— Чуть менее обаятельно.
Улыбчивый расхохотался:
— Спасибо за комплимент! Видели бы вы меня несколько лет назад. Чем мне только не приходилось зарабатывать на жизнь. Однажды даже, не поверите, пришлось в одном маленьком городке представиться известным шахматистом, чуть ли не самим Алехиным…
Улыбчивый очень забавно начал рассказывать, как он, зная из шахмат только «е два — е четыре», провел сеанс одновременной игры с двадцатью шахматистами, собравшимися со всего городка.
— … Не поверите, я выиграл девять партий из десяти, и две свел вничью! Конечно, пришлось напрячь память. За право сыграть с самим мной я тогда собрал с каждого значительную сумму и никто, никто, пока шла игра, не заподозрил во мне профана. Правда потом, когда внимательно рассмотрели записи всех игр, мне пытались набить морду, но, по счастью, я уже тогда бегал очень быстро…
— И как же вы выиграли? — заинтересованно спросил Сергей.
— Ну разумеется, я жульничал.
— Разве в шахматы можно жульничать⁈
— Можно. Жульничать можно везде.
— Даже в НКВД?
— Даже там. Но, правда, о своей службе я не хочу рассказывать. Это слишком грустно. Однажды бандиты, за которыми я охотился, спутали моего брата со мной…
— И?
— И убили. Я же говорю, это грустно.
Выпили за брата.
— Сергей, а вы откуда будете?
— Из Козьей горы, — машинально брякнул Сергей.
Что ты творишь⁈ Кто собирался менять легенду⁈ Одна надежда, что Улыбчивый завтра уедет в Москву.
— Знакомое название. Это где?
— Да здесь неподалеку. Возле Загорок.
— Загорок? Это не там недавно разгромили банду капитана Ждана?
— Ага, — мрачно подтвердил Сергей, — Там.
— Погодите-ка… Сергей? Сергей из Козьей горы? А вы, случайно, не тот самый сектант, который и убил капитана Ждана?
В ушах Сергея послышался звон. С этим звоном рухнула его мысль о смене легенды. Легенды про него уже ходят по Пескову, если даже командированный из Москвы о нем слышал, значит, о нем слышала половина города… Спрятался, называется…
— Нет, не я. Капитана убили другие. Я просто присутствовал…
— Не расскажете?
— Нет. Это тоже слишком грустно. Кстати, вы не слышали об автомате Калашникова?
— Нет, только об автомате Федорова.
— А это что?
— Царским офицером Федоровым было придумано оружие, которое было легким, как винтовка и стреляло очередями, как пулемет.
— А вы, случайно, не знаете, как оно выглядело?
— Случайно, знаю. Примерно, вот так.
Улыбчивый достал тонко отточенный карандаш и на клочке газеты изобразил силуэт автомата, очень похожего на тот самый автомат, который принадлежал Поводню.
— А почему вы вдруг вспомнили об этом автомате?
— Да просто так. В Загорках такой есть у председателя волисполкома…
Да… автомат Федорова, кто бы мог подумать. А ведь в нашем мире первый автомат в СССР был придуман Калашниковым, если, конечно, не слизан с немецкого. ППШ с диском под стволом — все-таки пистолет-пулемет. А здесь — первый российский автомат придуман еще при царе, то есть еще где-то году так тринадцатом. Вполне возможно, кстати, вообще первый автомат в мире. Почему в нашем мире не было такого оружейника?
Мысль о председателе напомнила о нерешенной проблеме с военкоматом.
— Скажите, а что вы знаете об армии?
— В смысле? После своего подвига по уничтожению капитана Ждана вы решили податься на действительную службу? Не советую.
— Почему?
— Ну вот вы знаете, сколько человек осталось в РККА после реформ?
— Нет. Я как-то не слежу за газетами. А сколько?
— Значит, вам это знать и не положено.
— И все-таки?
Сколько там человек может быть в Красной Армии? В России 2010 года — около миллиона, значит, Красная Армия должна быть раза в два больше. Сталин не у власти, но ведь большевики по-прежнему собираются устроить революцию во всем мире.
— Миллиона два?
— Господь с вами, Сергей! Чуть больше полумиллиона.
Полмиллиона⁈ То есть, в два раза меньше армии России⁇ «Агрессивные» большевики! Здешние большевики, по сравнению с большевиками прошлого нашего мира — просто травоядные зайки какие-то.
— Да, полмиллиона. Пехота, кавалерия, артиллерия, танкисты, авиация, флот… Плюс войска специального назначения…
— Специального???
Сергей еще не пришел в себя после такого «огромного» количества солдат в РККА, а тут еще и спецназ откуда-то появился!
— Ну да, — не обратил внимания на его изумление Улыбчивый, — войска ОГПУ, например…
Спецназ ОГПУ… Звучит.
Сергей выпил водки.
— Количество военнослужащих сократилось в десять раз. Понятно, что там остались только самые-самые… Не обижайтесь, но сектант… хорошо, бывший, бывший… шансов сделать карьеру почти не имеет. А если не за карьерой, зачем туда идти? Каждый солдат, как говорится, мечтает стать генералом…
Он просидели еще какое-то время, полностью уговорили бутылку «рыковки»… и еще одну… наконец, разошлись.
Сергей даже не обратил внимания, что его обаятельный собутыльник, несмотря на то, что говорил почти весь вечер, ухитрился не назвать ни своего имени, ни фамилии, ни даже места службы.
Сергей проснулся еще затемно, сказывалась деревенская привычка. Полежал в кровати, посмотрел в серое сумеречное окно. По плану — поход в город. Но идти куда-то в потемках… Ладно, если наткнешься на кого-нибудь вроде вчерашних придурков, а если на серьезного грабителя? Хотя с револьвером в кармане можно и не бояться, но проблем потом не оберешься. А еще говорили, что в Советском Союзе не было преступности. Ага, а вчерашние гопники, видимо, тоже попаданцы из девяностых. Сталин, что ли, в нашем времени порядок наводил?
Голова не болела, как ни странно, вообще самочувствие было отличным. То ли водка качественная попалась, то ли компания.
Кстати, о компании. Сергей смутно слышал сквозь сон, как вчерашний товарищ проходил по коридору. Наверное, уже уехал… Интересно, как его звали? Сергей порылся в памяти, но не смог вспомнить. Вот ранний склероз…
Посмотреть бы телевизор… Интересно, американцы здесь его уже изобрели?
Вздохнув, Сергей поднялся, нашарил в полумраке спички на столе и зажег свечу. Хоть газету, что ли, полистать в достижениях местных рабочих…
Просмотрев, Сергей наткнулся на художественный рассказ и неожиданно вчитался. Сначала по заголовку, упоминающему голову некоего профессора с нерусской фамилией, он решил, что речь пойдет о каком-нибудь выдающемся ученом. А что фамилия незнакомая — так и мир параллельный. Потом Сергей понял, что действие в рассказе происходит за границей, и вообще это — детектив. Он заинтересовался, продолжил чтение и неожиданно обнаружил, что перед ним — фантастика. При большевиках!
Подручный того самого профессора, судя по всему, ученого прикончил, отрезал ему голову и, с помощью открытия профессора же, сумел голову оживить. Теперь от профессора осталась одна живая голова, которая, чтобы не умереть окончательно, помогает подлому подручному в научных исследованиях. А дочка профессора что-то заподозрила…
Даже жалко стало, что рассказ не окончен. Интересно, как они выкрутились из этой истории? Сергей положил газету и обдумал ситуацию.
При большевиках печатали фантастику. Причем не только «советскую», о том как доблестные рабочие придумали некую приспособу, чтобы выдавать не сто шатунных колец в час, а целых двести, и теперь борются со шпионами, пытающимися украсть такую полезную штуку. Нет, фантастика в этом мире вполне себе фантастика. Вон, фантастический детектив, да еще с таким изощренным сюжетом. Что это значит для нас?
Можно самому писать фантастику и печататься в газетах. Какая-никакая, но денежка. Разве что…
Сергей сильно сомневался в своих способностях писателя. Трезво их оценивая, он навряд ли сможет переплюнуть даже автора вот этого рассказа о голове. А если не хватает способностей, можно взять разве что закрученностью сюжета. А для этого опять-таки нужна фантазия. Или просто переписать рассказ из двадцать первого века?
Нет, навряд ли. Фантастику здесь, судя по всему, любят научную, а он Сергей больше увлекался фэнтези. Интересно, оценят ли большевики эльфов и гномов? Навряд ли утонченные и ушастые дети лесов придутся по вкусу рабочим и крестьянам. Разве что описать их в следующем ключе: эксплуататоры-эльфы гнусно порабощают пролетариат в лице гномов, но те не выдерживают и поднимают восстание… Ой, бред…
Может, описать приключения Конана? Хотя тоже не выход: во-первых, Конан — герой-одиночка и придется не ко двору, особенно со своей идеей завоевать королевство, во-вторых, Конан — герой старинный и вполне возможно рассказы о нем уже написаны в Америке. Кто-нибудь сопоставит и заметут, как американского шпиона.
Ладно, идея хорошая, но оставим ее до тех времен, пока тебе, Сергей Аркадьевич, хватит фантазии сочинить что-то свое, а не переделать чужое. Так и решим. И вообще, если
Пока он читал и размышлял, рассвело. На кухне чем-то стукала хозяйка, тетя Таня.
Будем вставать.
— Тетя Таня, — спросил Сергей за утренней кашей с молоком — каша отдельно, молоко отдельно — А сосед уже уехал?
— Уехал, Сярежа, уехал, он и приязжал-то ненадолго, дянька на три.
— Тетя Таня, а откуда он знает про капитана Ждана? И про меня, ну, что я… с ним…
— Так как же ня знать, если про тябя в газете напясали…
Хорошо, что не ел…
— Где???
— А нашей губернской газете-то. Вон ляжит, купила нядавно, все-таки про Загорки написано было…
Сергей схватил газету.
«Песковский набат». Так… Так… Блин…
Длинная статья под названием «Конец капитана Ждана». Только испорченному мышлению детища двадцать первого века это название могло показаться двусмысленным, Сергею было не до каламбуров.
«…в этот момент в Загорках гостил у своей невесты тов. Вышинский. Отданный родителями в секту пятидесятников он в настоящий момент порвал с религиозным дурманом и жил честным крестьянским трудом в д. Козья Гора. Белобандиты ошибочно приняли тов. Вышинского за агента ОГПУ и пытали его с целью узнать необходимые им сведения. В пытках принимал участие лично капитан Ждан. Однако тов. Вышинский вырвался из кровавых лап и в неравной борьбе прикончил как самого капитана, так и двоих его подручных…»