Прыснула, вспомнив уже имевшие место подобные случаи. Ну да, они подерутся, потом по извечной русской традиции напьются в стельку и всё, снова друзья не разлей вода.
Ладно, с этой парочкой всё ясно, тем более, учитывая щёлканье зажигалки за моей спиной (Ваня с Андреем как раз позади нас с Женькой сидели), я могу предположить, что кто-то решил подпалить мне причёску. Так сказать, подкорректировать работы мастера. Ну-ну, наивные…
— Значит так, — тихо, что бы меня слышали только они, начала я проникновенным голосом. — Или вы уберёте зажигалку, или я нахожу тяжёлый предмет, который прокурор в последствие назовёт орудием нанесения тяжких телесных повреждений.
— Фу, Соколова, у тебя чувства юмора совсем нет, — простодушно хохотнул Андрей. Они вообще-то не плохие парни, но если человек большую часть свою состоит из жидкости, то эти двое мало того что из тормозной, так им её ещё и не долили! Во всяком случае, на лицах это отражается во всей красе. Впрочем…
Задумчиво поводила ногтем по полированной поверхности парты. Я к ним всегда относилась с добродушным спокойствием. Не думаю, что стоит менять тактику. Поэтому…
«Улыбаемся и машем, парни. Улыбаемся и машем!» Ой, девочки то есть.
— Андрюш, ты хоть примерно представляешь, сколько стоит данная причёска? — Я чуть повернулась в профиль, искоса рассматривая своих собеседников и вполуха слушая трескотню классной руководительницы, ударившейся не только словами, но и головою в воспоминания. Причём явно не по тематике собрания. — Я и так не в восторге от сегодняшнего вечера, не порть единственное, что меня удерживает в благодушном настроении, ладно? Кстати, Вань, сапоги тоже не дешёвые. Поэтому топтаться на них не надо.
— Извини, — они одновременно пожали плечами и срочно приняли ужасно невозмутимый внешний вид. Почему-то я не верила этой парочке, одетой в свободные брюки, черного и тёмно-серого цвета, слегка помятые рубашки, явно не глаженные, но чистые. Пиджаки они бросили на свободную третью парту. Кстати, оба изрядно возмужали и ширина плеч, плюс мускулатура, видневшаяся под натянувшейся тканью рубашек, впечатляли.
Усмехнувшись, снова приняла прежнюю позу и вернулась к прерванному занятию — рассматриванию бывших одноклассников.
Кроме названных персонажей имелось ещё несколько любопытных личностей. Ольга Шумалина, наша готесса. Я, правда, несколько не уверена, что она на самом деле понимает, что такое готический стиль и направление «готика» в искусстве. Но извечно чёрный цвет в одежде, тёмные тени на веках, чёрная помада, серьги в виде крестов, ошейник кожаный на шее, гладко зачёсанные назад короткие волосы и берцы на ногах, не смотря на то, что большинство прибыло в вечерних нарядах, говорили о том, что её детское увлечение неформальным направлением молодёжного стиля не прошло. И выражение лица (надменно-презрительное) тоже не пострадало от прошедшего времени.
Рядом с ней сидела Дашка Сволина, изредка нервно передёргивающая плечами и испуганно поглядывающая на Димку Затонского, что сидел за нею. Этот худощавый, высокий парень, с меланхоличным выражением лица, делал вид, что не замечает её взглядов, но блестящее на пальце Димы обручальное кольцо подсказывало мне, что всё не так просто, как кажется.
Хотя как-то слабо вериться, что кто-то из бывших одноклассников решился на бракосочетание с тем, с кем учился так долго.
На втором ряду сидела тихая девочка Маша, по фамилии Ромашкова. Она и сейчас была молчалива и неулыбчива. Её внешность трудно было назвать даже просто симпатичной, но в неё было что-то очень родное и близкое, вызывающее привязанность и желание дружить с ней, мягко улыбаться. Кажется, подобных людей называют «чистыми душами». Несмотря на внешность, они притягивают к себе душевной красотой. На этом же ряду сидела Иринка Сёмкина, а вот за Иринкой обнаружился Женька Талбер о чём-то увлечённо переговаривающийся с Алексеем Андреивским. Занимали они третью парту, а вот за четвёртой находилась не безызвестная личность, которую я всё же предпочла бы сегодня не видеть. Однако мы предполагаем, а бог располагает, поэтому мне осталось только попросить у него терпения и выдержки на сегодняшний вечер.
Алексей Волков лениво улыбался, как кот, наевшийся сливок. Развалившись на стуле, он постукивал явно дорогой авторучкой по парте и лениво слушал то, что ему нашёптывала Анька на ухо. Брюнет стал ещё более эффектным, чем мне запомнилось на выпускном. Повзрослел, я бы даже сказала, заматерел. Глаза стали холоднее и выражение у его взгляда более циничное, чем семь лет назад. Лицо с хищными чертами, но такое… Чувственное что ли? Такой фэйс свойственен злым героям гангстерским американских фильмов, от которых тащатся девушки в возрасте от тринадцати до тридцати, а то и ещё старше. Приталенный пиджак серого цвета, брюки, и чёрная водолазка с воротником под горло. Смотрелось, мягко говоря, сногсшибательно…
Поймала себя на мысли, что меня к нему тянет. Схватив данное недоразумение, непонятно каким образом оказавшееся в моём сознании, попыталась понять, с чего такие странные выводы. Однако, Нина Семёновна славилась своей уникальной способностью влезать туда, куда её не просили. Вот и сейчас от мыслей меня отвлекло деликатное покашливание. Хотя нет, если быть точной, то меня отклеек удар острого локтя под рёбра, полученный от очень «доброй» Жени.
— Юля, расскажи нам, как ты устроилась, — мягким, даже в кое-чём нежным, тоном повторила вопрос классной Евгения, с негодованием рассматривающая меня. Мне даже стало стыдно, на пару минут.
— А зачем? — Наклонилась вперёд, опершись локтями об парту, и мило улыбнулась. Ну в моём понимание мило, а Женька снова на меня шипеть начала. Правда теперь она старательно делала вид, что просто поперхнулась чем-то. Ага, я даже могу предположить чем — ядом, который предназначен для меня. — Нина Семёновна, вы уверены, что кому-то, кроме вас, интересно как я устроилась, м? Лично я не считаю данную тему подходящей для нашей милой светской беседы… Хотя я вообще-то совсем не слушала о чём вы говорили. Можно узнать краткий смысл?
— Хамка, — буркнула Ольга, высокомерно смерив меня взглядом полным неприязни. — И оделась как…
— Как кто? — Теперь уже Женька смотрела на готичную одноклассницу взглядом кобры. Она у меня защитник, моей скромной персоны.
— Девочки, девочки, успокойтесь. Юль, расскажи, пожалуйста, — Нина Семёновна посмотрела на меня умоляющим взглядом. Я вздохнула. Ну не могу я относиться к людям в возрасте с таким же неуважениям, как к своим бывшим соучастникам по образовательному процессу.
— Ну хорошо, — обречённо вздохнув, я возвела глаза к потолку и начала монотонно рассказывать краткое содержание собственной жизни. — После школы поступила в Академию, выучилась, получила диплом, открыла с подругами книжный магазин, где и работаю до сих пор. Вот и всё, что ещё рассказывать?
— Юль, а на кого ты училась? — Продолжала допрос Нина Семёновна, но в этот момент я поняла, что иногда бог меня всё же любит, потому что в этот момент открылась дверь кабинета и появилась Ольга Фёдоровна и спешно извинившись, вытянула меня из под обстрела вопросами. Впервые в жизни я радовалось возможности поработать, вместо того, что бы посидеть на таком вот мероприятии.
От директора я вышла выжатая как лимон, злая и с кипой документов, зажатых в руке. Как и предполагалось мною заранее, головной боли будет много, но учебники для детей — это святое, поэтому будем выкручиваться, как можем, подключая все имеющиеся связи.
Женька ждала меня возле медицинского кабинета, ворча себе под нос о безответственности некоторой особы, оставившей её, бедняжку, на растерзание этим хищникам.
Подскочив к подруге со спины, обняла её за талию и чмокнула в щёку. Подруга отмахнулась, но тут же весело фыркнула и щёлкнула меня по носу, что было очень удобно сделать, учитывая, что я положила голову ей на плечо, одновременно с этим сунув в руки папку с документами.
— Где все? — Страшным шёпотом поинтересовалась я у Павловой. Та неопределённо хмыкнула, просматривая список литературы. — Женьчик, работу потом посмотришь. Где наши пираньи?
— О боже, тебя же это не волнует! Чего спрашиваешь тогда? — Женя глубоко вздохнула, закрыла папку и прислонилась головой к моей. Я неопределённо рыкнула. — Ой, да ладно тебе! Солнышко моё, лучистое, наши пираньи сейчас в кабинете, обсуждают, кто и с кем поедет в клуб.
— Да ну? И с кем же нам посчастливится отправиться? — Отстранившись, открыто зевнула и почесала нос. Ужасно хотелось домой, в тёплую постельку, к коту и любимой книге.
— Без понятия. Кстати, ты мне должна полторы тысячи, — как бы мимоходом отметила Женя и вопросительно на меня посмотрела. — Ты чего не сказала, что нам за клуб платить?
— Чёрт, из головы вылетело, — хмыкнула и села на подоконник, положив ногу на ногу. — Жень, может это, домой поедем? С меня их уже хватит.
— Мать, ты издеваешься?
— Жень…
— Солнце, я ведь тебе потом нервы год трепать буду, если ты сейчас меня отсюда домой утянешь!
— Ну Женя…
— Юленька, даже и не думай! — Категорично отрезала Евгения и скрестила руки на груди. — Сейчас я схожу в кабинет, узнаю, с кем мы едем, а ты даже не пытаешься смыться отсюда! Ясно?
— Ясно, — вздохнула и печально опустила голову. — Ты меня без ножа режешь!
— Я тебя ещё и препарировать без скальпеля буду! Если попробуешь сдвинуться с места! — Грозно рыкнула Женька, погрозила мне кулаком и скрылась в узком коридоре. Желание сбежать назло крепко засело в мыслях, но как человек любящий жизнь, пусть и периодически, всё же осталась на месте. Обижать подругу не хотелось, совершенно.
Павлова как всегда, ушла и пропала. Судя по часам, прошло уже больше пяти минут, а она всё ещё пытается выяснить с кем мы едем. Долгое отсутствие навевает меня на мысли, что, скорее всего, она выбивает у одноклассников, кто добровольно согласиться довезти нас.
Вздохнув, пошарилась в маленькой сумочке и вытащила случайно прихваченный мною плеер. Воткнув в уши наушники, включила маленькую технику и прикрыла глаза, наслаждаясь звуками классической музыки в рэп-обработке. Это помогло отключиться, расслабиться и прекратить нервничать непонятно по какому поводу.