Сцена опустела, и меня попросили выйти, вручив микрофон.
Щёки обожгло, когда я поняла, что все смотрят на одну меня, стоящую в тишине.
– Виктория, – начала Варвара Андреевна, ловя мой взгляд, пока я совсем не засмущалась. – Ты фонограммы посмотрела? Что будешь петь?
– Одна есть у вас, вторую я сбросила на флешку, – хрипло ответила я.
– Отлично. И что ты выбрала?
– «Я спросил у ясеня»?10 – почему-то вопросительно произнесла я.
– Хорошо, – улыбнулась в ответ Варвара Андреевна. – Пой.
Музыка заиграла, ещё немного я терялась, но, запев, отключилась от всех, кто находился в зале, как это обычно бывало. Сначала закрыла глаза, а потом нашла благодарного слушателя в роли Кравцова, чем смутила его не на шутку. Щёки горели, я чувствовала их жар, но продолжала даже после того, как парень опустил голову, чтобы разорвать контакт.
– Браво! – восторженно произнесла Варвара Андреевна, как только стихла последняя нота. – Шикарно. У меня нет слов.
– Да уж, – прочитала я по губам Астахова и нахмурилась, не понимая, чем он недоволен.
Его тут же дёрнул за рукав Саркисян, и он отвернулся, слушая приятеля.
Из зала тоже послышались аплодисменты, особенно усердствовала компашка Репина, а сам он даже встал, чтобы оглушить меня овациями. Улыбался, как всегда, нахально и сладко, а глаза светились каким-то бешеным огнём.
– Матвей, сядь. Ребята, хватит устраивать балаган, – успокоила их завуч, как будто всё это так не походило на него.
И только девочки, собравшиеся в зале, тихо шушукалась, никак не проявляя своего отношения ни к исполнителю, ни к песне. Ирочка, улучив момент, пока я ушла на сцену, подсела к Кравцову и что-то ему шептала, а он в ответ только кивал и улыбался как дурак. Остальные с интересом разглядывали меня, посматривая на Репина и обсуждая что-то. Их странное поведение заставило меня задуматься над тем, что рассказал Андрей, и я поёжилась, чувствуя себя как никогда неуверенно. Но отвлекаться было некогда, потому что Варвара Андреевна ждала от меня уже вторую песню, которую я выбрала сама.
Я исполняла песню известной французской певицы, звучала она весело и бодро, но подтекст имела провокационный. Надеясь, что никто из этих деток не знал перевода, а может быть, и песню слышал впервые, я озвучила свои взгляды на мажорские замашки с чувством полного удовлетворения, чем опять сорвала овации мужской половины зала. В этот раз даже Астахов, натянуто усмехнувшись, соизволил похлопать.
– Варвара Андреевна! – неожиданно крикнул Матвей Репин. – Этому номеру чего-то не хватает.
– И чего же, Матвей? – снисходительно вздохнула завуч.
– Сейчас…
Парень сорвался с места и, подбежав к сцене, запрыгнул на неё, не используя ступенек.
– Можешь напеть ещё раз? – подмигнул он мне.
– Да, но…
Я посмотрела на Варвару Андреевну, которая жестами показала, что согласна выслушать парня.
Осторожно запев первые строки без аккомпанемента, я обернулась к Репину, который стоял у меня за спиной и сбилась, рассмеявшись. Он там танцевал или как там это всё могло называться. Три прихлопа, два притопа.
– Да-да, ну что ты остановилась? Тебе нужна подтанцовка. А то всё это выглядит пресно.
– Репин, – попыталась утихомирить его завуч. – Слезай.
– Я, между прочим, согласен разучить танец, если надо, – сказал он и изобразил что-то настолько смешное, что захихикал весь зал.
Варвара Андреевна показала рукой, чтобы он покинул сцену:
– Я подумаю, Матвей, время ещё есть.
Я, вся красная, неуклюже поправляла юбку в складочку, которая мне досталась от какой-то девочки, уже закончившей школу, и собиралась тоже двинуться следом за Репиным, когда с первого ряда подал свой голос Саркисян.
– Нет, Варвара Андреевна, Матвей прав, надо как-то украсить номер. Я, короче, знаете, что предлагаю…
– Заткнись, – услышала я, как резко осадил Астахов своего друга.
– Отстань, – бросил тот в ответ и встал, чтобы его было лучше видно и слышно.
Никита опустил голову и взял кофр с гитарой в руки.
– Давайте сделаем живой номер. Пусть она поёт не под эту фанеру, а вот Ник ей подыграет. Да, Никит, ты же сможешь подобрать и разучить. Да хоть только эту первую песню тоскливую.
– Нет, – тут же выпалила я.
– Видите, девушка не согласна, – выкрикнул Матвей, который уже дошёл до своего места в зале. – Лучше подтанцовка.
Я вдруг подумала, что мне придётся репетировать с этим таинственным придурком Никитой, от которого без ума половина школы, и решила сразу отказаться. Проблем и так хватало.
– Подождите, – успокоила всех завуч, поднимая руки, чтобы все замолчали.
Я встретилась глазами с Астаховым, который хмуро улыбнулся одним уголком губ. Его пронзительный взгляд поражал своей глубиной, я чувствовала, как начинаю тонуть.
– Нет, я…
– Подожди, Вика. Минусы хороши, но живая игра и голос – это действительно то, что нужно. Песни заиграют новыми красками.
– А может, всё-таки… – предприняла я ещё одну попытку.
– Никит, – Варвара Андреевна уже не слушала меня. – Ты сможешь подыграть?
– Попробую подобрать мелодию, – хмуро ответил он.
Глава 4
Сентябрь 2017 г. Вика
После выходных я ждала, что Кравцов расскажет мне о случившемся весной с одной из старшеклассниц. Хотя я уже сама кое-что разузнала об этом. Сестра пусть практически и не разговаривала со мной с сентября, потому что я всё делала не так, но об этом умалчивать не стала. Настя злилась на то, что я перестала быть той маленькой послушной девочкой, которая с открытым ртом внимала всем её басням. К тому же я не собиралась строить идеальную семью или хотя бы делать вид, что всё у нас хорошо. Не собиралась петь дифирамбы о том, какая она прекрасная сестра, потому что знала, что никакой она не ангел, просто хочет казаться такой.
И всё же заговорила первой я, а она не стала молчать в ответ.
Так я узнала, что в прошлом году в школе произошёл несчастный случай: одна из учениц покончила с собой, шагнув вниз с крыши многоэтажного дома. Никто не знал причин, побудивших её сделать это, но сестра рассказывала, что с Никитой и Матвеем разговаривал следователь. Говорили, что именно Никита стал последним, с кем общалась Маша.
Настя заверила, что он неплохой парень. Но меня его многозначительные взгляды настораживали. Не хотелось становиться жертвой и повторять историю Беллы Свон11, которую делили вампир и оборотень, но и походить на Ханну, героиню сериала «13 причин почему»12, я тоже не собиралась. Ведь смерть ничего не решает, однако выносить непрестанные издевательства и публичное высмеивание было бы слишком дорогой платой за обучение в элитной школе.
– Привет, – раздался голос надо мной.
На большой перемене я уютно устроилась в читальне с книгой и пыталась полюбить гордеца мистера Дарси, который делал вид, что ему нет дела до прекрасной, но бедной Элизабет13. Вообще, это была комната для отдыха, которую многие называли «аквариумом» из-за двух стеклянных стен, через которые можно было наблюдать и за теми, кто снаружи, и кто внутри. Здесь я иногда сидела после уроков, дожидаясь сестру, здесь зависала на переменах, читая книги, которые стояли на полках в общем доступе, кто-то здесь играл в настолки, кто-то слушал музыку, кто-то просто сидел, закрыв глаза.
Я любила читать, но большинство моих книг осталось в старой квартире, там теперь жили другие люди, а сестра не разрешила забрать библиотеку, поэтому я проводила время с любимыми героями подальше от классного серпентария.
– Привет, – ответила я, поднимая голову.
По периметру комнаты стояли круглые диванчики, а в центре каждого из них – какая-то пальма; получалось, что ты сидишь и релаксируешь под деревом в тени. Мне нравилось чувствовать себя так. Вот и сейчас я расположилась на одном из диванчиков, спрятавшись от всех.
Кравцов плюхнулся рядом и взглянул на обложку книги.
– Мало тебе классового неравенства в школе? Или ты мечтаешь о любви одного из местных мажоров?
– Дурак ты, Кравцов.
– Нет, я не дурак. Я кое-что узнал, и меня это нервирует.
Он кинул рюкзак рядом, откинулся на спинку, сложил руки на груди и вытянул ноги, закрыв глаза. У него плохо выходило играть наглеца. Короткая стрижка, прямой нос и приветливые серые глаза выдавали в Андрее самого доброго парня в мире. Вот поэтому-то ему все и садились на шею.
– Хочешь, чтобы я спросила?
– Да, – не открывая глаз, ответил он.
Я улыбнулась его самоуверенности и отложила книгу:
– Что ты узнал, Андрей? Давай рассказывай, потому что я тоже кое-что узнала.
– Что?
Кравцов подобрался и сел ровнее, готовый слушать. Заинтересовался. Значит, не так много он выяснил сам.
– Эта девочка совершила самоубийство, – зашептал Андрей, придвигаясь ближе.
Он обернулся посмотреть, не слушает ли кто-нибудь нас, потом опять повернулся ко мне и кивнул.
– Это и так всем известно, – ответила я. – Если честно, у сестры мне тоже не так много удалось выяснить, кроме самого факта. Она тоже сказала, что в этом как-то принимали участие Никита и Матвей, но никто не знает, что там на самом деле случилось. Говорят, она даже записки не оставила.
– А ещё я выяснил, что у неё была подруга, которая могла что-то знать.
– Откуда ты…
– Это сводная сказала, – нахмурился он.
Не знаю, то ли ему не нравилось её так называть, то ли сам факт существования неродных сестры и брата угнетал. Но каждый раз, когда он их упоминал, кривился.
– А ещё я узнал… и это куда серьёзнее и касается тебя.
– Ты меня пугаешь. Я следующая жертва Астахова? – Приложив руки к сердцу, я закатила глаза.
– Знаешь, Вик, я мог бы ниче