пояснил молодоймужчина,которыйсидел нафанерном стулеу окна.
– А он-топочему здесь?
– Будтосам незнаешь. Онтеперь каксын врага народапроходит.Недоносительство,сотрудничествосиностраннойразведкой…
Мальчикпересталкачаться изамер.
– Вот такцелый день исидит, –сказалстаричок вкруглыхочках. Он былнебрит, худ игрязен. –Болен он.
Старичокпоправилочки стреснувшимстеклом изамолчал.
– Я хочудомой, – вдругжалобносказалподросток.
– А тыпомолчи! –вдругзакричаллежащий на кроватимужчина,приподнимаяголову ссерой, плоской,как блин,подушки. –Тебе хотьрасстрел негрозит.
– А вамгрозит? –спросилСергей.
– Да, –глухоответил тот иснова лег, неглядя, какмальчишкаразмазываетслезы поскуластымщекам.
– ЗахарАфриканович,не изводитесебя, – мягкосказалстаричок. –Ведь ещеничего неизвестно.
ЗахарАфрикановичмолчадернулся накровати.
– И потом,– продолжалстаричок, –фортуна так переменчива,такпеременчива,что бывают совершеннонеожиданныеповоротысудьбы.
– От душис вамисогласен, – сэнтузиазмомподдержалего Сергей. – Ятоже считаю,что мы будемпереживатьнеприятностипо мере ихпоступления.Вас какзовут? –обратился онк старичку.
–ВениаминКарлович, –протянул тотсухонькуюладошку. – Вотиз-за имени исижу. Из-заотчества,вернее, –поправилсяон. – Хорошо,что батюшкане дожил… Авот он, –показал он намолодогомужчину, –ТерентийПатрикеевич.А вас сюда зачто, несочтите залюбопытство?– в своюочередьспросил онСергея.
– А за тоже, за что ивсех вас, –веселоответил Сергей.– То есть ни зачто. Простотак. Полагаю,здешнему ГПУпонравиласьмоя мебель.Желают менярасстрелять,а мебель конфисковать.Приговор мнеобъявили подороге втюрьму, –объяснил он.
– Ну ичего вывеселитесь? –вдругнакинулся нанего ЗахарАфриканович.– Вотпогодите, сейчасвас вызовутна допрос, аобратноприволокут и бросятв угол, какмешок тряпья.Тогда посмотрим,останется лиу вас вашидиотскийоптимизм.
– Нузачем же вытак, –огорчилсястаричок.
–Посмотрим, –согласилсяСергей. – Ноэто будетпотом. А покая еще в игре.
Оногляделся.Ему нужен былповодподойти кокну иподняться настул, чтобыприкрепитьвидеокамеру.Она должныбыла бытьнапротивдвери и какможно выше,чтобы в ееобзор попадаливсе, кто в нейнаходится,включая надзирателей.Последниедолжны былипопадать вкадр сразуже, кактолькооткроют дверь.
– Как туту вас вид изокна? –спросил он,выглядываяна пустойзаснеженныйтюремныйдвор, которыйнемногооживлялавышка счасовым. Часовойявно замерз идул на руки. –Не дует? – продолжалон, проводярукой вдольрамы. – А эточто такое? –уставился онна стену надокном ипошарил тамладонью. – А,нет,показалось, –сокрушенносказал он. Установивкамеру, онповеселел иуставился наЗахараАфрикановича.
–По-моему, чтобы вам сейчасне помешало,так это рюмкахорошейводки. Да ивсемостальнымтоже, –добавил он,зачем-топомахаврукой в сторонуокна.
ВлабораторииМитя сАндреемпереглянулись.
– В «Полечудес»играет! Он,видите ли,добренький унас!
Сердобольныйфранцузвстрепенулся,увидев, чтодевушки ужеупаковываютбарсовскийконьяк«Хенесси»,семгу, хлеб иветчину.
–Мальчикунадо бывалерьянки, –заметила Катюша.
– За нейеще в аптекубежать. Будетс него «Сникерса»для начала, –ворчливоответил Митя.
– Не надов аптеку, –вздохнулБарсов ивынул изкарманаупаковкувалерьянки втаблетках. –Вы думаете, яс нейрасстаюсь впоследнее время?
ЧтокасаетсяЗахараАфрикановича,то, услышавпро водку, онпростовзвился.
–Послушайте,вы! – закричалон. – Вы что,издеваетесьнад нами?
ВениаминКарловичгрустновздохнул.
– Мне быкашкиовсяной. Не принимаету меняжелудокздешнейбаланды.
Присловах оводкечетвертыймужчина слез скровати инервнозаходил покомнате.
– Водка! –ироничносказал он. –Думаю, чтонам теперь доконца жизнидаже чаюхорошего непопробовать.Да что вы всео еде, – перебилон сам себя. –Мне сына-тотеперь неувидеть, воткак! Емускажут, чтоего отец –враг народа!
Сергейпосмотрел наних на всех иопечалился. Втакихнервныхусловиях онне согласен былработать.
– Всепонимаю, –сказал он – но,поверьте мне,у вас все будетхорошо.
– Вы либоидиот, –нервновоскликнулЗахар Африканович,– либопровокатор.
– Ни то,ни другое, –убежденносказалСергей. – Я –оченьхорошийчеловек.Просто не всеэто сразузамечают.
Онотошел кдверям инерешительноподергал.Заключенныенасмешливонаблюдали заним.
–Простите, –смущенносказалСергей. – Вы немогли быотвернуться?Мне надо тутпоправить…
Убедившись,что на негоне смотрят,он быстронажал надиск.
– Апростынюзачемпритащил? –спросилАндрей.
– Так онасама как-то…Она с кроватисвешивалась.
Онивзглянули намонитор.Кроватьмужчины, которыйсокрушался,что не увидитсына, оказаласьбез простыни.Это, судя повсему, вызвалоего огромноенегодование.
– Ну,понимаю – самсбежал, –говорил он,возмущеннопростираяруки над кроватью.– Но если тыпорядочныйчеловек, то чужуюпростыню…
– Ох изануда! –вздохнулСергей,махнув рукой,на которойвиселапростыня. – Японял! – продолжилон. – Чтобызаставитьчеловеказабыть большоегоре, надоизводить егомелкими неприятностями!
– Как этосбежал? –удивилсяВениаминКарлович. –Отсюда несбежишь.Увели,наверное.
Психологи,наблюдавшиевсе это вкабинете уБарсова,замерли вожидании, чтоскажут заключенныеобисчезновенииСергея.
–Обвинят его втом, что он –подставнойагент ГПУ, –предположилумудренныйгодами ижизнью седойпсихолог изМосквы.
–Неужели надопрос ужеувели? –поразился ВениаминКарлович. –Так ведь дажеи дверь вродене открывалась…
– Ха! –презрительновоскликнулЗахар Африканович.– Оннавернякаподсаднаяутка НКВД.
Седойпсихологторжествующеподнял указательныйпалец.
– Неговоритеерунды, –хоромзаявилиТерентийПатрикеевичи ВениаминКарлович. –Если бы онбылподсаднойуткой, его быне стали такрассекречивать.
Седойпсихологсмущеннокашлянул.
ВениаминКарловичохнул и селна кровать.
– Я знаю, –прошептал он.– Он, наверное,американскийшпион.
ТерентийПатрикеевичи ЗахарАфрикановичзадумчивопокивали иустремилиглаза на дверь,за которой,как онисчитали,скрылся Бахметьев.
– Еслишпион, тогдаконечно… –неувереннопротянулТерентийПатрикеевич,не совсемпредставляясебе, чтотакого есть ворганизмеамериканскихшпионов, чтопозволяет имисчезать иззапертых иохраняемыхпомещений.Наверное,изобреличто-нибудь.На то они иамериканцы.
– Чтоделать будем?– вопросилТерентийПатрикеевич.
– Сидеть,батенька, –развелрукамиВениамин Карлович.
– Да нет.Со шпионом-точто делать?
– А зачемнам здесьчто-тоделать? –рассудительнозаметилЗахарАфриканович.– Вон НКВД пустьделомзаймется.
На томобитателикамеры ипорешили. И всамом деле, уних своихзаботхватало. Наразоблачениешпионов улюдей,сидящих втюрьме,как-то неостаетсяэнергии.
Сергейподошелпоближе кмонитору.
– Фу, –сморщиласьКатюша. – Ну изапах.
– Я скоровесь этимпровоняю, –возмутилсяСергей. –Вечером, какхотите, а яприду в душ.
– Эй,смотрите, кним гости, –заметил Митя.
Дверькамерыдействительнораспахнулась,и на порогепоказалсяразгневанныйСкворцов.
–ЗаключенныйБахметьев?! –рявкнул он.
Ответомему быламертваятишина.Скворцовудивленнооглянулся.
–ЗаключенныйБахметьев?! –вопросилСкворцов,удивленноозираясь. –ГдезаключенныйБахметьев?
– Как где?Вы же самиего увели, – всвою очередь удивилисьзаключенные.
– Какувели? Кто?!
– Такваши же. Ониведь непредставляются,– ответил завсехТерентийПатрикеевич.
Скворцовмолчазахлопнулдверь.
– Сейчаспридет целаякоманда.Двигай, Сергей,– похлопалего по плечуБарсов.
– Опятьдвигай, –проворчал ондля порядка,подхватилувесистыйпакет иоказалсяпрямо вкамере.
Заключенныеуставилисьна него.
– Вас жетолько чтотут не было, –пробормотал мальчик.
– Ну да, –согласилсяСергей. – Вот! –Он поставил настол пакет.
– Как это?– хоромспросили все,жаднымглазамиглядя напакет.
– Я,братцы,продал душудьяволу. Теперьпрохожусквозь стены.
Дверьрезкораспахнулась,и в нееворвался Селивановс двумявоенными.
– Встать!Обыск! –проорал он иувиделБахметьева.
– А тыоткудавзялся? –вырвалось унего.
Сергейпритворилсяоченьудивленным:
– В какомсмысле? Вы жеменя самипривезли. Но,если хотите,могу уйти домой.
ОзадаченныйСеливановповернулся ивыбежалразбиратьсясоСкворцовым.
Тот вэто времясидел в своемкабинете ибеседовал сИосифомВиссарионовичемСталиным,которыйневесть кактам оказался.Когда Скворцоввошел, он могпоклясться,что тамникого не было.А когда онподнялголову отстола, генералиссимускак ни в чемне бывалосидел у окнаи молчахмурился.
СеливановзасталСкворцова втот момент, когдаон, оживленножестикулируя,горячо уверялподоконник вгуманномобращении сзаключенными.В пылу рвенияон как-то незаметил, чтовождь исчез,забывоткланяться.
Селивановбыл такозабочендушевнымсостояниемсвоеговерногоподчиненного,что на времядаже забыл оновомзаключенном,которого ондавно мечталзаполучить водну из камервверенногоему учреждения.
Когданадзирательзаглянул вглазок камеры,заключенныевместе сСергеемБахметьевымсидели застолом, сытыеи пьяненькие,и дружнораспевали:
«Ближе ксердцукололи мыпро-офили,
Чтобыслышал, какбьютсясердца-а!»
ВениаминКарловичсидел рядом смальчиком,которого, какоказалось,звали Сашей,и время отвременидружескипохлопывалего по плечу.
Надзирательне поверилсвоим глазам:Бахметьеввовсе никудане сбежал, анаоборот, разливалвсем в рюмки –хрустальные!–темно-золотистую,характерно маслянистуюжидкость. Онворвался вкамеру. Настолевалялисьразноцветныебумажки отконфет, рыбьикости иотчетливонесло перегаром.
– Эт-тачто…
– Нет,ребята, –решительновстал Сергей.– Ваша братияменя сегодняутомила.
Онвырубилнадзирателяэлектрошокероми, когда тотоказался наполу, быстроподскочил кнему ибрызнул в носизбаллончика.Надзирательблаженнозакрыл глаза,свернулся набокукалачиком,подложилладонь под щекуи захрапел.Они уложилиего накроватьЗахараАфрикановичаи накрыли одеялом.
– Нет, тыскажи, –домогалсяТерентийПатрикеевич.– А вот где тывсе это взял?
– Я ж тебеговорю,чудак, –проникновенноговорил