По дороге Саша нервничала так, что ее начало мутить. Пришлось сгрызть леденец, завалявшийся в сумочке, и глубоко подышать. Она еще не знала, какой удар ее ждет.
Повернула за угол навстречу ветру, который со свистом носился вокруг стеклянной офисной башни. Бросилась вперед, громко цокая каблуками. Платье мгновенно облепило ее так, что попавшийся навстречу тип с портфелем едва не свернул себе шею. Саша неожиданно поняла, что улыбается. Но улыбка ее тотчас погасла, как только она увидела, кто пришел на свидание.
Борька Фасолькин! Высоченный, широкоплечий, с дурацкой бородой и в дурацких красных кедах, которые прекрасно смотрелись бы на каком-нибудь велосипедисте. Он ходил взад и вперед, сжимая и разжимая кулаки, словно только и думал, с кем бы ему подраться.
Увидев его, Саша испытала такое острое разочарование, какого не испытывала с пятилетнего возраста, с того момента, когда догадалась, что Дед Мороз – это переодетый папа. Выходит, Стас ее обманул. Он вовсе не собирался с ней встречаться и предаваться воспоминаниям. Вместо этого прислал наемного убийцу, чтобы тот выстрелил Саше в сердце.
Она хотела сразу удрать, пока Борька ее не заметил, но опоздала.
– Зимина, я здесь, – крикнул тот и помахал рукой.
Он стоял на свободном пятачке перед входом в бизнес-центр, отделившись от кучки людей, которые вышли покурить или поговорить по телефону. Замедлив шаг, Саша неспешно приблизилась, изо всех сил стараясь принять самоуверенный вид.
– Вот радость-то, – сказала она, не скрывая иронии. – А почему пришел ты, а не Стас?
– Потому что так будет лучше, – туманно ответил Борька и оглядел ее с ног до головы. – Ну, теперь я понимаю, почему у Стаса шарики за ролики зашли, когда он тебя увидел так внезапно.
– Это что, комплимент? – хмуро поинтересовалась Саша и, не дожидаясь ответа, задала еще один вопрос: – Полагаю, ты хочешь мне что-то сказать?
Борис кивнул утвердительно. И тут же заявил:
– Зимина, ты сошла с ума.
– Когда это? – поинтересовалась Саша, ругая себя на чем свет стоит. Несмотря на то что Фасолькин явно был настроен враждебно, она испытывала к нему нежность. Он являлся лучшим другом Стаса и некоторое время ее другом тоже. И злиться на него всерьез было совершенно невозможно.
– Ты сошла с ума, когда отправила Стасу свою писульку. Рядом сидела его жена, – соврал Борька. – Запросто могла увидеть твое «давай встретимся». Ты вообще о чем думала, когда строчила свое послание?
«О любви», – могла бы ответить Саша, но, конечно же, не стала выкладывать карты на стол. Она догадывалась, что Борька ее презирает. Ведь он думает, что она изменяла Стасу. А девушка, разбившая сердце друга, заслуживала того, чтобы ее сбросили в реку или привязали к хвосту спятившей лошади.
– Я рассчитывала, что мое послание прочитает Стас.
– Да было бы тебе известно, он его вообще не видел – я его стер. И номер твоего телефона из памяти стер. Но все равно боюсь, что ты от Стаса просто так не отстанешь. Будешь бесперебойно записки строчить.
– Я к нему особо и не приставала, – возразила Саша. – Мы случайно встретились на улице и нам просто захотелось поговорить.
– Ну и на фига Стасу твои душещипательные разговоры? Чего они ему дадут? Счастье?
С тех пор как они виделись в последний раз, Борис, пожалуй, совсем не изменился. У него были по-детски самоуверенный вид и все та же привычка, волнуясь, хлопать ресницами. Сейчас он определенно волновался.
– Знаешь, Боров, мне неохота перед тобой оправдываться, – решительно заявила Саша и неожиданно подумала: а не рассказать ли Фасолькину о том, как Кира шантажировала Чеснокова? Но тут же отвергла эту идею. Если уж готовишься мстить, держи язык за зубами.
– Сдается мне, ты решила разрушить Стасову семью.
– Ты спятил? У него же ребенок, – рассердилась Саша.
– Даже если бы у него не было ребенка, – запальчиво возразил Борька. – Одной любящей жены достаточно. А то ты не понимаешь, что ваши свиданьица выйдут ему боком. Кира сразу обо всем догадается. Не знаю, что ты о себе возомнила, Зимина, но Кира ничем тебя не хуже. По мне, так ты в подметки ей не годишься. Не в смысле внешности, а вообще. И Стаса она любит по-настоящему.
«Ого! Да он, выходит, Кирин фанат, – подумала Саша. – Хорошо, что я промолчала. Он бы меня на кусочки разорвал».
– Я не собиралась уводить Стаса у жены, – примирительно сказала она.
– Так я и поверил. Когда ты его увидела, то сразу поняла, как он счастлив с другой женщиной. И это тебя дико разозлило. Ты Кире позавидовала и решила снова прибрать Стаса к рукам. Для этого и позвала его кофе пить.
– Эк ты насочинял, – покачала головой Саша. – Целую повесть.
– Когда в жизни мужчины появляется его бывшая, – продолжал наседать Борька, – она может маскироваться хоть под старую подругу, хоть под герань в горшке, а на деле всегда хочет захапать его себе. В любом виде и под любым соусом! Это понятно даже ежу. А я – не еж.
– Так ты явился сюда, чтобы воззвать к моей совести? – Саша подбоченилась, явно не собираясь сдаваться.
– Вот именно, – подтвердил Борька. – Заодно проверим, осталась ли она у тебя.
Неизвестно, чем бы закончилась их стычка, но в эту минуту зазвонил телефон, и Борька, не глядя на экран, приложил его к уху и рявкнул:
– Да!
Некоторое время молча слушал, и глаза его распахивались все шире и шире, а взгляд делался все ужаснее и ужаснее.
– Что? – шепотом спросила Саша, испугавшись не на шутку.
– Какая больница? Где находится? – крикнул Борька, глядя поверх Сашиной головы и жадно слушая. – Еду!
Не обращая на Сашу никакого внимания, Фасолькин развернулся и со всех ног бросился бежать, сверкая красными подошвами. Она бросилась за ним, семеня на своих каблуках и крича ему вслед:
– Борька, что случилось? Кто тебе звонил?
– Из больницы, – крикнул тот через плечо. – Стас в аварию попал!
– Стас?!
Сбросив туфли на шпильках, Саша схватила их в руки и припустила со всех ног. Еще не добежав до своей припаркованной неподалеку машины, Борька отключил сигнализацию. Пока он огибал капот, Саша открыла дверцу пассажирского сиденья и полезла внутрь.
– Куда?! – закричал Борька и, вернувшись, схватил Сашу за шиворот. – Ты не поедешь!
– Я поеду! – крикнула в ответ та.
Он тащил ее из машины на улицу, а она упиралась руками и ногами. В конце концов, когда Борька ее отпустил, она упала в салон животом вперед и кое-как приняла сидячее положение.
– На черта ты там нужна, дура ты такая! – кричал Борька, отъехав от бордюра и аккуратно встроившись в поток машин. Несмотря на охватившую его лихорадку беспокойства, скорость он не превышал и ехал по-человечески.
– Какая больница, что с ним? – спрашивала Саша, забыв надеть туфли и дрожа мелкой дрожью. – Может быть, это мне наказание? Вмешательство высших сил? Знак? Только я появилась, полезла к нему – и вот, пожалуйста!
– Он сам дал медсестре мой номер телефона, значит, в сознании, – сказал Борька, пропустив мимо ушей всю эту, как он обычно презрительно говорил, эзотерику. – Минут через двадцать доберемся, узнай пока номер справочной и попытайся что-нибудь выведать, поняла? Медсестра ничего не сказала, взяла и трубку бросила. И этот номер с тех пор постоянно занят.
Саша схватила свой мобильный, но он так прыгал у нее в руках, что Борька в конце концов досадливо сказал:
– Да ладно, уже сейчас приедем, брось это дело. И ведь там может быть Кира, куда ты пойдешь? Сиди уже в машине, поняла?
Но Саша, конечно, сидеть на месте просто не могла.
– Я только узнаю, что с ним, и сразу уйду, – жалобно говорила она, стараясь не отстать от Борьки, который шел ко входу в больницу широким шагом.
– Лучше стой на улице. Я все выведаю и тебе позвоню. Хотя… На улице тебя тоже могут увидеть.
– Ну и что, – рассердилась Саша. – Я же не любовница какая-нибудь, я просто…
– Ну и кто ты? Кто – просто?
Они говорили на бегу и, пытаясь отдышаться, одновременно схватились за ручку двери.
– Ты сам знаешь, – сказала Саша глухо и отпустила руку.
Стоило только им очутиться в больнице, как Саша впала в прострацию. Запах медикаментов и антисептиков лишил ее воли. Она перестала что-либо понимать, не слышала, что ей говорят, и просто тупо шла за Борькой, который постоянно кричал на нее и даже один раз присел, чтобы приблизить свое лицо к ее лицу. Когда он помахал рукой перед ее носом, она сквозь вату, заложившую уши, спросила:
– Что?
– Ничего, – покачал головой Борька. – Вон Стас идет!
Он отодвинулся, и тут Саша действительно увидела Горохова с перевязанной рукой, фингалом под глазом и пластырем на лбу. Стас шел по коридору, приволакивая ногу, и криво улыбался.
– Чего ты ржешь? – набросился на него Борька еще издали. – Напугал как не знаю что!
Двинулся навстречу, закрыв Саше обзор. По бокам коридора стояли каталки и металлические столики, накрытые белыми тряпками. Саша шла мимо них, стараясь не задеть. Какая-то медсестра закричала на них, велела вернуться и надеть бахилы. И вообще иметь совесть, потому что в отделение лезут все кому не лень, да еще в неурочные часы.
Борька тут же пошел назад, громко с ней пререкаясь, а Саша осталась один на один со Стасом, который смотрел на нее все с той же идиотской улыбкой.
– Сашка, – сказал он и сморщил нос. – Ну ты даешь.
– Ты тоже даешь, – произнесла Саша несвойственным ей тонким голосом.
– Иди сюда, – потребовал Стас, здоровой рукой взял ее за шею и прижал к себе. – Я – жив, не переживай. Никакой паники. Позвонили только Борьке, я сам номер набрать никак не мог. Кстати, как это вы вместе приехали?
– Я шла с работы, а он мчался… Все вышло случайно, – пробормотала Саша из-под его руки.
Ужасный больничный запах мешал ей по-настоящему прочувствовать неожиданную близость. И тут Горохов внезапно наклонился и поцеловал ее в макушку. Саша нервно засмеялась. Тогда он за руку увлек ее к двери в самом конце коридора и довольно неласково вытолкнул на лестничную площадку. Лестница была полутемной и страшной: разбитые, давно не штукатуренные стены пестрели выбоинами, словно по ним стреляли из пистолета. Саша мельком увидела стертые ступени и перила, выкрашенные лаковой коричневой краской, которая дошла до наших дней, кажется, из глубины веков. Голая лампочка, висевшая на длинном шнуре, нехорошо потрескивала и мигала.