– Эй, молодой человек! Принесите чашку черного чая и пирожное с кремом. Отметим это дело. Стасик, да ты садись, в ногах правды нет.
Тот послушался и сел на свободный стул, сложив руки на коленях.
– Может быть, объяснишь, что это значит? – спросил он, показав глазами на Артема.
Кира фыркнула и демонстративно закинула ногу на ногу.
– Это значит, что я не такая идиотка, как ты думал.
– Я никогда не считал тебя идиоткой, – пожал плечами Стас.
– Да нет же, – засмеялась Кира. – Конечно, считал. Ты думал, что я на всю жизнь удовлетворюсь свидетельством о браке. Что мне больше ничего не нужно, только бы ты был рядом.
– Не вижу в этом ничего ужасного, – сказал Стас, напряженная поза которого свидетельствовала о том, что ему потихоньку начинает открываться глубина той пропасти, которая на самом деле разделяла их с Кирой.
– Я все ждала, когда же до тебя дойдет, что я не такая женщина, которую можно запереть дома и держать там до старости, подкидывая время от времени ерундовые подарочки и выводя в свет по праздникам.
– То есть я был тебе чего-то такое должен? – уточнил Стас, сжимая и разжимая кулаки.
Артем, у которого запотели очки, снял их и принялся равнодушно протирать салфетками стекла. По его лицу блуждала кривая улыбка человека, который волей случая попал на чужую свадьбу и умирает от скуки, чувствуя себя абсолютно лишним среди всех этих оживленных людей.
– Конечно, ты был мне должен! – возмутилась Кира. – Как только ты на мне женился, должен был начать продвигаться по карьерной лестнице, чего-то добиваться, приносить больше денег. Я рассчитывала, что твой папаша-строитель подарит нам хорошую квартиру, а твоя мамаша, которая вращается в киношных кругах, будет всюду нас таскать, знакомить со знаменитостями. Что я заживу настоящей жизнью, а не той убогой, которая тебя так восхищает! Эти бесконечные дяди, тети, вопящие дети… Почему ты считал, что мне нравится жить в вашем таборе?!
– Зачем же ты тогда отбила его у Саши Зиминой? – воскликнула Маруся, глядя на Киру с ненавистью.
Больше всего ей было обидно за родителей, которых, оказывается, ее невестка и в грош не ставила.
– Как почему? – удивилась Кира. – Потому что мне хотелось заполучить Стаса. Он тогда был такой энергичный, целеустремленный, веселый. Я думала, он далеко пойдет.
– Он обязательно далеко пойдет! – воскликнула Маруся. – Когда избавится от тебя. Твоя жена, Стас, – быстро заговорила она, обращаясь к брату, – специально все так подстроила, чтобы Саша оказалась перед тобой виновата. У нее с Чесноковым ничего не было. Он соврал тебе, потому что Кира его шантажировала.
– Это правда? – спросил Стас, глядя на жену с каким-то новым чувством, которое в целом можно было бы определить как любопытство.
– Да, я обещала завалить его диплом. Он крутил роман со своей научной руководительницей. Мгновенно поднял лапки кверху. Вы, мужики, вообще очень хлипкие, управлять вами легче легкого.
Тут тетя Валя, которая все это время с увлечением поедала пирожное и качала Виталика на коленке, высказала мысль, которая уже приходила в голову всем участникам сегодняшней драмы:
– И как тебе, Кира, удавалось так долго водить всех за нос? Такая была скромница, такая тихая, словечка лишнего не скажет, слезинки не прольет.
– Сидела бы ты, – презрительно бросила Кира через плечо. – Чтоб ты подавилась своим пирожным. Если бы ты не копалась в чужих вещах…
– Если бы она не копалась в чужих вещах, – эхом откликнулся Борька, – я бы тогда просто рассказал Стасу, что ты провернула в парке.
– Ой, да брось, – отмахнулась та. – Он бы тебе не поверил. Все знают, что ты втюрился в меня в первый же день, как увидел.
– Ничего он не втюрился, – возмутилась Маруся. – Нужна ты ему, как собаке пятая нога!
– А что произошло в парке? – спросил Стас с живым интересом.
– Она сделала вид, что плачет из-за неудавшейся семейной жизни, – с ненавистью объяснил Борька. – Я стал ее успокаивать, а она как кинется на меня!
– Она его поцеловала, – добавила Маруся. – А кто-то сидел в кустах и делал фотографии. Практически тот же трюк, что и с твоей Зиминой. На большее ее фантазии не хватило.
– Зато какие классные получились снимки, – усмехнулась Кира. – Видел бы ты, как твой дружок перепугался, когда я его обняла. Если бы он был ящерицей, у него бы не только хвост, но и лапы отвалились бы от страха.
Артему, судя по всему, надоело слушать их перепалку, поэтому он поднялся с места и сказал:
– Знаете, вы тут разбирайтесь, а я пойду. Кира, я подожду тебя в машине.
– Смотри-ка, – удивилась ему вслед тетя Валя, – все выслушал и даже не моргнул.
– Не все такие придурочные, как вы, – бросила Кира. – Нормальные люди способны мыслить здраво.
– Скажи мне только одну вещь, – попросил Стас. – Я вот чего не догоняю. Если ты уже нашла мне замену и собиралась разводиться, зачем устроила весь этот тарарам с беременностью, поцелуями, шантажом? У тебя такой классный мужик теперь есть, ты собираешься ехать с ним в Канаду… Зачем прилагать столько усилий, ставить всех на уши?
– Ты правда хочешь знать? – Кира сузила глаза и раздула ноздри. – Когда я поняла, что ты видишься с Зиминой, у меня просто крышу снесло. Я приложила столько усилий, чтобы выкорчевать ее из твоего сердца, чтобы победить ее, растоптать… Я потратила месяцы жизни на подготовку своего плана! Плана, который должен был уничтожить ее в твоих глазах. Мне важно было самой уйти от тебя, непобежденной. Я не могла смириться с тем, что ты бросишь меня ради этой пигалицы, стоит ей только поманить тебя пальцем!
Когда она закончила свою обличительную речь, Стас поежился. На него дохнуло той жуткой злобой, которую Кира два года копила в своей душе.
– Спасибо, что объяснилась, – нашел в себе силы сказать он.
Кира поднялась на ноги и обвела всех насмешливым взглядом:
– Можете посидеть еще немного, обсудить, какая я ужасная. А пока вы чаевничаете, я поеду вещи соберу. Неохота больше видеть ваши осуждающие рожи. И, кстати, Стас, подай на развод сам, чтобы мне с бумажками не возиться.
Она встала и проследовала к выходу царственной походкой. Дверь хлопнула. Некоторое время все сидели молча. Виталик задремал на диванчике, укрытый кофтой тети Вали.
– Стас, ты как? – наконец спросила Маруся.
– Перевариваю, – ответил тот и подозвал официанта. После чего раскрыл меню и заказал прорву еды.
– Чтобы Кира уж точно успела собраться, – пояснил он. – Тетя Валя, вам придется нянчить Виталика до тех пор, пока не вернется его мать. Я на время выбываю из списка нянек – у меня образовалось очень важное дело.
Борька после сольного выступления Киры сначала пригорюнился, а потом вдруг почувствовал какое-то удивительное облегчение, словно и над его головой развеялись тучи. Наверное, он тоже находился под гнетом этих отношений, хотя и неверно их интерпретировал. Ему вдруг остро захотелось хоть что-то изменить в своей жизни, и он решил, что сегодня же поедет в то заведение, где работает официантка по имени Элла и куда-нибудь ее пригласит. В театр, например. Но прежде сбреет бороду – ведь не все девушки любят бородатых мужчин. А он не хотел рисковать. Неожиданно Борька отвлекся от своих мыслей и встрепенулся:
– Стас, а Саша?! Надо срочно ей все рассказать!
Тетя Валя успокаивающе похлопала Борьку по руке и, усмехнувшись, сказала:
– Не волнуйся, сынок. Он ей сам все расскажет.
Длинный требовательный звонок в дверь буквально выбросил Сашу из кровати.
– Мама! – закричала она, пытаясь успокоить заколотившееся сердце. – Мама, ты откроешь? Наверное, что-то случилось!
Звонок продолжал надрываться. Кто-то стоял на лестничной площадке и безостановочно нажимал на кнопку – настоящая психическая атака. Накинув халат, Саша выскочила в коридор и столкнулась с взволнованной матерью, которая скакала на одной ноге, пытаясь поймать убегающий тапочек.
– Посмотри в «глазок», – потребовала Ольга Сергеевна. – Не открывай сразу.
И как раз в эту секунду звонки прекратились. Саша осторожно подошла к двери. Посмотрела в «глазок». На площадке не было ни души.
– Там никого нет, – сообщила Саша, хмурясь. – Давай откроем дверь и посмотрим. Может быть, на коврике стоит корзина с двенадцатью котятами-подкидышами.
Они прислушались. За дверью было тихо.
– Мне вообще-то на работу надо. Наверное, это мальчишки баловались.
– Когда ты в последний раз видела мальчишек, которые резвятся в подъездах? – возразила Ольга Сергеевна. – Не знаю почему, но мне как-то не по себе. Все-таки не открывай пока дверь. Давай сначала позавтракаем.
Саша еще раз посмотрела в «глазок», ничего нового не увидела и отправилась на кухню. Но не успела она достать кофемолку, как дверной звонок зазвонил снова.
– Оля! – донесся до них голос соседки Полины Федоровны. – Оля, у тебя тут вещи под дверью, забери!
Узнав голос соседки, Ольга Сергеевна вернулась в коридор и уже без опасений распахнула дверь. Полина Федоровна как раз входила в лифт, но тут обернулась и пальцем указала на два чемодана с неплотно закрытыми крышками.
– Весь проход загородили, – попеняла она. – Отнесите на балкон, уважайте общественную территорию.
Саша вышла на лестничную площадку вслед на матерью и изумленно воззрилась на чемоданы. Потом наклонилась и осторожно подняла крышку сначала одного, а потом второго. Оба они оказались доверху наполнены разноцветными обрывками ткани и какими-то странными обломками.
– Что это? – спросила Саша, присев на корточки и двумя пальцами подняв за хвостик длинный синий лоскут. – А это? – И она все с такой же брезгливостью достала из чемодана какой-то черный пластиковый огрызок.
– Осторожнее, там могут быть стекла, – сказала Ольга Сергеевна и засмеялась.
– Мам, ты чего? – Саша поднялась и удивленно посмотрела на нее.
– Это чемоданы твоего отца, – сообщила Ольга Сергеевна и приложила руки к щекам.