ла возможности подумать о чём-то другом. Я старалась не смотреть на него, но чувствовала на себе и его взгляд, и его руки, сжимающие плечи. Никто из парней не вызывал у меня такую бурю эмоций, как Никита.
– Вроде я сама должна выбирать, с кем мне встречаться, а с кем целоваться. – я осторожно посмотрела на него краем глаза. – Ты сам предложил…
Но договорить я не успела. Его ладонь легла мне на щёку, большой палец прошёлся по скуле. Я повернулась к горящему взгляду.
– Нелегко…
Мне хотелось сказать, что нелегко именно ему теперь быть пешкой, что странно ощущать себя тем, кто не знает правил игры. Но сказать я ничего не успела, потому что в следующий момент его чётко очерченные губы накрыли мои. И я задохнулась от эмоций.
Пуховик полетел на пол, я схватилась за плечи Никиты, чтобы не упасть, отвечая ему. Он же уверенно зарылся рукой мне в волосы и поддерживал под затылок. Я схватилась за его спину, будто утопающий, вынырнувший из пучины океана. Нам не хватало воздуха, но он меня всё равно не отпускал.
Послышались голоса за дверью, но Астахов словно не замечал их, запутываясь всё больше ладонью в моих волосах и сжимая до боли мою руку.
– Ты чего здесь стоишь? – громче повторил Кравцов по ту сторону двери. – Там кто-то есть, что ли?
Никита вдруг остановился, уткнулся лбом в мой лоб и заглянул в глаза. Осторожно чмокнул в распухшие губы, наклонился, поднимая пуховик и свой рюкзак. На губах у него играла ухмылка, когда он повернулся и протянул куртку.
– Теперь можешь сравнить и сделать выбор, – заявил парень, закидывая рюкзак на плечо.
– Придурок, – выпалила я.
– Есть немного, – Астахов улыбался одной стороной губ. – Особенно с тобой рядом.
За дверью послышалась возня, голоса Гарика и Кравцова. Я закрыла глаза, приходя в себя. Через мгновение в раздевалку ворвался Андрей, толкая Астахова плечом.
– У тебя всё нормально? – обеспокоенно спросил Кравцов.
– Да, – напряжённо улыбнулась я, надеясь, что не выгляжу как утром после секса.
– Ты… – он повернулся к Никите.
И тот, вздёрнув подбородок, встретил его взгляд.
– Андрей, мы просто поговорили. Всё хорошо.
– Уверена? – переспросил он, не сводя взгляда с Астахова.
– Да, – ответила я, встречаясь глазами с парнем, который только что целовал меня так, что мир начал вращаться в обратную сторону.
Он ещё раз ухмыльнулся и вышел из раздевалки.
– Я тебя предупредил, – полетело ему в спину.
– Ага, – услышали мы в ответ.
Кравцов, сцепив руки на груди, стоял напротив, молча подпирая стену. И так было понятно, что сказать тут нечего. Под его пристальным взглядом я переобулась, оделась и подхватила с пола рюкзак.
– Может, хоть лохмы свои пригладишь? – издевательски заметил друг.
– Может, приглажу, папочка, – в тон ему ответила я.
– Видела бы ты себя со стороны.
Андрей отлепился от стены и вышел из раздевалки. Я последовала за ним, вздохнув от облегчения. Мы направились к выходу из школы, чувствуя неловкость. Даже говорить ничего не решались некоторое время.
– Вик, это похоже на стокгольмский синдром, – наконец выдал парень.
– Что?
– Приди в себя. Что он тебе сказал?
Друг остановил меня и развернул к себе лицом, заставляя посмотреть на него, но я всё ещё пребывала в какой-то прострации.
– Ты понимаешь, что всё это неправда? Игра. Что он сказал тебе?
– Сказал, теперь легче будет сделать выбор, – рассеянно повторила я слова Никиты.
– После чего? – Кравцов не отпускал меня, буравя взглядом.
– Всё, Андрей, отпусти, – я сбросила его руки с плеч, вывернувшись и сделав шаг назад. – А то ты сам не догадался.
– Я очень недогадливый, – издеваясь, произнёс друг, словно хотел, чтобы я сама себе призналась в том, что произошло и почему это случилось.
– Всё ты понял, Кравцов, – мне стало неловко. – Мы целовались.
Я опустила голову, рассматривая мыски ботинок и крутя в кармане какую-то монетку.
– Вик…
Парень замолчал, развёл руками, собираясь что-то сказать, но опустил их и продолжил молчать. В коридоре мы стояли одни, в школе закончились уроки, почти все ученики разъехались по домам. Сестра, наверное, в машине уже рвала и метала, дожидаясь меня.
– Андрей, я всё понимаю. Вижу, что это игра. Подарил что-то один, потом второй. Поцеловал Репин, теперь Астахов.
Он удивлённо уставился на меня, когда я встретилась с ним взглядом.
– На дискотеке был Репин…
Кравцов опять взвился, собираясь что-то сказать, но я его остановила.
– Я всё понимаю, Андрей. Всё. Ещё Скворцова эта со своими подсказками.
– А что она?
– Сказала, что я дура, если верю им.
– Ну надо же…
Я бросила на Кравцова взгляд, который должен был заставить его заткнуться.
– Она мне про девочек рассказала, которые участвовали в играх. Говорила, что у меня есть возможность всё изменить. Прекратить это.
Андрей прикрыл глаза, помотав головой.
– И ты ей поверила?
– Можешь строить рожи, но я хочу поговорить с ними. И…
У меня зазвонил телефон, и я не успела выслушать очередную реплику друга о том, что крыша у меня съехала и не хочет возвращаться на место.
– Да. Сейчас выхожу. Меня задержал Андрей.
Кравцов приподнял бровь и усмехнулся.
– Иду я уже. Иду.
Сестра возмущалась в трубку, но я отключила вызов.
– Я бы не стал доверять Миле, – повторил свои подозрения Кравцов, догоняя меня, пока я практически бежала к выходу.
– Я уже не знаю, кому могу доверять. Но с девочками этими поговорить хочу и понять, что могу сделать для них.
Мы выскочили на лестницу перед школой, продолжая спорить. Подул ветер, заставляя натянуть капюшон.
– А знаешь что? – остановила я его словесный поток. – Почему мы всё время говорим о том, что надо делать мне? А что с тобой, Андрей? Что происходит у тебя?
Он молчал, нервно потирая шрам на лице, затем застегнул куртку, словно закрываясь от меня.
– Здорово, что мы друзья и всё такое. Но что у тебя?
Кравцов смотрел куда угодно, только не в мою сторону, и потирал шею – типичная привычка лгунов.
– Что у вас с мачехой? Она тебя ненавидит? Давит? На этот её литературный кружок тоже, что ли, заставляет ходить? Что ты молчишь?
Со стороны стоянки прозвучал сигнал, и мы обернулись.
– А вот и она, ждёт не дождётся нового сынка, – с сарказмом заметила я.
– Не надо так, – он взглянул на меня из-под нахмуренных бровей. – Это не то, что ты думаешь. Извини, мне пора.
– Я ничего не думаю, Кравцов, – крикнула я ему в спину, когда он побежал по лестнице. – Вот и ты тогда не думай обо мне.
Он на миг остановился, передёрнул плечами, а потом побежал дальше.
Не знаю, чего я хотела добиться этими обвинениями, больше хотелось двинуть ему по черепушке, чтобы наконец рассказал, что происходит. Бесило ужасно, что Кравцов просто молчал, когда я спрашивала о его проблемах.
«Не буду теперь разговаривать с ним, пока не расскажет», – решила я, подходя к машине сестры.
Дорога домой показалась слишком длинной, мы всё время молчали. Сестра обиженно дулась, а я то летала в облаках, то больно падала, вспоминая, что меня просто могут использовать.
Выбирать? Как же я могла выбрать одного из них? Каждый старался быть загадочным, внимательным, милым, пытался понравиться любым способом. И мне приходилось признать, что парни в этом хороши, впору открывать пикаперскую школу для начинающих. Желающие обучаться выстроились бы в очередь.
Конечно, я не считала себя глупой, как думал Кравцов, но такое внимание определённо сбивало с толку. И стоило признать, что Астахов мне нравился всё больше. И сейчас, в машине, все мысли крутились вокруг его пронзительных взглядов, полных губ, рук с ве́нками и низкого голоса. Даже волоски приподнимались при воспоминании о нём, тело предавало, и я заёрзала на сиденье, посматривая на сестру. Но она всё ещё молча вела машину.
А потом я вспомнила разговор со Скворцовой, решив, несмотря на предостережения Андрея, найти девочек и поговорить с ними.
Каждая охотно поделилась рассказом о том, как и где они целовались и обнимались с парнями. О том, что думали: это всё по-настоящему, они нравятся мальчикам. Действовали парни убедительно, по словам девчонок. У каждой была своя история, свой сценарий и своя игра.
Сердце больно сжималось, когда я думала, что Никита был на такое способен – дурить и смеяться над чувствами других. Может быть, Машу именно это и сломило?
– Знаешь, – сказала Рита, рыженькая девочка с веснушками на носу и щеках, с которой мы общались в «аквариуме». – Сначала всё было даже прикольно. Цветочки, подарки. Я и не предполагала, что будет потом.
– А что случилось потом?
– Ну, я влюбилась. Он же такой…
– В кого? – нетерпеливо спросила я.
– В Матвея, конечно, – сказала она, будто для меня это должно быть очевидно.
– А-а-а, – облегчённо выдохнула я.
– Да мне, в принципе, всё равно было, что он меня потом бросит, – вдруг выпалила Маргарита.
– Как это? – не поняла я.
– Кто он – и кто я. Понятно же, что с такими, как я, только на одну ночь. Правда, у нас и ночи не было. Так, на вечеринке… Но всё равно. Знаешь, потом все хотели знать, как это было. И вообще я чувствовала себя самой популярной девочкой в школе. Жаль, недолго.
Она вздохнула, а меня разрывало изнутри. Хотелось сделать так же больно парням, которые играли чувствами девчонок.
– Ты бы хотела отомстить ему? – решительно спросила я.
– Ой, нет. Что ты. Он хороший. Просто я не его судьба.
– Ты серьёзно?
Я наседала, чтобы понять, есть ли у меня союзники.
Рита тут же замкнулась, поглядывая на дверь, где так не вовремя появился Кравцов, с которым мы вот уже три дня не разговаривали.
– Извини, мне пора, – прощебетала девушка. – Мне лишние проблемы не нужны. Спроси кого-нибудь другого.
– Подожди.
Мне удалось задержать её ещё на пару минут.