А шутка ведь вообще не смешная.
Брюки в духовке – это кульминационный момент… честно говоря, я даже не понимаю чего.
И, судя по всему, Келси тоже не поняла, она отрешенно потягивает воду, разглядывая бальный зал.
– Я знал, что тебе понравится эта история, – говорит Эдвин. – У тебя всегда было отличное чувство юмора.
– Просто ты всегда умел меня рассмешить, – кокетничает Дженезис.
Господи! Меня сейчас вырвет.
– Подожди, так Кристи и Мэтт расстались? – спрашивает Дженезис. – Я думала, они всегда будут вместе.
Судя по всему, нет.
– Кристи изменяла Мэтту, – объясняет Эдвин.
О, наконец-то что-то интересное. Мне срочно нужны подробности.
– Что? – переспрашивает Дженезис. – Но она говорила, что Мэтт лучший.
– Она изменила ему со своим тренером по силовой подготовке, – продолжает Эдвин.
– Подожди… который из «Стань сильным со Свеном»? Ты про него? – спрашивает Дженезис. Когда Эдвин кивает, она хлопает ладонью по столу.
– Ты видела его профиль в соцсетях? У него есть страница на Онлифанс.
Вероятно, это означает одно: скорее всего, гигантский ствол Свена затмил пенис бедняги Мэтта.
Я не особенно в восторге от того, что меня игнорировали весь вечер, но сплетни о Мэтте и Кристи, по крайней мере, заинтересовали меня хоть на секунду. Понятия не имею, кто эти люди, но новости об их адюльтере кажутся более занимательными, чем посредственные шутки Эдвина.
Однако, похоже, не всем интересна драма Мэтта и Кристи. Когда я бросаю взгляд на Келси, то замечаю, что она сидит, подперев подбородок рукой, и выглядит как никогда уставшей. Я пытаюсь больше не позволять себе думать об этой девушке, но на самом деле переживаю за нее, когда вижу, что ей очень скучно.
Судя по всему, этот незаурядный вечер спасет лишь одно, лишь так можно сделать ситуацию немного более терпимой…
– С какой стати тебе меняться местами с Эдвином? – спрашивает Келси сквозь стиснутые зубы. Никогда не видел, чтобы женщина так хорошо контролировала себя и вместе с тем была готова в любую минуту взорваться.
Ну… я подумал, что это хорошая идея. И в очередной раз ошибся.
– Я поменялся с Эдвином, чтобы нам не пришлось больше слушать о былых временах в стенах Калифорнийского университета, – отвечаю я, откидываясь на спинку стула и оглядывая бальный зал.
Показ презентации о детской больнице только что закончился, и я было подумал, что нашел выход: как только снова включили бы свет, я бы увел Дженезис и она снова обратила бы на меня внимание. Однако как только презентация закончилась, Эдвин перегнулся через стол и начал сбивчиво рассказывать о кафе, в которое они часто ходили.
Настоящая скукотень! Я больше не мог выносить этот бред, поэтому предложил поменяться с ним местами, на что он с радостью согласился. И теперь, оказавшись рядом с Келси, я думаю, может идея была не самой умной, и мне стоило просто продолжать монотонное путешествие по дорогам памяти вместе с Дженезис и Эдвином.
Неужели никто никогда не учил их, что игнорировать свою пару неприлично? Но нет, теперь я застрял с вспыльчивой, неблагодарной женщиной, которая едва смотрит в мою сторону.
А я просто пытаюсь вести себя как добрый самаритянин и спасти попавшую в беду деву, прийти ей на выручку, возможно, дать возможность поговорить хоть с кем-то, но по-видимому, она предпочла бы смотреть вдаль и слушать ностальгирующего по былым временам Эдвина, чем разговаривать со мной.
Если бы я был порядочным человеком, просто молча посидел бы рядом с ней.
Но думаю, на данный момент мы все понимаем, что я не могу промолчать.
Наклонившись ближе к Келси, шепчу:
– Тебе правда нравится этот парень? – Ледяная королева едва заметно краснеет, а затем пожимает плечами и буднично разглядывает свои накрашенные бледным лаком ногти.
– Я считала его милым.
– Именно такого ты ищешь? Милого?
– Уж точно не придурка, если ты спрашиваешь об этом, – отвечает она и окидывает меня взглядом.
– Ты называешь меня придурком?
– Не в бровь, а в глаз, Джей Пи.
Я наклоняюсь так, чтобы слышала только она:
– А вот и нет. Если бы ты узнала меня настоящего, увидела бы, что я намного лучше, чем ты думаешь.
– Не согласна. Ты ничего не воспринимаешь всерьез, что я считаю отвратительным, еще неряшлив, а я такое терпеть не могу, и полагаешь, что стакан наполовину пуст, а не наоборот. – Она закидывает ногу на ногу и кладет руки на колени.
Боже, ну и зануда!
– Понимаю, – киваю я. Не считаю, что это определение мудака, но, вероятно, с моей стороны невежливо указывать на это.
Келси совершенно неверно оценивает меня. Да, на моем столе бардак, но я люблю, когда все так устроено. И я могу быть надоедливым, но таким образом демонстрирую, что мне необходимо внимание. Уж таким я родился, и вряд ли стоит осуждать меня за это. А эта фишка со стаканом? Именно так считают реалисты.
Я не собираюсь притворяться, что в мире существуют лишь вечеринки с котятами, на которых подают причудливые парижские десерты, а на фоне постоянно крутят романтические комедии. Уж извините.
В юности я столкнулся с немалым количеством проблем, когда меня вынудили получить профессию, о которой я и не думал, чтобы сидеть здесь и говорить: «Да… Я считаю, что стакан всегда наполовину полон».
Может, у меня и есть деньги, но правду говорят – за деньги счастья не купишь, и это самая правдивая истина, которую я слышал.
Не уверен, почему Келси такого низкого мнения обо мне, но вероятно она яро верит в свою правду.
Ладно, я знаю… во время нашего неожиданного свидания я вел себя отчасти как придурок, но что мне было делать? Сидеть сложа руки и позволять ей делать вид, будто хуже ужина со мной ничего быть не может? Парню ведь как-то надо сохранить свое достоинство.
В этот момент Эдвин встает и берет Дженезис за руку. Повернувшись к Келси, он спрашивает:
– Ничего, если я приглашу Дженезис потанцевать?
Черт, ну и яйца у этого мужика! Я было подумал, что он немного труслив, раз каждые шесть секунд поправляет очки, но потом раз – и он выкидывает этот трюк. Лишь настоящий идиот может сделать что-то подобное. Я и не знал, что он способен на такое.
– Конечно. – Келси любезно улыбается, но улыбка быстро исчезает, когда счастливая «пара» поворачивается и направляется на танцпол.
– Уф, должно быть это больно, – говорю я.
– Ну, он увел твою пару, так что не только я сегодня в дураках.
Пожимаю плечами.
– Я не очень-то привязан к ней. Честно говоря, привел ее только потому, что братья настаивали на необходимости наличия пары.
– Тогда почему Брейкер пришел один?
Бросаю взгляд на своего холостого брата, который развлекается в кругу женщин.
– Потому что он способен создавать видимость, что у него есть пара, когда на самом деле это не так. Он вроде как любит покрасоваться.
Келси скрещивает руки на груди и говорит:
– Дурацкий вечер.
– Расскажи, что ты чувствуешь на самом деле.
– Лучше не буду.
– Почему нет? – спрашиваю я. – Нас обоих бросили, с таким же успехом мы могли бы получить удовольствие от общения друг с другом.
– Вряд ли в общении с тобой можно найти хоть каплю удовольствия.
Господи, ну и язва. Хотя должен признать, отличный ответ. Она заслужила похвалу.
– А от общения с Эдвином ты получала удовольствие? До того, как под натиском воспоминаний он превратился в зануду.
– Он не зануда, – возражает Келси. – Просто другой.
– Другой? Это как?
Оживившись, она отвечает:
– Ну, он любит птиц, и я нахожу это очаровательным. Не самих птиц, на самом деле временами они ведут себя немного грубовато, а то, что он настолько поглощен природой, что способен распознавать различный щебет, присущий каждому виду птиц.
– Так вот как он заманил тебя в постель? Щебетал и махал руками?
Келси свирепо смотрит на меня.
– К твоему сведению, мы не спали. Просто целовались. И он не какой-то чудак, который говорит по-птичьи, чтобы расстегнуть лифчик. Ему просто нравится рассказывать истории.
– Я понял это по светскому разговору за столом.
– Как будто Дженезис лучше, – огрызается Келси. – Что ты вообще в ней нашел?
– Статус, – честно отвечаю я.
– Фу, это омерзительно.
– По крайней мере, я начал встречаться с ней не просто так, а вот ты зацепилась за Эдвина, потому что отчаялась.
Она ахает и теперь полностью поворачивается ко мне.
– Ничего я не отчаялась. Просто пытаюсь найти свою половинку, ну, знаешь, кого-то, в кого можно влюбиться, хотя вряд ли ты знаешь, что это такое, твое холодное, мертвое сердце не способно на подобные эмоции.
Прижимаю руку к груди:
– Не такое уж и мертвое. У меня довольно ровный пульс. А вот про холод ты точно подметила. – Когда она отворачивается, я подначиваю ее снова: – Что он сказал о твоем платье?
Келси бросает на меня взгляд через обнаженное плечо.
– О чем ты?
– Когда Эдвин увидел тебя сегодня вечером, ударился ли он в лирику и сообщил, что ты напомнила ему его любимую синицу, сидящую на поле цветов?
– Нет. – Она вздергивает подбородок.
– Ладно, и что он сказал?
– Какая разница?
– Потому что ты говоришь, что ищешь любовь. Реакция на твое появление дала бы понять, как он к тебе относится. Что он сказал? Что ты прекрасна? Может, назвал тебя скромницей… или просто вау?
Келси стискивает зубы и смотрит на танцпол.
– Он сказал: красивый цвет платья.
– И? – спрашиваю я.
– И все. – Она берет стакан с водой и делает глоток.
– Подожди, и больше ничего? Только сделал комплимент цвету платья?
Келси осторожно ставит бокал, и я замечаю, как она сжимает кулаки, вижу тоску в ее глазах, когда она рассматривает пары на танцполе.
Не знаю, сколько времени у нее ушло на подготовку к сегодняшнему вечеру. Представить не могу, через что она прошла, выбирая идеальное платье. И также не могу даже вообразить, как она волновалась, когда ее кавалер увидел ее… потому что она явное воплощение мечты любого мужчины.