— Разрешите?
При взгляде на специалиста сразу вспоминался фильм о Гарри Поттере. Потому что Владислав Осипович — молодой парень, примерно ровесник Сергея — походил сразу на всех главных героев: на самого Гарри — круглыми очками, на Уизли — ярко-рыжими волосами, и даже на Гермиону — отстраненным взглядом зубрилы и заучки, размышляющего над сложной задачей.
Специалист что-то чиркал карандашом на листке бумаги, лохматя волосы так, что они уже напоминали костер.
— Добрый день, Вла…
— Слава.
— Сергей.
Они пожали друг другу руки.
— Вы по какому вопросу? — специалист Слава смотрел на Сергея, но взгляд упорно опускался на бумаги. Сразу было видно, что Сергей его отвлекает от чего-то крайне интересного.
— Я, Вла… Слава, хотел бы узнать у вас одну цифру. Я планирую организовать в Пескове производство чернил…
— Ализариновых?
— Анилиновых.
— Анилиновых? — оживился рыжий Слава, — Анилиновые — это хорошо. Сейчас чернила плохие, а хороших — не достать. Сколько вы планируете производить?
— А сколько вы закупаете в месяц?
Сергей сел на стул.
— Вы хотите перекрыть наше потребление?
— Да. Рассчитываю, вы будете моим основным покупателем. Обучению, — решил слегка приправить свою речь хлесткой фразой, — сейчас уделяется особое внимание, как говорил де… товарищ Ленин, учиться, учиться и учиться…
— Правильно! — засветился Слава, — Совершенно верно! Правда, товарищ Ленин сказал это немного иначе: «Во-первых — учиться, во-вторых — учиться и в-третьих — учиться»…
— Да? — удивился Сергей, который точно помнил, что в одном из кабинетов их школы висел, пока его не заметила учительница истории, лозунг именно «Учиться, учиться и учиться». Хотя, с чего бы это Ленину в разных мирах произносить одинаковые фразы? — Возможно, я не силен в этом. Итак, какой объем чернил вы закупаете?
— Так. Подождите минуточку, — Слава порылся в бумажных залежах на столе, перелистал несколько папок, — Ага, вот… В среднем в месяц мы закупаем для школ города тысячу сто семьдесят пять литров чернил…
— Сколько⁈
Двадцать тысяч рублей! Есть!
— Вам непонятно слово «литр»?
— Да нет, вполне понятно… Меня удивило количество.
— А что вы хотите? У нас только в Пескове сорок семь тысяч учеников, не считая губернии. Как быстро вы развернете производство?
— По моим расчетам…
Кто его знает, как быстро можно создать с нуля химпроизводство?
— … месяца через два.
— Будем очень ждать.
Сергей поднялся, протянул руку:
— До сви…
И сел обратно. Он увидел, что чертил Слава.
Космическую ракету.
В двадцать пятом году, в захолустном Пескове, в подотделе отдела сидит молодой чиновник и рисует ракету. Правильную, длинную, тонкую, со стабилизаторами, видно даже разделение на ступени и внутри нарисованы маленькие человечки, в скафандрах.
В двадцать пятом году.
Может, он тоже попаданец?
Ракеты изобрели в нашем времени гораздо позже. Американцы, кажется… нет, немцы. Точно, немцы, был там у них какой-то спец по ракетам, его наши войска в войну захватили, вместе с чертежами, и благодаря этому смогли построить ракеты и полететь в космос раньше американцев. У них-то спеца не было. Точно, точно, по телевизору об этом как-то рассказывали. Но это в нашем мире. А здесь — ракеты, в двадцать пятом… Все-таки крутовато… Или…
Сергей посмотрел на Славу. Может, этот Слава и есть будущий спец по ракетам? У нас он сбежал от Сталина в Германию, а здесь — никуда не сбежит, останется в СССР… Или все-таки попаданец? Как бы проверить?
— Тоже интересуетесь космосом? — Слава увидел остекленевший взгляд Сергея, устремленный на чертеж.
— Космосом? — механически спросил Вышинский.
Может, здесь уже в космос полетели? Просто он не в курсе?
— Ну да. Космос, ракеты, другие планеты… Пока это, конечно, фантастика, но я думаю уже скоро сможем полететь…
— А, так это у вас рисунок из фантастического романа?
Фу, напугал…
— Почему из фантастического? — обиделся Слава, — Это я ракету товарища Циолковского нарисовал…
Фамилия товарища показалась знакомой, но откуда — Сергей не вспомнил.
— А кто это такой?
— Сразу видно, что космосом вы не интересуетесь. Товарищ Циолковский еще двадцать лет назад написал книгу о путешествиях в безвоздушном пространстве с помощью реактивной тяги. Он сейчас над этим вопросом в Коммунистической академии работает…
В самом деле, если большевики в разгар войны открывают пединституты, почему бы им через три года после войны, в двадцать пятом году, не планировать полететь в космос?
— А мои рисунки… Знаете, всегда хотел стать изобретателем, что-нибудь такое придумать, что назовут моим именем… Космический корабль, например… Ну вам это неинтересно.
— Почему неинтересно? — замахал руками Сергей, — Очень даже интересно.
Через Славу можно будет узнать, что пронырливые большевики уже успели изобрести и подкинуть ему какие-нибудь идейки из неизобретенных.
— Вы, значит, изобретательством увлекаетесь? — спросил Сергей.
— Да, знаете, когда выпадает свободное время, подключаю мозг к созданию изобретений. Картинки рисую, чертежи черчу… Космический корабль, это, конечно, мечта, но вдруг именно мне придет в голову какая-нибудь мысль. Знаете, если весь народ будет думать над чем-то, то обязательно придумает. Хоть один человек да сообразит. А если думать будут только те, кому по должности положено — ничего не получится. Вот, кстати, у меня тут есть рисунок автомата… Хотите взглянуть?
— Конечно!
Автомата? А как ты отреагируешь на это?
— А вы слышали об автомате Калашникова?
— Слышал. Даже видел.
Видел???
— Где???
Попаданец???
— Да здесь в Пескове, в библиотеке, — безразлично уточнил Слава, разыскивая рисунок своего «автомата».
Сергей представил Зою посреди библиотеки с автоматом наперевес. Уй бы пошло… Стоп! Откуда здесь «калашников»?
— Вещь, конечно, редкая, все-таки восемьдесят лет с момента выпуска прошло…
Зоя превратилась в Пушкина, все с тем же автоматом. Да, на дуэли он бы Пушкину пригодился… Сергей заподозрил, что они со Славой говорят о разных вещах.
— Простите, а что вы понимаете под автоматом Калашникова?
— Книгу, — удивленно выпрямился Слава, — «Автомат», писателя Калашникова. А вы?
Фух… В «калаш» двадцать пятого года Сергей еще мог поверить, но не девятнадцатого века. Просто книжка с забавным сочетанием названия и фамилии автора.
— Для меня просто слово «автомат» имеет немного иное значение…
— Да я тоже… да где этот рисунок-то!.. да я тоже, когда название увидел, думал, что там про автоматы, я ведь увлекаюсь этим, а там просто про жизнь человека…
— Оружием увлекаетесь?
— Да нет. Сейчас, конечно, это модно — танки, авиация — но, по моему мнению, обращать внимание нужно на иное. Не то сейчас время, время собирать камни, а не разбрасывать… фигурально выражаясь. Время строить, а не воевать. Поэтому меня больше интересуют автоматы, космос, химия, радио, электричество… Атом, наконец.
Почему для строительства нужны автоматы… тьфу, Сергей Аркадьевич, какой-то ты воинственный. Автомат — не только оружие, еще и устройство.
— Ага, вот! — счастливый Слава извлек из бумажных закромов лист бумаги, — Правда, это не то, это я нарисовал автоматическую горничную, вроде как у Честертона…
На листке был изображен робот в рыцарских доспехах и кружевном передничке.
— А мне кажется, что автомат-уборщик должен выглядеть иначе…
— Робот? — уточнил Сергей, вспомнив, что роботы-уборщики появились только в его время.
— Что?
— Робот?
— Что такое робот?
— Вот, — Сергей взмахнул листком с рыцарственной горничной, — Разве это не робот?
— Это — автомат. Андроид, если хотите.
Замечательно. Слово «робот» этому изобретателю незнакомо, зато «андроид», используемое в фантастических фильмах, он понимает. Как в этом мире все перепутано… Не робот, а андроид, видишь ли ты… Киборг.
— Скажите, Слава, — мысленно усмехнулся Сергей, — не знакомо ли вам случайно слово Терминатор?
— Знакомо, — недоуменно поднял брови Слава.
Перед мысленным взглядом Сергея возник блестящий скелет робота-терминатора, хромающего по булыжным мостовым Пескова.
— Только при чем здесь Луна?
Терминатор скачком переместился на лунную поверхность… Да нет, здесь опять путаница в словах, наверное, здесь терминатором называют что-то другое…
— Наверное, я что-то путаю… Слава, что вы понимаете под терминатором?
— Терминатор — это граница между светлой и темной стороной Луны…
— Граница… Край тени, что ли? — сообразил Сергей.
— Ну да. Вы опять имели в виду что-то другое?
— Да…
Терминатор — граница между темной и светлой стороной… Забавно, подумал Сергей, а ведь верно: в фильме, по крайней мере, во второй части, Терминатор Шварценеггера — именно граница между темной и светлой стороной. Между людьми и Скайнет. Темный, потому что киборг, и светлый — потому что за людей. И одновременно не темный, потому что за людей и не светлый — потому что киборг. Терминатор. Забавно…
— Сергей…
— Простите, задумался. Слава, мне тут пришла в голову мысль: а почему вы хотите придумать что-то глобальное, вроде космического корабля? Почему бы вам не попытаться для начала, для разминки, так сказать, изобрести что-то простое, бытовое. Ну, например…
— Вы смеетесь надо мной?
— Нет, я вполне серьезен…
Какую бы идею из будущего ему подкинуть?
— Привет, Слава!
В комнату влетела девушка. В темно-зеленой гимнастерке с накладными карманами — ворот распахнут — такой же темной юбке чуть выше колена. Гимнастерка подпоясана ремнем, еще один переброшен через плечо — портупея. Сама девушка худенькая, стройная, и без анализа ДНК видно — сестра Славы. Вторую такую огненную рыжину стянутых в короткий хвостик волос и носик-кнопочку сложно встретить случайно.