную клетку, через глазок.
Никого не увидев, наконец-то вышла из квартиры, прихватив с собой связку ключей. Захлопнув за собой дверь, нерешительно помялась пару секунд и соседской квартиры. Однако, если я так и буду тут стоять, ничего само собой не измениться.
Хмыкнув, подошла и резко постучала. Дурнота, успокоившаяся было, снова стала подкатывать к горлу, заставляя морщиться и вдыхать воздух мелкими порциями. Хочется верить, что меня не вырвет, едва кто-то откроет дверь. Не самое удачное знакомство получилось бы.
Ждать отклика пришлось минут пять. Хотя они показались мне вечностью. Организм откровенно издевался. От слабости снова стали подкашиваться ноги.
Я уже подумывала о том, что бы сесть на коврик, валявшийся около порога, когда послышались шаги. Дверь открылась, явив моему взору обитателя квартиры.
— Вам кого? — вежливо поинтересовалась девушка, по всей видимости, хозяйка квартиры. На вид ей было лет восемнадцать, может даже меньше. Тёмно-розовый летний костюм, бежевые балетки на ногах и светлые волосы, собранные в высокий хвост. Милое, приятное личико с по-детски встревоженными глазами. Это я настолько плохо выгляжу или кто-то успел уже испортить ей день до меня?
— Можно позвонить от вас? — голос звучал настолько тихо, что даже удивительно, как она ещё различила, о чём я её прошу. — У меня телефон сломался. К сожалению, дело не терпит отлагательств, иначе я бы не стала вам мешать.
Девушка задумчиво погладила подбородок, совершенно машинальным и явно не сознанным жестом. Затем ещё раз посмотрела на пошатывающуюся меня и согласно кивнула, отходя в сторону. Благодарно улыбнувшись, пусть и вышло несколько кривовато, прошла внутрь. Телефон оказался на зеркале, рядом с которым стоял маленький пуфик. С облегчением уселась на него и взяла в руки трубку с базы.
Девушка обеспокоенно следила за движением дрожащих пальцев. Если там мне ещё удавалось сохранить хоть какое-то самообладание, то, как только последствия принятых решений замаячили на горизонте, всё спокойствие куда-то испарилось.
— С вами всё в порядке? — обеспокоенно поинтересовалась она, склонившись ниже. При ближайшем рассмотрении, оказалось, что ей явно больше двадцати: одежда, умело наложенный макияж и всё ещё не вернувшееся в норму зрение скрыли все возрастные признаки. Впрочем, лично мне всегда давали больше лет, чем есть на самом деле. Ей же повезло, у неё всё наоборот. Мечта каждой нормальной женщины.