Она вскочила и пошла прочь. Я тоже встал и догнал её.
– Подожди.
Мы остановились возле огромного дуба, который рос здесь ещё до нас. Маленьким я забирался в домик, устроенный на ветках, – мне его построил отец. Там же я рассказал Вике про Машу.
Мысли мои метались от одного к другому, но сейчас я смотрел на женщину напротив и понимал, что вёл себя слишком эгоистично, не замечая того, что не только мне может быть плохо.
– Слушай, мы никогда не говорили, и вообще…
Она согласно кивнула и склонила набок голову, готовая слушать.
– Он тебя любит. Сама подумай, у вас дочь, вы часто отдыхаете вместе, он таскается с тобой на все эти презентации, всегда смеётся над твоими шутками, даже если они просто до крайности тупые.
Она закатила глаза при этих словах. Но я говорил искренне.
– Он никогда этого не говорит, – развела руками она. – Хотя…
Чувствовалось, что ей хотелось сказать что-то ещё, открыться мне, но она лишь сложила руки на груди и отвернулась.
– Я думал, ты умная.
– Значит, нет, – обиделась она и хотела обойти меня, но я её задержал.
– Слушай, для такого мужчины, как отец, слова ничего не значат. Он постоянно говорит это всем. Партнёрам, подчинённым, даже мне. Я слышал, как он говорит это мелкой. Делай дело, слова – это всего лишь слова.
Ей нечего было возразить, потому что я произнёс любимую фразу отца.
– Не называй Лину мелкой.
Это всё, что она мне ответила.
– Просто он боится признаться тебе, а тем более себе в этом. Однажды ему уже было больно, поэтому… поэтому он…
И тут я остановился. Меня осенило. Поэтому он… Я ухватился за эту мысль, но не мог поверить, что всё может быть так просто… Вика тоже боялась. Боялась всего этого, боялась того, что чувствовала, что открылась, что поверила и обманулась.
Вспомнился её взгляд в домике, её просьба ничего не рассказывать. Её поцелуй. А ещё то, как до этого на всех свиданиях она болтала всякую ерунду, пытаясь выставить себя такой плохой, – наверное, чтобы я отстал от неё. Но тогда я думал только, что она открывается мне, рассказывает то, чего никому не говорила.
– Что «поэтому»?
– А?
Я забыл, что хотел сказать, мысли бежали впереди меня. Решение пришло неожиданно, но своевременно. Воображение уже рисовало картинки того, что скажу и сделаю. Как она посмотрит на меня, что ответит. Почему-то я верил, что всё получится именно так.
Поэтому, обняв Марину, сказал:
– Спасибо.
И уже хотел убежать, собираясь действовать. Но задержался, чтобы ещё раз повторить:
– Он тебя точно любит.
Я подмигнул ей и побежал в дом, планируя то, что собирался сделать, чтобы ещё раз попытаться вернуть Вику.
Глава 10
Ноябрь 2018 г. Вика
Когда Никита написал, что собирается сходить на свидание с Полиной, я опустила руки. Даже Вите было не под силу его отговорить. Он сказал, что временно отходит в сторону, пусть всё идёт как идёт, а встретиться и поговорить лично он всегда готов. Лишь ждёт от меня место и время. Но я трусливо тянула с тем, чтобы увидеться офлайн.
На ход свидания с Полиной повлиять я могла только сама, как Вика, поэтому предложила ей пойти парами. Точнее, я тактично выждала, пока она сама расскажет, что симпатяга, с которым она танцевала, пригласил её куда-нибудь сходить. А потом уже предложила сходить вчетвером. Кирилл, тот парень с пар, сам тогда предложил пойти куда-нибудь всем вместе.
И теперь мы вчетвером в кафе собирались играть в свидание, на котором никто не должен узнать, что двое из нас давно знакомы, и даже очень близко. Опять играть.
День выдался солнечным, но ветреным, и от причёски, которую я пыталась уложить, чтобы выглядеть соблазнительно, не осталось ничего, только чуть подкрученные кончики. А пока я шла от остановки до кафе, у меня замёрзли руки и ноги, так что настроение было хуже некуда. Даже официантка сразу уступила дорогу, не спрашивая, ждут меня или нет.
Оказалось, что я опоздала, все уже сидели за столом и что-то бурно обсуждали. Но стоило мне подойти ближе, воцарилась тишина, а потом все дружно сказали: «Привет».
Кирилл тут же вскочил, помогая мне снять пальто. Он быстро пристроил его на вешалку и вернулся ко мне. Выглядел парень прилизанным, как будто готовился к этой встрече не меньше меня. На волосах виднелся гель или другое средство для укладки, щёки чисто выбриты, улыбка сияет. Пришлось тоже улыбаться, пока я не наткнулась на холодный взгляд Никиты. Но парень не задержал на мне внимания и отвернулся. На щеках играли желваки, смотрел он поверх голов, старательно делая вид, что ищет что-то в зале.
Для меня всё это было неприятно и тяжело, но я не могла догадаться, как он чувствовал себя в сложившейся ситуации. Мне этого не хотелось, но в том, что с нами происходит, я винила только себя.
Никита придвинулся ближе к моей подруге, положив руку на спинку диванчика.
– Что будешь заказывать?
Кирилл же в этот момент выдвигал для меня кресло и помогал удобно расположиться, на что я мило улыбнулась, потому что мне было приятно его внимание. Как же долго я запрещала себе думать и представлять, что кто-то может так смотреть на меня и ухаживать. После всего, что произошло за прошлый год, я держалась подальше от парней. Вела себя как дама из прошлых веков, которая ждёт, что мужчина сам догадается, какие мысли занимают её голову, только по взгляду или робкому прикосновению.
Вот и теперь я сложила руки на столе и ждала, пока мой спутник усядется рядом, и мы начнём выбирать, что заказать по меню. Парочка напротив нас усердно делала вид, что им нет дела до тех, кто сидит через стол. Они веселились. Астахов выглядел законченным болваном, пытался услужить и понравиться Полине. Хотя и так было понятно, что он нравится всем и всегда. Таким Никита был человеком, вроде бы это называется харизмой. Люди тянулись к Астахову, несмотря на то, что он старался, наоборот, поменьше привлекать к себе внимание. Но сегодня, видимо, выдался особенный день.
– Да, люблю креветки темпура, – ответила я Кириллу.
– Окей, закажем их тоже. Всё?
– Ага, – согласилась я.
К нам подошла официантка, и мы на мгновение опять столкнулись взглядами с Никитой. В его глазах я прочла безразличие, и это ранило больше, чем ожидала. Он отвернулся и стал смотреть в окно, пока мы с Кириллом делали заказ, а потом он продиктовал свой и Полины.
– Что это у тебя? – вдруг спросил Кирилл, хватая меня за руку. – У тебя живёт маленький монстр?
– Что-то вроде того, – ответила я, вытягивая руку из его ладони.
– Котёнок?
– Да, Шопен, – поворачиваясь к нему, отозвалась я. – Игрун и кусака, но очень милый.
– Ты не рассказывала мне, что у тебя есть котёнок, – заметила Полина.
– Просто мы об этом не говорили, – пожимая плечами, сказала я. – А у тебя есть кто-то?
– Нет, у мамы страшная аллергия, она сразу начинает чихать не переставая, если у кого-то в гостях есть кошка или собака, – закатив глаза, поделилась Полинка.
– Печально, – заметила я. – Моя сестра тоже сначала была против, но потом не смогла от него отказаться.
– А как он к вам попал? – продолжил выспрашивать Кирилл.
– Эм-м… – задумалась я над ответом.
Тут Никита бросил рассматривать что-то в окне и переключил внимание на меня.
– Подарили, – прозвучал мой лаконичный ответ.
– А я долго у своих выпрашивал щенка, тоже подарили на днюху. Ему сейчас уже семь лет, но бегает как электровеник, – сказал Кирилл.
– Какой породы? – спросил Никита.
– Кокер, а что? У тебя есть кто-то? – ответил Кирилл.
– Есть, тоже собака. Только он очень старый уже.
На лице Никиты промелькнула грусть, и мне захотелось сказать что-то ободряющее, но я не могла нас выдать. И всё же мне вспомнился его пёс, который крутился вокруг нас у него дома. Никита тогда сказал, что я ему понравилась, как и хозяину, с первого взгляда. Но я лишь грустно улыбнулась всем.
Принесли заказы, пока мы обсуждали что-то нейтральное, касающееся университета. Кирилл пытался быть внимательным и постоянно что-то подавал или подливал. В сторону Никиты я старалась не смотреть, чтобы не мешать им. Да и чувство ревности заполняло меня настолько, что я боялась не оставить живого места от Полины, которая, собственно, ни в чём не виновата. И всё же исподтишка я косилась на Никиту, замечая, как небрежно он отвечает своему другу, как напряжены его плечи и серьёзен взгляд, как сходятся его брови, образуя отчётливую английскую «V».
Принесли креветки, Кир постарался освободить место на столе, спросив, удобно ли мне.
– Всё хорошо, – заверила я. – Не волнуйся.
И тут случилось то, что явно должно было произойти. Или я просто ждала чего-то такого, что точно бы разрушило нашу мнимую идиллию совместного свидания.
– Не против? – вдруг спросил Никита, уже держа в руке одну из креветок в золотистой корочке.
– Против, – вдруг ответила я.
Воцарилось молчание, которое нарушил Кирилл:
– Да ладно. Пусть попробует. Можно ещё заказать.
– Никита… – я хотела сказать, что ему нельзя, но замолчала.
– Что? – он приподнял бровь, откусывая с хрустом кусочек сочной темпуры.
Я сжала в руке салфетку, сдерживая вдруг подступившие слёзы и панику.
Вокруг, за другими столиками, веселились компании ребят и вели уютные беседы, на лицах то тут, то там мелькали улыбки и искорки заинтересованности. Приятное общество каждому дарило тепло и радость. Мне же наша встреча не сулила ничего хорошего.
Никита доедал креветку. Я схватилась за рюкзачок.
– Очень вкусно, – проговорил он, наигранно улыбаясь и беря ещё одну.
Я вскочила с кресла, на ходу расстёгивая молнию и запуская руку в нутро рюкзака. К сожалению, воспоминание о том, что приключилось однажды с нами, меня никогда не покидало. Наверное, именно в тот день я поняла, что заигралась и что Астахов при других обстоятельствах мог бы стать для меня кем-то более важным.