– Что еще за одичалые? Почему их не поместили, как остальных, в концлагеря? – с удивлением спросил я, впервые услышав про одичалых, и не в силах понять, почему они вне системы, которая подобные вещи старалась искоренить полностью, деля людей по принципу «кто не с нами, тот против».
Мурка в очередной раз кинула обеспокоенный взгляд куда-то влево и, не обнаружив там ничего подозрительного, ответила:
– Первое время, когда уже появились людские поселения-лагеря и Цифровой Рай, новое правительство усиленно охотилось на одичалых. Несмотря на их непокорный нрав и плохую социальную адаптацию, они были ценными кадрами для работы в грязных зонах, поскольку предпочитали жить на руинах разрушенных городов и их не пугал многократно превышенный радиоактивный фон.
Чем больше Мурка мне рассказывала, тем непонятнее становилась ситуация с этими одичалыми. Чтобы уяснить для себя небольшую, но очень важную деталь, я перебил девушку и с удивлением спросил:
– Подожди, ты хочешь сказать, что им не страшна радиация и они не передохли от лучевой болезни, как мухи?
– Если радиация значительно превышает норму, то она страшна для всех, даже для одичалых! Просто у них своеобразный взгляд на эту проблему. Если они хапали большую дозу, губительную для организма, то так же, как и все, покрывались язвами-ожогами и умирали. Только обвиняли в этом не радиацию, а различных демонов, объявляли опасное место проклятым обиталищем демонов и уходили на другое.
– Что за фанатизм и средневековье? Это же бред чистой воды!
– То же самое раньше большинство говорили про староверов, смеясь над тем, как они с религиозной неистовостью уничтожают штрих-коды, но это же не мешало вашей вере, правильно?
Я вспомнил жизнь в посёлке староверов, где все четко и неуклонно следовали библейским заветам, и ответил:
– Да, всё верно, на нашу веру никак не влияли насмешки других людей.
– Ну, вот и одичалые тоже после войны решили, что землю населили злые демоны, которые убивают людей, оказавшихся в месте где они обитают, уничтожая их душу и тело. А ещё одичалые без раздумий и тени сомнения убивают других людей.
Я слушал Мурку и думал, что чем больше узнаю о новом мире, тем больше он мне кажется безумным и нереальным. Неужели человек, который всегда превозносил себя как венец природы и считался самой разумной из известных форм жизни на земле, пошел по тупи разрушения и деградации? В это не хотелось верить, но, похоже, тёмные стороны человечества и пороки одержали победу над разумом и направили цивилизацию на путь, в конце которого была её гибель.
Пока я размышлял о превратностях судьбы и отнюдь не радужном будущем человечества, наш отряд преодолел заросшее высокой травой поле и оказался у дороги, покрытой асфальтом.
От времени оставшееся без должного ухода дорожное покрытие потрескалось и покрылось ямами различной формы и глубины. В некоторых местах были большие промоины, оставленные дождями, где-то появились целые горы песка, нанесённого ветром. Иногда на глаза попадался мусор, в основном выцветшие на солнце упаковки и бутылки из целлофана и пластика. На некоторых участках природа уже начинала отвоёвывать себе место, из ям торчали трава и небольшие кусты.
Партизаны образовали небольшой круг, сверили своё местоположение с картой, немного посовещались, и отряд двинулся дальше по обочине вдоль дороги. Я спросил, почему не пойти по самой дороге, несмотря на её частичное разрушение, идти по ней всё равно было легче, чем по обочине, поросшей травой и кустами. Оказалось, что это делалось для скрытности отряда, дорога слишком хорошо просматривалась, и отряд могли визуально обнаружить ещё издалека.
Примерно полчаса мы двигались в тишине вдоль обочины, пока внезапно отряд не остановился. Причиной тому стала обнаруженная шедшими во главе отряда партизанами ловушка.
Она была очень примитивной, но тому, кто в неё угодил бы, не поздоровилось. Слышали, как в древности люди охотились на мамонтов, вырывая огромную яму, на дне которой устанавливали остро отточенные колья и маскировали её? Так вот, данная ловушка была построена по такому же принципу, только была поскромнее в размерах, а вместо кольев на дне ямы была вбита ржавая арматура. Сама яма была аккуратно накрыта тонкими ветками и листьями, поверх которых тонким слоем был насыпан песок. Я бы точно не заподозрил бы ничего неладного и провалился бы в ловушку.
От этих мыслей меня передернуло, я четко представил себе, как арматура с треском разрывает мою плоть. Дикий заметил, как меня тряхнуло, и с недоброй усмешкой спросил:
– Что, представил себя нанизанным на ржавой арматуре?
– Да. – честно признался я, разглядывая утыканное железными прутками дно ямы.
Дикий понимающе хмыкнул и сказал:
– Видишь, кончики арматуры немного отличаются по цвету? Это одичалые обмазали их своим говном, чтобы, даже если жертва получит небольшую и не смертельную травму, у неё началось заражение крови.
Я внимательнее присмотрелся к железным пруткам и брезгливо сплюнул на землю.
– Больные ублюдки! – злобно воскликнул я, на что Дикий согласно кивнул и ответил:
– На всю голову больные, поэтому стреляй по ним не думая, живым к ним в лапы лучше не попадать!
– А зачем они тут сделали ловушку? – задал я вопрос, который меня мучил.
На него мне ответила Мурка:
– Советую теперь быть на чеку, снять оружие с предохранителя и глядеть в оба. Ловушка здесь явно не одна, а это говорит только об одном: где-то рядом обустроили себе жилища одичалые.
– Я могу угадать с одного раза, где! – весело заявил Кряк, поклацав по клавишам ноутбука и открыв на нем карту.
Немного поигравшись с масштабом изображения, он развернул его так, чтобы мы видели монитор, и сказал:
– Вот впереди руины небольшого городка, его накрыли обычными ракетами, без ядерной начинки, поэтому для одичалых это – идеальное место, чтобы раздобыть всякие вещи и еду, не опасаясь, что их души сожрут демоны.
Внимательно изучив карту, Мурка скомандовала:
– Всем держать оружие наготове, внимательно смотрите под ноги и по сторонам, одичалые вполне успешно компенсируют свою мало вооружённость нормальным оружием всякими примитивными ловушками!
Скорость передвижения отряда сильно уменьшилась. Партизаны внимательно осматривали окрестности, стараясь обнаружить врага и хорошо замаскированные им ловушки. Если врагов пока что обнаружить не удавалось, то ловушки стали попадаться всё чаще. Это были ямы с кольями и натянутые в траве верёвки, наступив на которую можно было получить в грудь большим бревном, утыканным острыми шипами, и прочие примитивные, но весьма опасные сюрпризы.
Обходя хитро замаскированные ловушки, мы приблизились к окраине города, точнее, руин, которые от него остались. Остановившись, партизаны внимательно осмотрели руины в бинокль. Не обнаружив ничего подозрительно, Мурка сообщила:
– Вроде всё чисто, идём дальше.
Отряд тронулся, но не успел пройти 50 метров, как внезапно был атакован выскочившими из-под земли грязными оборванцами в лохмотьях.
Глава 9. Нападение одичавших
Давно не стриженые, неопрятные люди, в каких-то грязных лохмотьях, стали неожиданно выскакивать из-под земли, как черти из табакерки. Первый одичавший, внезапно выскочивший из-под земли, молча рубанул ржавой, плохо заточенной железкой по ноге дикому и издал громкой воинственный вопль, который тут же подхватили с десяток глоток, выскакивающих укрытый под землей одичалых.
Раненый партизан громко заорал матом, заглушая вопли одичавших и расстрелял в упор напавшего на него одичалого. Отойдя от растерянности, партизаны открыли огонь по оборванцам, которые были вооружены различным примитивным колюще-режуще- дробящим оружием.
– Отходим на асфальтовое покрытие!
Громко заорала мурка, стараясь перекричать звуки боя. Я аккуратно попятился назад, в сторону дороги, опустив ствол автомата вниз и водя им из стороны в сторону, ожидая, что в любой момент может выскочить очередной одичалый, из искусно замаскированного подземного схрона.
Я не ошибся, справа от меня песок резко вспучился и отбросив сбитый из досок щиток в сторону, из-под земли появилась грязная девушка, с острой, кривой железкой в руке. Всего лишь пару секунд не хватило ей, чтобы вспороть мне сухожилие на ноге. Я успел направить на неё ствол автомата и вдавить спусковой крючок, наблюдая как пули со стуком пронзают её грудь, выбивая кровавые фонтаны из спины врезаются в землю.
Как не странно, грязную оборванку мне было даже немного жалко, но своя задница ближе к телу, поэтому оторвав взгляд от осевшего в узкую яму тела одичавший, с губ которой стекал ручеек крови вперемешку со слюной, а глаза стали бездушно-неживыми, я попятился к асфальту, водя стволом автомата по сторонам.
Другие партизаны справлялись не хуже меня, расстреливая плохо вооружённых одичалых, как мишени в тире, несильное ранение получил только дикий, который был неожиданно атакован первым. Одичалые получив отпор и потеряв немало человек убитыми, перестали атаковать и затаились, дав нашему отряду выбраться из места засады, на покрытую потрескавшимся асфальтом дорогу.
Мы встали кучно посреди дороги, ощетинившись в разные стороны стволами автоматов и выискиваю притаившихся одичалых. Неприятеля не было видно, только трупы убитых врагов, пытавшихся напасть на нас из засады валялись на земле, орошая её ярко-алой кровью, которая быстро впитывалась в песок, оставляя на нем темно-багровые круги.
В округе стояла звенящая тишина, звуки выстрелом испугали и заставили умолкнуть птиц, которые до этого беззаботно щебетали. Как будто мы были не в реальной жизни, а в ЦР, где админ решил поставить все звуки на паузу.
Через пару минут напряженного ожидания новой атаки, мурка с заметной тревогой в голосе произнесла:
– Похоже одичалые понеся потери отступили, пора иди даль…
Договорить она не успела, со свистом рассекая воздух, с другой стороны дороги, где до этого не было сражения и трупов одичалых, прилетела длинная стрела и вонзилась девушке в глаз, заставив её замолкнуть на полуслове.