Услышав этот стук, я на мгновение замерла, взмолившись — хоть бы это был Арчибальд! — и воскликнула, поворачиваясь на стуле:
— Да, заходите!
Дверь распахнулась, и через порог шагнул его высочество.
— Арчи! — пискнула я, словно взрываясь от радости, и этот взрыв подбросил меня со стула навстречу принцу. Я распростёрла руки, желая обнять Арчибальда, — но он отчего-то не поймал меня в объятия, а остановил на подлёте, держа на расстоянии от себя.
— Айрин, нам нужно поговорить.
Я съёжилась, впервые услышав у Арчибальда такой голос по отношению к себе. Ледяной, суровый, властный… Я уже слышала нечто подобное в зале суда, но тогда его высочество говорил не со мной.
Стало страшно. Я ещё ничего не предполагала, не понимала, чем вызвана подобная метаморфоза, — но страх вспыхнул внутри, наполняя каждую клеточку, как полминуты ранее меня наполняла радость от встречи.
— Да? — выдохнула я, поднимая голову. И страх усилился, преображаясь почти в ужас, — потому что выглядел Арчибальд откровенно плохо. Так обычно выглядят люди, если не спят, не едят и не пьют пару суток, а то и дольше.
Но накануне ведь всё было нормально…
— Давай сядем, — предложил Арчибальд, кивая на стул, с которого я только что поднялась. Усадил меня на него обратно почти силой, взял другой стул, опустился на него сам и сразу заговорил, даже не дав мне прийти в себя и осознать происходящее: — Накануне я говорил с братом.
Я была настолько дезориентирована тем, что Арчибальд после вчерашнего воистину прекрасного вечера вдруг пришёл ко мне в подобном состоянии, что не сразу осознала, кто такой этот брат.
Поняла, когда его высочество продолжил:
— Арен рассказал мне правду. Так что теперь я знаю, что твои чувства ко мне не были истинными.
Сердце, кажется, на мгновение перестало биться. Но почти тут же зашлось в бешеном ритме, панически стуча даже не в груди, а где-то в горле и мешая мне говорить…
А я хотела, хотела сказать хотя бы что-то в своё оправдание. Но — не могла!
— Я не виню тебя, Айрин, — между тем говорил Арчибальд, глядя на меня с ледяной болью в глазах. — На твоём месте я поступил бы так же. Тебя шантажировали опекой над Авророй, опекой, о которой ты грезила, — мне ясно, что это был выбор без выбора. И приворотное зелье было необходимо из-за специфики моей родовой магии — это тоже ясно. Поэтому, повторюсь, я не виню тебя. Но общаться с тобой больше не желаю.
После этих слов у меня вновь прорезался голос…
— Арчи, — полузадушенно прошептала я, протягивая к нему руки, — пожалуйста, не надо! Зелье уже не действует, я тебя на самом деле лю…
— Нет, — перебил меня Арчибальд, покачав головой. — Рин… — Он резко выдохнул, и я поняла: это имя вырвалось у него невольно. — Тебе просто так кажется. Эффект от зелья наложился на твою симпатию ко мне. Я понимаю, что ты хорошо ко мне относишься, это очевидно. Но это не любовь. Всё пройдёт, если ты перестанешь меня видеть.
— Не пройдёт, — возразила я, пытаясь подняться со стула, чтобы подойти ближе и обнять Арчибальда, но он, по-видимому, держал меня на месте при помощи какого-то заклинания. Мне казалось, будто я прилипла к стулу. — Арчи, хочешь, я поклянусь? Как Говард тогда предлагал дать клятву…
— Не получится. Клятвы отлично работают по отношению к действиям, но не к эмоциям. Сейчас тебе действительно кажется, что ты меня любишь, поэтому клятву дать легко. Но пройдёт время, твои эмоции изменятся, и это сильно ударит по заклинанию — оно воспримет изменения как ложь и накажет. Поэтому никаких клятв, Айрин.
Арчибальд начал вставать, а я по-прежнему сидела на своём месте, не в состоянии подняться и не зная, что предпринять, задыхаясь от отчаяния…
Наверное, я должна была умолять его не уходить. Кричать, что готова на всё, лишь бы он остался, простил меня, решил продолжить отношения. Почему он уверен, что мои чувства пройдут, если я перестану его видеть?! Кто дал гарантию? Никто не может утверждать этого с абсолютной вероятностью!
Наверное, мне нужно было сказать всё это — но я вновь не могла говорить. Просто сидела, смотрела на то, как Арчибальд медленно разворачивается, кидая на меня полный сожаления взгляд, и плакала. Слёзы текли по щекам вольным потоком, не прекращаясь ни на секунду, и из-за них вокруг всё расплывалось, а окружающий мир превращался из яви в кошмар.
И как бы я хотела, чтобы случившееся на самом деле было всего лишь сном!.. И почему, почему я не призналась Арчибальду вчера?..
— Айрин… — выдохнул он неожиданно с таким искренним, безусловным чувством — а потом меня словно вынесло вперёд: заклинание, удерживающее меня на стуле, наконец перестало действовать. И я повисла на его высочестве, лихорадочно шепча что-то бессвязное, а он осыпал поцелуями моё лицо, собирая губами слёзы, и вспыхивал пламенем, от которого в моих глазах оставались ярко-белые пятна… — Не плачь, я прошу, — говорил Арчибальд между поцелуями. — Всё образуется, вот увидишь. Все навязанные чувства пройдут, и через несколько недель ты перестанешь скучать по мне.
— Нет… — всхлипнула я и застонала от удовольствия, когда Арчибальд поймал губами этот всхлип, заставив меня замолчать. Закрыла глаза, чувствуя, как вырывающееся из его высочества пламя гладит меня по лицу, убирая мокрые дорожки тёплыми волнами воздуха, и так это было заботливо и приятно, что я на миг подумала — может, он всё-таки передумал?..
Но, к сожалению, Арчибальд не из тех людей, которые способны передумать за пару минут…
— Прощай, Айрин. Будь счастлива, — прошептал он, выпуская меня из объятий и в последний раз вспыхивая удивительно ярким огнём — почти белым по краям, — и я зажмурилась от неожиданной боли в глазницах…
А когда вновь открыла глаза, гримёрная уже была пуста.
.
Не знаю, сколько времени я плакала, точнее, рыдала навзрыд, сидя на полу, но отрезвила меня вибрация браслета связи на левой руке. Я посмотрела на сферический экран и вздрогнула, увидев, что по времени как раз должна была прийти домой — я обещала Рори вернуться к этому часу. И сейчас со мной пыталась связаться именно сестра.
Успокоив её, что ничего страшного не произошло и я просто задерживаюсь в театре «по техническим причинам», я наконец встала с пола и приблизилась к трюмо. Зеркало отразило жуткую жуть — красное, зарёванное лицо, несчастные глаза, искусанные губы… И как в таком виде ехать домой? Рори ведь сразу поймёт, что у меня случилась какая-то трагедия. А учитывая тот факт, что только вчера она познакомилась с Арчибальдом… Думаю, первым делом сестра про него и спросит. И я опять разревусь.
Будь я магом, я бы, наверное, смогла что-нибудь придумать. Но, увы, магия была мне недоступна — и я отправилась в другой конец гримёрной, к умывальнику. Долго держала лицо под ледяной водой, обещая себе больше не плакать, чтобы не волновать Рори, и тут браслет связи вновь завибрировал.
Я нервно сжалась, предчувствуя очередные новости… И ничуть не удивилась, увидев на экране имя Гауфа.
— Айрин, — произнёс дознаватель, как только я приняла сигнал браслета, — ночью мне доложили о случившемся вчера вечером. Я не должен был говорить с вами, пока вы не пообщаетесь с его высочеством. Вы слышите меня? Способны сейчас воспринимать информацию, или мне связаться с вами позже?
— Способна, — вздохнула я и вновь включила холодную воду. — Если только вы не собираетесь доводить меня до слёз. Мне как-то нужно вернуться к сестре, а я похожа на чучело…
Гауф молчал, будто задумавшись. Откликнулся только через пару секунд, словно приняв какое-то решение:
— Я попрошу, чтобы к вам зашли, как только мы закончим разговор. Что касается моей информации… не думаю, что она слишком огорчительна. Айрин, подождите немного. Его высочество Арчибальд — Альго, а они все горячие и весьма вспыльчивые натуры. Ему просто нужно остыть и дать время и себе, и вам. Я не знаю точно, о чём вы говорили, но догадываюсь, что его высочество считает, будто ваши чувства со временем пройдут. На самом деле, он может быть прав.
— Нет, не может! — решительно возразила я, и Гауф хмыкнул, но по-доброму:
— Да, я тоже не верю в это. Но так же, как и мой начальник, я всегда учитываю в своих рассуждениях даже малейшую вероятность. И сейчас она тоже есть, пусть и небольшая, на мой взгляд. Так вот, его высочество хорошо понимает, что вы не виноваты. Также он прекрасно знает природу человеческих эмоций — они могут меняться. В настоящий момент вы, по его мнению, находитесь под действием приворотного зелья. Но через пару недель этот эффект точно пройдёт, и вы сможете поговорить в иных условиях. Никто не помешает ему вернуться, вновь послушать ваши эмоции, убедиться, что они искренние. Просто подождите, Айрин.
Я замерла, закрыв глаза и чувствуя, как по капельке ко мне возвращается надежда. Безумная и отчаянная надежда на то, что однажды Арчибальд всё же вернётся ко мне…
— Вы считаете, это возможно?..
— Да, Айрин, — твёрдо ответил Гауф. — И я, и мой начальник, да и император тоже.
Я вздрогнула, услышав слово «император». Зная, что именно он повинен в случившемся со мной и Арчибальдом, я испытывала к этому человеку невольную неприязнь.
— Главное — не трогать сейчас его высочество, — продолжал между тем Гауф. — Дать ему подумать, прийти в себя, понять, чего он хочет. Теперь он знает правду, может рассуждать с учётом всех данных. Арчибальд — умный мужчина, Айрин. Я думаю, он сообразит, что следует хотя бы проверить свою теорию об исчезнувших чувствах.
Я вздохнула и открыла глаза. Охнула, заметив, что вода в раковине уже едва не переливается через край, и еле слышно спросила, закрывая вентиль:
— А если он не вернётся?..
— В таком случае мы с вами ничего не сможем сделать. Впрочем, я неправильно сказал — мы ничего не сможем сделать в любом случае. Остаётся только ждать.
Он замолчал, и я тоже несколько мгновений молчала, ощущая себя крошечной искоркой, которая случайно сохранилась в глубине потухшего и залитого слезами костра.