Онустановилаппаратурутак, чтобышироченнаякровать под балдахиномбыла видна вовсехракурсах и чтобыбалдахин незагораживалвозможное местодействия.
ВпоследствииБарсов былэтим оченьдоволен. Ибо«обликоморале» убольшинствапартийныхтоварищейпрактическиполностьюотсутствовал.Во всякомслучае,нисколько немешал импользоватьсярадостямижизни.
Митингпо случаююбилеяпединститутаобещал бытьмноголюдным.Все хотелипосмотретьнапредставителейинтеллигенции,особенно наИванаСергеевичаБородина,которыйудостоилсячестинапечататьстатью в центральномжурнале, темсамым навекипрославивродной город.На негосмотрели какна собственностьэтого самогогорода игрелись влучах егославы. Мол,знай наших,вот мы какие:захотим – ипро птичек вмосковскомжурнале все,как есть,пропишем,захотим –лыжный кросспобежим, азахотим –выполнимразнарядкупо посадкетой же самойинтеллигенциина нары, –пусть лесвалят илиосуществляютвеликиестройкикоммунизма.Вот осуществят– а мы потомпогордимся.
Народна митингподтягивалсядовольно дружно,очень одобрительноотносясь кпоследующемулыжному кроссу.Это Сергеяоченьудивляло,посколькупобедителювместо призабыла обещанаграмотаобществаДОСААФ, что,как известно,расшифровываетсякакДобровольноеобществосодействияармии ифлоту.Грамоты всежаждали так,как будто всяихдальнейшаяжизнь зависелаот нее.Поэтомународ,собравшийсяна площади,щеголяллыжнымиштанами икуртками с начесом,иподавляющеебольшинстводержало вруках лыжи.Когда надеревяннуютрибунувышлипохожие нагрибыупитанныепартийныебонзы вчерныхдраповыхпальто изеленоватыхшляпах,Сергею наминутупоказалось, чтоони будутвещатьскорее оспортивныхдостиженияхгорода,нежели очем-тоимеющем отношениек высшемуобразованию.Однако средилыжников онузнал многихпреподавателейинститута.
Ониизумленноглазели наподъехавшегона сверкающемджипероскошноодетогоСергея. Но ихизумлениеплавноперешло вступор, когдаиз джипавыпорхнулаодетая внорковыйсвингер ибелыесапожкиКатюша. На ееголовекрасоваласьбелаякожанаякепка, амелированныеволосызаставилимужчин растеряннохлопатьглазами, аженщин бледнетьот зависти.
ПосценариюСергей, какмолодойспециалист,приехавшийиз Москвы, и,более того,приехавшийиз Москвыдобровольно,должен был держатьречь пятым –после ректора,проректора,секретаряпартийнойорганизацииизнаменитогоИванаСергеевича.Рядом счернымифигураминачальства,одинакововыпирающиеживотикикоторыхпридавали имособуюосанку людей,жизнькоторых удалась,он смотрелсякак веселыйкакаду рядомс унылымиграчами. Егоулыбающаясяфизиономия нарушалаторжественностьмомента, ируководствоинститутавсяческихмурилось,сдвигалоброви ипыталосьпоказать, чтооно совсем незавидуеткоричневойдубленке и изящнымботинкам, атакже невожделеетего спутницы.
Толпана площадипослушнодремала,терпеливовыслушиваяпламенныепанегирикисоветскомустрою, партиииправительству,при которыхполучаютсятакиезамечательныепединститутыи выдающиесяИваныСергеевичи.Речиповторялисьпочти слово вслово. Собственно,впроизнесенииих не былонеобходимости,потому чтоони быливполнепредсказуемы.Поэтомуфраза«дорогиероссияне»,произнесеннаяголосомВладимираВладимировичаПутина,диссонансомврезалась вовсеобщее благолепие.
В рукаху Сергея небыло бумажек.Он не пыталсявыпятитьживот длясолидности,а, спрятаводну руку вкарман ивторойоживленножестикулируя,покачивалсяна носках.
–Никакоймягкотелости!– заявлял он. –Чему нас училтоварищЛенин? Онучил наснепримиримостиклассовойборьбы. Те,кто внимательночитал егоработы,понимают, чтонаш замечательныйсоветскийстройдержится напостоянном… –Сергейпомолчал,борясь ссоблазномсказать«насилии», носчел, что этослишкомпрямо, –постояннойжестокойборьбе. – Емупришлосьповториться,но это неимелозначения.
– Да,почти восемьмиллионовнашихсограждансидят вконцлагерях.Ну и что? –вопросил он, выбросивправую рукувперед, а влевой зажавсвоюклетчатуюкепочку спупочкой, – нусовсем каквождь, толькоцветоваягамма слегкаотличалась. –Да, мы расстрелялиеще десятьмиллионовчеловек. Иподелом! Онине хотелисогласитьсяс нашейвеликойидеей и житьв нашемсчастливомобществе – иих не стало!
Начальствосрочнопересталодремать. На лицесекретаряпарторганизациипоявилосьжалобно-недоуменноевыражение, –ведь так всеславноначиналось! Дьяконовв ужасеокруглилглаза, апроректорсхватилсяобеимируками запухлые щеки.
– С умасошел? – шипелсекретарьпарторганизацииВалерийАлексеевичБулочкин,протягивая кнему сзадируки и дергаяза рукав. –Замолчисейчас же.
– Ввеликомтысячадевятьсотсемнадцатомгоду, –продолжал он,и Булочкинблагоговейноотстал, – мыотобраличастнуюсобственностьи забрали еесебе. – БедныйБулочкинопять насторожился.– Некоторыемогутсказать, чтоэту частнуюсобственностьсобственнымтрудом инедюжиннымумомзаработалисебе те, комуона принадлежала.Другие могутпойти ещедальше и заявить,будтоэкспроприацияэкспроприаторовбылаграбежом подидейнымприкрытием.
Сергейсделал паузу,во времякоторой люди вчерномпривалилисьдруг к другу,схватившисьза сердце.
– Чушь! –резковыкрикнулСергей.Дьяконов подпрыгнул,а Булочкинприсел. – А какже насчетподелиться,господа? Струдовымклассом, которыйне знаетваших тамзаконовэкономики,зато отличноумееторудоватьлопатой? А нехотитеделиться –пожалуйте влагеря, лесвалить. Анадо будет, –Сергейчиркнулладонью надтолпой, итолпа присела,в ужасеприкрывшисьлыжами, – и расстреляем!
И ненадообвинять насв жестокости!Мы не толькоэксплуататорови их потомковрасстреляем!Мырасправимсясо всяким, ктобудетговорить,что, дескать,владельцы частныхпредприятийдавали имхорошо оплачиваемуюработу и чтопри них онижили гораздолучше, чемсейчас, незная лишений.И не надо намговорить, –грознозаявил Сер
гей, – чторасстреливатьдетейжестоко. Аможет, этотребенок намопасен? Можетбыть, он захочетжить богато,как жили егоотец или дед?И начнетсоставлятьзаговорыпротив советскойвласти! Надобудет –уничтожимполовинунаселения,если это –враги великойидеи!
Людииспуганнопосмотрелидруг надруга, желаяубедиться,что толпа нестала вдруг вдва разаменьше.
В этовремя у негов карманезазвонилмобильныйтелефон.Сергейподнялладонь вверх,будтоуспокаиваятолпу, иприложилгоревшийжелтымогонечком телефонк уху.
– Серега,– послышалсяленивыйголос Андрея.– Похоже, тебядома будутждать орлы изНКВД. Будьготов!
«Ну вот, –тоскливоподумал просебя Сергей. –Уговорил я ихвсе-таки.То-то Барсовдоволен!»
– Такточно,товарищ Гуля!– сказал онвслух. – Линиюпартииразъяснил.Ужезаканчиваю.
– Ты тамне очень-торезвись, –встревоженнопредупредилАндрей.
– Такточно, – бодроотрапортовалСергей. – ПриветИосифуВиссарионовичуи всемтоварищам попартии.
Онсунултелефон вкарман и какни в чем не бывалопосмотрел натолпу. Толпаостолбенелаи не отрывалаот него сотнинастороженныхглаз.
– В концеконцов, –продолжалвещатьСергей, – сынуМариныМнишек быловсего тригода, когдаего повесилирядом сматерью.Потому что, – кровожаднозаключил он, –враг – он и втри годавраг.
СергейпоискалвзглядомподполковникаСеливанова и,найдя, бурноемуобрадовался.
– Идавайтепоприветствуемлюдей,которые помогутнам в трудномделеосвобождениянас от враговвеликой идеи– ленинскойидеи! Пусть вих руках недрогнеткарательноеоружие!
И, глядяна свирепопокрасневшегоподполковника,началэнергичноемуаплодировать.ВозлеСеливановамгновеннообразовалосьпустоепространство.Стоявшиерядом людиопасливоотшатнулись,некоторыематери похваталина руки детей,а главаместногоНКВД бешеновращал глазами,сатанея отневозможностирасстрелять Сергеяпрямо сейчас.
Руководствоинститута сИваномСергеевичемдавноспустилось стрибуны,оставив Сергеяодного. Наплощадистояламертвая тишина.Сергейдовольноусмехнулся,торжественновыпрямился игромко, отличнопоставленнымголосомзапел:
«Вихривраждебныевеют наднами,
Темныесилы насзлобногнетут...»
Зрителиначалиневольностягивать ссебя шапки иприниматьреволюционнуюосанку.
«В бойроковой мывступили с врагами»,–нерешительноподхватилмолодой сотрудникНКВДСкворцов.
Черезсекунду всятолпапообещаласвято и смелоподнятьзнамя борьбыза рабочеедело. Правда,знамявеликойборьбы всехнародов онисобиралисьподнятькак-то вяло,без особойубежденностив голосе.ПодполковникСеливанов,свирепея наглазах, тожевынужден был,скрежещазубами,скомандовать:
«Марш-маршвперед,рабочийнарод!»
Под этубравую песнюСергейспустился стрибуны пошаткимдеревяннымступенькам,которыебольшенапоминалистроительныелеса.Булочкинподскочил кнему и,брызгая слюной,визгливозакричал:
– Ты чтоделаешь? Тычего же это,мать твою,творишь?!
–ЦитируюЛенина-Сталина,– гордосказал Сергей.– Я наизустьзнаю егоработы. Вы сними не согласны?
Булочкинзамолчал,забыв закрытьрот, и Сергейначалпробиратьсяк Марине,которую онзаметил ещестоя натрибуне. Всеэто время онасмотрела нанего сначала собожанием,потом – судивлением ив конце – с некоторойопаской.
Дьяконовсзадиподергал егоза воротник.
– СергейАлександрович,– спросил оннерешительно.– А про товарищаСталина итоварищей попартии – это…на самомделе?
– У меня стоварищамииз ЦК прямаялиния, – гордоответствовалСергей ипошел кМарине.
Маринаждала его натом же месте.
– Ты этоспециально? –спросила она,взяв его зарукав.
– Умница!– восхитилсяСергей. –Когда тыдогадалась?
– Когдаты сказал,чтореволюция –это грабеж, – страшнымшепотомсказалаМарина.
– Тысделай вид,что идешь кпединституту,а я тебя там впереулкевстречу.Познакомлю ссестрой ипокатаю намашине.
Мариназадумчивопокивалаголовой,потом безнадежносказала:
– Теперьтебя посадят!
– Ты беги,беги, –торопливосказалСергей. – В машинепоговорим.
Маринапонуропобрела сплощади.Сергей, заметив,какСеливановрванулбежать в сторонуНКВД, –наверное,выписыватьордер на обыски арест, – сталпотихонькупробираться кмашине,размышляя отом, какбудетпереживатьМарина послеегоисчезновения.
ВмашинеМарина бурновозмущалась
– В какоммире тыживешь? –восклицалаона. – Ты что, непонимаешь…
– Тш-ш-ш, –шипел Сергей,прижимая ее ксебе. – Послушай,– плел он,придумываяна ходу. – Меня,если иарестуют, тона два-тридня. МеняМосква прикроет,–многозначительнодобавил он. – Яздесь позаданию.
– Правда?– недоверчивоспросила Марина,ноуспокоилась.– А теперь ты