– Нехрена было кулаками махать! А то повадились всякие бесстыдства практиковать, получив доступ к высоким технологиям.
– Бесстыдство – это когда маленькое розовое пони с членом больше, чем у слона, сношается с чупакаброй, играя при этом на гармони.
– Даже думать о таких мерзких вещах не хочу!
– Тебя никто не заставляет, ты, главное, заткнись и дай поспать. – сердито ответила блондинка и улеглась на лавку.
Старик немного повздыхал, невозможность болтать его явно томила, и тоже улегся спать. Все остальные обитатели камеры уже давно приняли горизонтальное положение и спали, либо пытались уснуть.
Оставшись в тишине, я облокотился спиной на стену и почувствовал её прохладу. Мысли беспорядочно роились в моей голове, я пытался разложить их по полочкам, чтобы понять картину нового мира.
С одной стороны, цифровой рай действительно делал людей счастливыми и позволял им в свободное от работы время быть практически кем угодно и заниматься чем им хочется. И если при этом не нарушать вполне простые и логичные правила, то новый мир был великолепен.
Но была обратная сторона медали – этот мир был ненастоящим, а всего лишь смоделированная сетью мощных компьютеров виртуальная реальность, которая была сродни наркотикам и дурманила мозги людям, показывая им миры, которых нет, и даря эйфорию.
В настоящем же мире практически для всех, кроме избранных и их приближенных, царила нищета, люди были практически в узаконенном рабстве. Самые нелепые и страшные теории про мировое господство и цифровое рабство воплотились в реальность, прикрываясь нововведёнными законами. Люди, как рабы, проживали в бараках, в огороженных концлагерях и боялись отступать от правил и инструкций, потому что это каралось снижением социального рейтинга, на который была завязана вся система. Чем у тебя ниже рейтинг, тем хуже и тяжелее работа, больше часов длится рабочий день, хуже еда и меньше времени проводишь в цифровом рае, отдыхая от страшной реальности.
От невесёлых раздумий меня прервал раздавшийся в моей голове голос хакера:
– Пора действовать, подойди к решётке.
Я оглядел камеру, задержанные спали на лавочках. Стараясь никого не разбудить, крадучись, я достиг решётки и замер, положив руки на прохладный металл.
– Представь, что решётка сделана из струй воды и ты можешь пройти через неё! – выдал очередные инструкции в моей голове голос Кряка.
На секунду закрыв глаза, я сконцентрировался и почувствовал, как мои руки свободно проходят сквозь металлическую решётку. Открыв глаза, я нерешительно шагнул вперед, вжимаясь в неё, и беспрепятственно выбрался наружу.
– Теперь тебе нужно проползти мимо дежурного и попасть в кабинет начальника, в самом конце коридора. – озвучил мою цель и дальнейшие действия хакер.
Дежурный полицейский, которому сегодня выпала ночная смена в участке, сидел в углу, неподалеку от входной двери, и был увлечен просмотром какого-то фильма, периодически отпивая из кружки, стоявшей перед ним на столе.
Мне повезло, он сидел боком ко мне и был слишком увлечен происходящим на экране, иначе мог бы заметить меня. Решив не рисковать, я лег на пол и пополз, исключая тем самым вероятность быть случайно обнаруженным боковым зрением.
Преодолев ползком опасное пространство, я оказался в коридоре и пошел в самый его конец. Найдя нужную мне дверь, аккуратно, стараясь не шуметь, опустил вниз дверную ручку и попробовал открыть её. Дверь ожидаемо оказалась заперта и не поддалась.
– Положи руку на дверную ручку! – вновь раздался голос Кряка в моей голове. Я последовал его совету и увидел, что мою руку окутало зеленоватое свечение, которое быстро пропало. Потянув дверь на себя, я обнаружил, что она больше не заперта, и, юркнув в кабинет, прикрыл её за собой.
Внутри царил полумрак, который немного рассеивали огни города, попадающие внутрь через окно. Обнаружить компьютер не составило труда, тонкий футуристичный монитор стоял на столе, в углу.
Получив от хакера инструкции, как его включить, я дождался загрузки, и, после того, как всплыло окошко, требующее пароль, воткнул в разъём сбоку монитора свой палец, следуя указаниям хакера.
По экрану заструились зеленые змейки, которые стали заползать в окошко, куда требовалось ввести пароль. Хакеру потребовалось чуть больше минуты, чтобы обойти систему безопасности, и компьютер, радостно пикнул, выдал письменное приветствие.
Я сидел в мягком кресле начальника, держа палец в разъёме монитора, и ждал, пока Кряк загрузит в сеть свою программу-вирус. Внезапно за дверью послышались быстрые шаги, которые приближались к кабинету.
Никаких сомнений относительно того, по чью душу кто-то так спешно шел ночью по коридору сюда у меня не было, поэтому, выдернув палец из разъёма компьютера, я вскочил со стула и кинулся к окну. Мне повезло, оно оказалось без решётки, раскрыв створку, я запрыгнул на подоконник как раз в тот момент, когда позади раздался звук открываемой двери.
Не оглядываясь я прыгнул в окно, благо кабинет начальника находился на первом этаже. Одновременно с прыжком моё левое плечо обожгла боль, словно на него пролили раскаленный металл. Приземлившись на землю, я стиснул зубы и, согнувшись, рванул прочь от здания полицейского участка, петляя, как заяц, чтобы не быть легкой мишенью для того, кто задел мне плечо чем-то непонятным, стреляя по мне.
С момента, как я услышал шаги в коридоре и прыжка в окно, прошло меньше минуты, но мне казалось, что значительно больше, я ругал молчавшего хакера, именно сейчас мне очень необходимы его советы.
Словно услышав мои мысли, Кряк произнес слегка растерянным голосом:
– Я не могу понять, что произошло, но у меня для тебя две новости. Начну с хорошей – моя программа смогла минимизировать урон от попадания в тебя полицейского тазера, выставленного на полную мощность. Обычно после такого попадания не бегают, а валяются на землю, содрогаясь в конвульсиях. А вот вторая – плохая, или даже очень плохая! Я не могу тебя принудительно выдернуть из ЦР, что-то случилось и я пытаюсь разобраться что именно. Постарайся оторваться от хвоста и где-нибудь спрятаться, пока я не пойму, что произошло, и не найду решение проблемы. Я буду следить за тобой через монитор, если увижу, что требуется моя помощь, то скажу, что делать, а пока мне нужно думать, как тебя вытащить. – «обрадовал» меня Кряк и замолк.
Я перебежал улицу и нырнул между домов, услышав, как неподалеку громко завыла полицейская сирена, быстро приближаясь в мою сторону.
Глава 4. Обрубание хвоста
Оказавшись в проулке, я на секунду замер, прислушиваясь и пытаясь понять, в какой стороне звучит полицейская сирена, и побежал в противоположную сторону, стараясь углубиться как можно дальше во дворы и избегать освещённых, открытых участков. Люди, встречаемые на моём пути, спешно убирались с дороги и провожали меня взглядом, словно увидели тираннозавра, на котором была крупная надпись, сообщавшая всем, что он заражен чумой и очень опасен.
На реакцию людей мне было абсолютно пофигу, поскольку полицейские сирены звучали совсем близко и их становилось всё больше. Их громко-завывающий звук раздавался со всех сторон и отражался эхом от домов, отчего казалось, что в погоне за мной участвует половина огромного города.
Свой стремительный забег я решил прервать, увидев приоткрытую железную дверь в одном из подъездов, когда бежал через очередные дворы. Быстро оглянувшись, я убедился, что рядом нет прохожих, которые могут указать преследующим меня полицейским, где я скрылся, и быстро заскочил в подъезд. Убрав коврик, который кто-то специально положил таким способом, чтобы входная дверь не закрылась, аккуратно потянул её на себя, пока не раздался металлический лязг замка.
Облегченно выдохнув, я услышал, как бешено стучит моё сердце, но, на удивление, забег на пределе возможностей не вызвал у меня усталости, хотя и изрядно сбил дыхание. Потом нужно будет спросить у Кряка, это нормально для ЦР или благодаря его читерским штучкам я могу бегать как спринтер, не испытывая при этом усталости?
Сделав усилие, я изгнал лишние мысли из головы, не тот момент сейчас, чтобы думать о таких вещах, нужно срочно решать, куда мне прятаться дальше, как можно быстрее. Окинув подъезд взглядом, я отметил, что он самый стандартный, но необычно чистый, как будто стены были выкрашены совсем недавно, и малолетние вандалы стеснялись оставлять матерные надписи на них. С левой стороны ступеньки уходили вниз к двери, ведущей в подвал, я направился к ней.
Замка на двери не было, и она легко поддалась, стоило мне потянуть её на себя. За ней обнаружился узкий тёмный коридор, недолго думая, я шагнул вперед, плотно закрывая за собой дверь. Постояв немного на месте, я подождал пока моё зрение привыкнет к темноте, которая царила внутри. Касаясь рукой стены, я медленно пошел в темноте по коридору, стараясь как можно дальше уйти от двери.
С улицы доносились звуки полицейских сирен, Кряк всё ещё молчал, я не знал, сколько меня будут искать и сколько мне придётся тут прятаться. Радовало только то, что пока меня не поймали и никто не видел, где я спрятался, это уже немало в моей ситуации. Очень надеюсь, что у них нет собак, которых можно пустить по моему следу, а сидеть тут я готов хоть сутки, или больше, если потребуется. Лучше быть голодным и в темноте, чем в светлой камере и накормленным казённой балладой.
Медленно идя по тёмному подвалу вдоль стены, я услышал приглушенные голоса, которые раздавались откуда-то спереди. Стараясь идти как можно тише, я приближался к ним и остановился только тогда, когда смог отчетливо разбирать фразы, которые до меня доносились.
Впереди тёмного коридора с правой стороны струилась еле заметная полоска света, оттуда и раздавались приглушенные голоса, я замер и принялся с любопытством слушать тех, кто зачем-то забрался в подвал, спрятавшись от посторонних глаз.
Мужской голос старался говорить тихо, но по мере того, как его обладателя одолевали эмоции, он прибавлял громкость и в нём появлялись визгливо-истерические ноты: