ве безумный план и приободряя себя тем, что всё происходящее – неправда и всего лишь картинка, сгенерированная мощным компьютером.
Но, несмотря на это и выпитую текилу, последние шаги мне дались с трудом. Но оказавшись перед столиком своих обидчиков, я поймал на себе их пьяные взгляды, глумливые улыбки и меня накрыло. Отбросив в сторону все сомнения, стараясь сделать свой голос испуганным, я сказал:
– Ребят вы меня извините, я просто немного выпил и решил к вам подойти, трезвый я бы не осмелился.
За столом раздался громкий хохот. Один из бородатых амбалов издевательски спросил:
– Э, заучка, ты выпил эликсир смелости, и теперь нас не боишься?!
– А чё мне бояться петушков? Которые выглядит как дровосеки, норовя подчеркнуть свою мужественность, которой нет, от слова совсем?
Насладившись короткое мгновение вытянутыми от изумления лицами, с которых мгновенно пропали ехидные улыбки, я продолжил говорить твердым, как калёная сталь, голосом:
– Вы, су…и, правы, я ботаник, но если быть точным, я программер и сегодня решил отметить разработку собственного вируса, которым могу сейчас вас заразить, и ваши шлема выжгут ваши тупые мозги! Но сначала я вас обоссу и переломаю все конечности!
Закончив сыпать угрозами, я запрыгнул на столик и, расстегнув штаны, начал поливать желтой струёй замершие внизу изумлённые лица не ожидавших такого от безобидного ботаника наглых уродов.
Когда оцепенение спало, они с криком вскочили со своих мест с грохотом роняя стулья и с опаской глядя на меня, попятились в сторону от стола, вытирая руками мокрые лица.
Триумфом я наслаждался недолго, почти сразу рядом со столиком нарисовались два крепких охранника, которые довольно профессионально скрутили меня и утащили в небольшую комнатушку, приковав наручниками к батарее. Я ожидал, что меня будут бить, но, на удивление, меня даже не тронули пальцем. Один из охранников тут же покинул помещение, а второй, усевшись в кресло, окинул взглядом мониторы, на которые выводилось изображение с камер, и, повернув голову ко мне, спросил:
– Ты понимаешь, что за подобную выходку твой социальный рейтинг понизят?
– Меня это не пугает!
Я заметил в глазах охранника удивление, его взгляд стал задумчиво-подозрительным. Ещё раз внимательно осмотрев меня, он сказал:
– Такое может не пугать только настоящих безумцев или того, у кого есть могущественные покровители. На сумасшедшего ты непохож, не смотря на свою идиотскую выходку, значит ты чей-то сынок, решивший покуролесить в личине ботаника, уверенный в своей безнаказанности.
– А может, я дочка?
– Не исключено, но в любом случае, тебе достанется от папочки, кем бы он не был, слишком много народу видело твою выходку.
– Ты опять не угадал, нет у меня могущественного папаши или другого покровителя.
– Я не собираюсь угадывать, моё дело сдать тебя полиции, а они уже пусть с тобой разбираются. – проговорил охранник и потерял ко мне интерес, принявшись рассматривать изображения с камер.
Мне стало скучно, я задумался над тем, с каким страхом говорил охранник о понижении социального рейтинга. Нужно будет потом расспросить Кряка или кого-нибудь из партизан поподробнее об этом.
Полицейские прибыли весьма оперативно, я даже не успел сильно заскучать, прошло примерно 15 минут с момента моей выходки. Войдя в комнату, они поздоровались с охранником и, слушая его рассказ о том, что я натворил, подошли ко мне и замерли рядом.
Я принялся с интересом рассматривать высоких крепких парней с гладковыбритыми лицами. Оба были обличены в красивую черную форму, на которой были неизвестные мне золотистые нашивки на груди, видимо, обозначающие звание. Никакого оружия у полицейских при себе я не обнаружил, не было видно привычной кобуры на бедре. Не было даже резинового «демократизатора», с помощью которого можно усмирить буйного гражданина, не нанеся существенного ущерба его здоровью.
Охранник закончил свой рассказ. Полицейские без удивления переглянусь, видимо, я не сильно отличился своей выходкой и один из них, достав из кармана небольшое устройство, похожее на старый смартфон, произнёс:
– Эх, парень, что тебе спокойно не отдыхалось? Сейчас мы просканируем, кто ты, и понизим твой социальный рейтинг.
Я верил словам Кряка, что бояться мне нечего, поэтому улыбнулся и ответил:
– У меня нет социального рейтинга, я прибыл с другой планеты для налаживания контактов.
Все, кто находился в комнате, улыбнулись, охранник прокомментировал моё высказывание:
– Может, я ошибся, и ты действительно сумасшедший?
Его слова вновь вызвали улыбки на лицах всей троицы. В это время направленный на меня прибор в руках полицейского издал три коротких громких сигнала, и улыбка исчезла с его лица. Озадаченно посмотрев на меня, он повернулся к напарнику и, показав ему прибор, спросил у него:
– Ты когда-нибудь такое видел?
Второй полицейский внимательно посмотрел на экран и, нахмурив брови, отрицательно покачал головой. Охранник не выдержал терзающего его любопытства и спросил:
– Что с ним не так?
– Я даже не знаю, как объяснить, сканер выдаёт ошибку и не распознаёт его личность, я такое впервые вижу.
Озадаченно посовещавшись, полицейские перезагрузили прибор, и, когда при повторной попытке он выдал точно такую же ошибку, приняли решение доставить меня в участок, чтобы утром получить у начальника инструкции относительно того, что им делать в этой ситуации.
Охранник освободил меня от наручников, но практически сразу мои запястья оказались крепко скованными вновь, на этот раз уже наручниками полицейских. Придерживая меня под локоть, один из них сказал:
– Дорогой наш инопланетный гость, прошу проследовать вместе с нашей скромной делегацией в межгалактическое отделение, для налаживания контакта.
И, придерживая меня аккуратно под локоть, полицейские вывели из комнаты и повели на выход из заведения. Я заметил, что, несмотря на их попытки казаться невозмутимыми и вежливыми, они были напряжены и кидали на меня опасливо-подозрительные взгляды. Я решил не обострять обстановку и покорно шел рядом.
На улице неподалеку от входа стоял черный внедорожник с синими спецсигналами на крыше. Меня посадили на заднее сиденье, и машина плавно тронулась. Я обратил внимание, что сзади отсутствовали ручки для открывания дверей и при всём желании мне их не открыть. Машина трогалась плавно и абсолютно беззвучно, словно в ней стоял электромотор. Перед глазами водителя в углу на лобовом стекле были аккуратные разноцветные символы, видимо, заменяющие классическую панель приборов. Кроме цифр, которые обозначали скорость автомобиля, я ничего со своего места не смог разобрать.
Дорога до отделения заняла всего минут 10. Меня всё так же, придерживая за локоть, ввели в здание и поместили в большом помещении, огороженном решёткой, предварительно сняв с рук наручники, сообщив на прощание, что ночевать мне придётся тут, пока утром не появится начальство и не решит мою дальнейшую судьбу.
Пока всё шло по плану, я расслабленно выдохнул, отметив про себя, что полицейские ни разу не применили ко мне физическую силу и оглядел камеру, в которой находились другие задержанные.
Помещение было непривычно чистым для такого рода заведений. Я всегда думал, что камера должна быть с грязными стенами, на которых нанесена тоскливо-зеленая краска, с нацарапанными матерными словами и короткими жизненными афоризмами. С вонью крепкого алкогольного перегара, грязных носков и сокамерниками маргиналами с уголовными замашками.
Камера, в которую меня поместили, к счастью, приятно удивляла: стены были нейтрально-спокойного песочного цвета, длинные лавочки вдоль них были обиты мягким кожзаменителем и позволяли при желании спать ночью вполне комфортно. Компания, с которой мне предстояло коротать время, была довольно разношерстная, но вполне цивильная, если не считать блондинку с растрёпанными волосами и свежим огромным синяком под глазом. Я на него так бесцеремонно уставился, любуясь причудливыми оттенками синего и фиолетового цвета, что вызвал гнев у обладательницы фингала. Недобро прищурив глаза, она произнесла:
– Будешь так пялиться на синяк, я тебе сначала очки расху…ю, а потом лицо!
Сидевший неподалеку от неё непонятно как оказавшийся тут африканец проговорил:
– Петрович может это осуществить, ты не смотри, что у него глаз подбит, его оппоненту досталось в разы сильнее.
Я решил не злить блондинку-Петровича с фингалом под глазом и уселся рядом с древним стариком, непонятно как оказавшимся в камере. Он сразу впился в меня любопытным взглядом выцветших глаз и спросил:
– За что тебя сюда ночевать отправили?
– Немного перебрал алкоголя и устроил драку в стриптиз клубе. – ответил я, на что старик весело хмыкнул и задумчиво протянул:
– Алкогоооооль, говоришь?
– Да, если бы не он, меня бы тут не было. А тебя за что сюда поместили и почему у тебя такая странная внешность, решил проверить, как будешь выглядеть в старости?
Дед нахмурил брови и пристально посмотрел мне в глаза, а потом внезапно расцвёл в лучезарной улыбке, как будто узнал во мне лучшего друга, и сказал:
– Странный ты очень парень, но почему-то мне нравишься, поэтому я отвечу тебе. Думаешь, я по приколу тусуюсь в образе престарелой кошёлки? Нет, парень, ты ошибаешься, этот уникальный образ до мельчайших деталей воссоздаёт меня настоящего! А загребли меня сюда за самогоноварение, сейчас убавят очки в моём социальном статусе и отпустят, искать новую, менее престижную работу.
Я молча слушал его и пытался понять, почему изготовление самогона так строго карается, но спросить не решился, чтобы не выглядеть так, словно я действительно свалился на Землю с луны. Видимо, мой собеседник тут скучал и был рад появлению благодарного слушателя в моём лице. Он развлекал меня своими рассказами, пока блондинка-Петрович вполне себе женским голосом не заставила его замолчать:
– Старый, заканчивай уже про свой самогон трепаться, он тебя погубит, а я спать хочу, мне ещё завтра, когда отсюда выпустят, предстоит работать в реальной жизни.