— Тогда тебе необходимо подарить Женьке хотя бы бриллиантовое кольцо, — улыбнулась и положила в рот кусок омлета. — Потому что моим появлением там ты обязан только ей.
— У меня есть подозрение, что ты всё равно бы нашла меня, рано или поздно, — пожал плечами Волков, уплетая свою порцию. — Ты замечательно готовишь.
— Ешь давай, и будем воплощать твою мечту, — шутливо погрозила ему пальцем. — Только не обижай меня больше, договорились?
— Я буду очень стараться, — тихо отозвался Алексей и слабо улыбнулся. — Ты самое дорогое, что у меня есть.
— Надеюсь, — кивнула головой и молча стала есть, иногда улыбаясь своим мыслям. Боюсь, совместное проживание никогда не будет спокойным, тихим и мирным. Споры и пикировки — это всё делает нашу жизнь куда веселее.
Думаю, спустя какое-то время я всё же смогу поверить в своё счастье.
Вечер закончился мирно, тихо и по-семейному. Мы лежали на диване, целовались, касались друг друга, фоном слушая какую-то глупую американскую комедию. Возможно, она даже была смешной и стоящей для просмотра, но нас это не особо волновало, учитывая, что лично моим вниманием единовластно завладел Волков, нахально улыбаясь и прижимая к себе. Я же довольно жмурилась и хотела мурлыкать от ощущения покоя, уюта и безопасности, что окружали меня.
И конечно, была совершенно не против, когда меня подмяли под себя, руша все представления о мирном вечере…
Впрочем, мне к тому моменту было плевать на всё вокруг. Остались только мы вдвоём, без проблем на горизонте, без возможных соперников и, не ожидая постоянно, удара в спину. Лёша целовал меня так, словно боялся напугать или разрушить хрупкую атмосферу нежности, царившую вокруг нас. И я с удовольствием включилась в эту игру, полностью отдавшись во власть царивших во мне чувств.
Что будет завтра?
Да пошло оно… Это завтра. У меня есть сегодня, любовь и тот, кто смог проникнуть в мою душу и крепко обосноваться там. В конце конвой это не мало, это очень много и очень сладко…
Утро субботы наступило… И принесло с собой мир, покой и крепкие, знакомые объятия. Приоткрыв глаза, посмотрела на спящего Алексея, прижимавшего меня к себе за талию так, что я уткнулась носом в его мерно вздымающуюся грудь. Улыбнувшись, пробежалась кончиками пальцев по его лицу, очертила линию скул и подбородка, коснулась приоткрытых губ. Подтянувшись, легонько чмокнула его в нос, после чего устроилась поудобнее, обняла его за талию. Блаженно вздохнув, закрыла глаза и вернулась в объятия Морфея, наслаждаясь заслуженным сном в выходной день, в объятиях любимого мужчины. Для меня, этого вполне достаточно и даже более того…
Медленно засыпая, так и не заметила, что Волков открыл один глаз, лукаво улыбнулся, чуть поёрзал, после чего сжал крепче меня в объятиях и снова смежил веки. Спустя полчаса мы мирно спали, чувствуя всепоглощающую взаимную любовь.
На самом деле, счастье это так просто…
20
Когда погибает Вера, чахнет Надежда.
Когда уходит Надежда, умирает Любовь…
Пять месяцев спустя
19 июля
Город напоминал большой муравейник. Я бы даже сказала, слишком большой, для одного маленького человека. Но когда-то мне попался в интернете один демотивтор. Такая картинка со смыслом, которую нужно правильно увидеть и, что не маловажно, правильно прочесть то, что под ней написано. Так вот, на том демотиваторе был изображён молодой человек, одетый в старые потёртые джинсы и свободную кофту с капюшоном. Он сидел у обочины, прислонившись спиной к стене какого-то дома. Мимо ехали машины, жил своей жизнью один их крупных мегаполисов. И подпись очень соответствовала содержанию: «Одиночество нужно искать в большом городе». Ну или как-то так…
Сейчас, стоя в переполненном автобусе и вполуха слушая рассуждения какой-то бабули о том, как хорошо было жить при Сталине, и что молодёжь остатки совести потеряла, я как никогда точно понимала значение этих слов. Вроде бы вокруг меня люди, толпа, где каждый даже может оказаться личностью… А на самом деле это масса. Безликая и беспощадная. Иначе, почему за десять минут мне успели пять рад отдавить ногу?
Вздохнув, сдвинулась чуть в сторону и отстранённо стала смотреть в окно, на мелькавшие мимо машины и дома, с яркими вывесками. Июль в этом году выдался дождливым и мерзким, но сомневаюсь, что мной он воспринимался так паршиво только из-за сырости и промозглого ветра. В душе почему-то поселилась тоска и предчувствие неприятных для меня, в первую очередь, событий. Ну, а так как депрессии у меня если и бывают, то обычно ближе к зиме, да ещё и не в такой форме, то можно было предположить, что это вопит о чём-то своём некстати проявившаяся интуиция.
В таких случаях, жизнь не скупилась на неприятные подарки.
Автобус остановился на конечно остановке — Железнодорожный вокзал. Быстро пробравшись через толпу на выход, соскочила со ступенек и вдохнула непередаваемую смесь выхлопных газов, тут же продававшихся фруктов и шашлыков. Открытые кафе в это время года весьма популярное развлечение предпринимателей.
Улыбнувшись мелкому моросящему дождику, натянула капюшон ветровки из плащёвки. Под неё я благоразумно трикотажную кофту, не особо тёплую, но приятно греющую душу, решив, что скончаться от воспаления лёгких — это не предел моих мечтаний. Драные джинсы поверх тонких колготок и более крепкий и надёжный вариант кроссовок, с плотными носками, дополняли мой наряд на сегодня. Вытащив плеер, воткнула наушники в уши и включила подобранный специально для таких вот прогулок полтора месяца назад вошедших в привычку, сборник. Выбор пал на группу «Bank-a». Приятный мужской голос ударил по ушам, исполняя полюбившуюся песню «Реквием стай». Строчки падали на шаги, складываясь в слова, задевающие за живое.
Годами скинута вуаль, Священный вовсе не «Грааль», Переворачивая нас, Открылась к правде магистраль. Мы врали сами же себе, И каждый на своей войне, Бежали от самих себя, Но вот теперь бежать нельзя…
Я шла по оживлённым улицам, лавируя между людьми у которых были свои проблемы и свои трудности в жизни. Им точно не было никакого дела до невысокой девушки, спрятавшей глаза под капюшоном и погрузившейся в свои собственные мысли. Музыка заглушала окружающие звуки, поэтому происходящее вокруг напоминало немое кино.
А в груди билось чувство тревоги и боли, как будто я что-то сделала, о чём непременно буду жалеть. Но идей о том, чем вызвано это чувство, терзающее меня на протяжении последнего месяца с лишним, не было. Для того что бы хоть как-то ослабить напряжение внутри себя, пришлось пристраститься к пешим прогулкам по городу, особенно в центре, где было куда многолюднее и проще затеряться в толпе, отдаваясь своим мыслям. Иногда я ещё забиралась на крышу какого-нибудь дома, где имелось чердачное помещение и не составляло труда получить к нему доступ. Правда, это делала редко, обычно, когда становилось слишком тошно от того, что жизнь вошла в размеренную колею, и всё было хорошо…
Всё было даже СЛИШКОМ хорошо.
Господи, прости, Ты не допусти, Мне закрыть глаза, Дай мне силы. Пусть ещё больней, В перестрелке дней, Признавать что мы, Некрасивы…
Хмыкнула. Никогда не верила в идеальные отношения, но именно сладкую горечь их пришлось вкусить спустя почти три месяца после того, как мы с Лёшей стали встречаться по-настоящему, а не урывками. По-прежнему были ссоры, скандалы и дружные обоюдные нервотрёпки. Всё чаще и чаще я понимала, что в них нет прежнего огонька, искры, заставляющей обоих вспыхивать одновременно. Всё больше мы оба просто сидели и молчали по вечерам, не зная о чём говорить и как. Но я его люблю и ничего не могу поделать, поэтому молча, стиснув зубы, ищу выход собственным эмоциям в гулянии допоздна по городу, прослушивании рока и редким играм на электрогитаре, когда становиться уже совсем невмоготу.
Вибрация телефона отвлекла меня от отдающих безысходностью размышлений. Вытащив новенький сенсорный телефон, пришедший на смену честно отслужившей мне раскладушке, не глядя нажала на сброс вызова. Если это Женька или кто из родных — поймут, что ни с кем не хочу говорить. Если Алексей — не сильно расстроиться. Если только в начале совместного проживания, он начинал подозревать самое худшее, стоило где-то оставить сотовый, то теперь относился к моим отлучкам совершенно спокойно.
Вздохнув, приказала заткнуться предательски ноющему сердцу и свернула в какой-то проулок. На глаза попалась относительно целая детская площадка. Пробравшись через лужи и грязь к маленьким качелям, устроилась на них, наплевав на мокрое деревянное сиденье. Потом вызову таки и доберусь до дома, чтобы не отсвечивать в общественном транспорте мокрым задом. Песня в плеере сменилась на другую композицию этой же группы. «Рокировка». Начав неторопливо раскачиваться, шевелила губами, про себя повторяя слова.
Ранняя ночь, Привет мой друг. Сердце не дышит, Просто стук. Пульс так упрямо, Бьёт в виски. Так аритмично, От тоски.
Память бросает Слайды в ряд, Так уже много Лет подряд. Так уже много Сотен лет. Где на вопрос «Зачем?» ответ?
Тихо качаясь, прикусила губу, вспомнив недавние события. В выходные родители предложили поехать на шашлыки, на дачу. Домик там не ахти, да и место довольно глухое, но всё же… Для отдыха то, что нужно. Волков сначала согласился и даже довёз меня до места назначения, почти. Высадив в километрах пяти от дома, он уехал, сославшись на срочные дела. Когда папа высадил меня возле дома, где сейчас было моё временное место жительства, в окнах горел свет, а добрые бабушки просветили, что женишок мой милый с утра зависает, с друзьями.
Рокировка… Затвор… Расстреляли в упор… Растоптали в слезах… У меня на глазах…
Зло усмехнулась. В тот вечер я развернулась и уехала в свою старую квартиру. Там временно обитал Ванька, всё ещё не уехавший домой, поэтому мы вместе смотрели мой любимый сериал «MASH», пили чай, спорили по пустякам и всяче