ему былоабсолютнонечего. Пошатавшисьпо коридорам,онпочувствовал,что поравстряхнутьсяи вернуться всвой собственныймир.Вздохнув, онсказал себе,что ничто такнеотрезвляет,как работапод началомАртемьева.Стоит толькозаглянуть в компьютерКурицыной, ивсе душевноетомление какрукой снимет.
Правда,на этот разКурицынанапортачилане так много.Оназарделась вответ наудивлениеСергея, чтокое-чтовсе-таки былосделаноправильно, иподтянуламини-юбкуповыше, допределаоткрывая стройныеноги.
– Если быу тебя вголове былтакой жепорядок, какс ногами, – тутже проворчалСергей, пресекаяее попыткикартинноположитьногу на ногу,обнажив еще ибикини. – И очем ты толькодумаешь! Тыпосмотри, чтотынапринималапозавчера…
Он склонилсянадкомпьютером,возмутительноигнорируя еебюст, которыйкак разсегодня оченьудачновыпирал изкружевноголифчика. Оноткрыл базуданных иуглубился вработу.
– Хочешь,расскажуприкол? –предложилаКурицына, нев силахотойти отнего. – А лес такойзагадочный, аслез такойзадумчивый...
Недождавшисьреакции, онахихикнуласама.
–Тупостькакая, –пробормоталСергей, неотрываясь отработы. – Тыиди, иди, –спохватилсяон. – Займисьчем-нибудь.Кофе, что ли,принеси.
Курицынаобиженноушла. Сергей,как всегда,подивился,зачемАртемьев еедержит, иснова впилсяглазами вэкран монитора.Однакосегодня емуработалосьне так, каквсегда, –грызлонеясноебеспокойство.
Артемьевворвался вкабинет какураган:
– СергейАлександрович!Как вывовремя! Немогли бы выпросмотретьквартальныйотчет? Он вэлектронномвариантестранно выглядит.
– А ктоегосоставлял? –необорачиваясь,спросилСергей.
Артемьевзамялся.
–Понимаете…опытныхэкономистовмало... Иннадолжнанабиратьсяопыта.
Сергейс изумлениемоглянулся.
–Курицынаделалаотчет?!
Артемьевсмущеннопотупился.Сергей выжидательносмотрел нанего. Недождавшисьпояснений, онсухо сказал:
– ЕсливамзахотелосьдатьКурицынойпоиграться,этот отчетможетеоставитьсебе. Мне егодаже непоказывайте.Я сам сделаю.
КогдаАртемьев ужебыл в дверях,Сергей, не оборачиваясь,спросил:
– Можетбыть, онавашанезаконнаядочь?
Артемьевзамер:
– Откудавы знаете?
ДавноСергей так неудивлялся.
– А что,правда дочь?
– А вы незнали? –разочарованносказал Артемьев.
– Нет.
На лицеАртемьеваотразиласьсложная гаммачувств. Изкоторых, судяпо всему,главнымибыли два –запоздалоежеланиезаклеить себерот, а потом –убить Сергея.
– А что,вы этоскрывали? –уточнилСергей.
–Вообще-то, да.
– Бог мой,да почему?
– Ну, еемать такхотела. Иннебыло ужедвадцать лет,когда мнесказали, чтоона моя дочь.Мать нехотела еетравмировать.
Сергейс изумлениемвоззрился нашефа.
– Какможнотравмировать,сказав, что унее естьотец?
– Ну, незнаю, –растеряннопожал плечамиАртемьев. – Еемать нехотела… Всеэто так сложно.Инна могла бызадаватьсебе вопрос, почемуу нее не былоотцадвадцать лет,и винить вэтом меня.
– Апочему немать?
– Ну ведьотец-то я!
– А вы вэтом уверены?Вы сделалитест на отцовство?
– Тест, конечно,не делали.Зачем? Ведьее мать мнесама об этомсказала.Какой смыслей врать? Да яи сам вижу.Она на меняпохожа.
НавзглядСергея,Курицына с еевнешностью Барбии длинныминогаминисколько ненапоминаланизкорослогокруглолицегоАртемьева. Онсмерил егодолгимвзглядом.
– А что,не похожа? –смущенноспросилАртемьев.
Сергейпожалплечами иотвернулся кмонитору.
– Какая увас зарплата?
– При чемтут моязарплата? –вспыхнулАртемьев, ноСергей егоуже не слышал– он был весь в базеданных.
К вечеруегоэнтузиазмугас. Что-томешало ему работать.Уже дома онпонял, что.Сокамерники.Мальчишкавроденемногоотъелся истал почтинормальнообщаться.Даже ЗахарАфриканович,сокрушавшийся,что не увидитсына, сталнемногободрее. Чертего знает, но,похоже, егоприсутствиедействовалона них благотворно.И Селивановможет безнего совсемобнаглеть.Сергей ещенемногопослонялсяпо квартире,дождалсяотца,попрощался иобреченнозашагал клаборатории.
Он былуверен, чтозастанет тамтолько дежурногоассистента, –рабочий деньбыл давнозакончен, иАндрей сБарсовымдавно должныбыли уйти домой.Однако тамбыла всякомпания воглаве сАнатолиемВасильевичем,котораяшумно дискутировалао чем-то.Экспрессивныйфранцузстоял настоле ичто-товозбужденнокричал,стараясьзаглушитьголос немца,а Барсовчертил у себяв блокноте.Поляк,оживленножестикулируя,нашептывалему в ухо.
XXI
ПоявленияСергея никтоне заметил.
– Добрыйвечер, –удивленносказал он.
Полякскользнул понемувзглядом,явно не видяего.
– Добрыйвечер! –крикнулСергейпогромче, и всевзглядыобратились кнему.
– А,все-такирешиливернуться? –приветливо спросилБарсов,засовываяблокнот вкарман.
– Как тамвсе? Живы? –хмуроспросилСергей.
Андрейотвел глаза.
– Живыпока, – сказалон. –Надзирателявотсобралисьрасстреливать.С минуты наминуту ждем.Приговор былуже.
– Вы тутвсе спятили,что ли? –закричалСергей. – Этовам тут кино,что ли? Его жеиз-за насрасстреляют.
– Этоестьдетячество!То есть,ентшульдиген,ребячество, – возмущенносказал немец.– Вы должныбыли просмотретьархивы НКВД.Если этотнадзирательбылрасстрелян,значит,гешефт неваш!
– Гешефт?– изумленнопереспросилМитя.
– Ну, неваш тьело! –раздраженнопоправился немец.– Ведь он ужетого,стрелян,ферштеен?Большепятьдесятлет назад!
– С однойстороны, –началфранцуз, – выне можетеспасать всех,кто былрасстрелян.Это уже свершившийсяфакт. Сдругойстороны –куда вы здесьденете всехспасенныхвами? Тут и такнаблюдаетсяперенаселенностьнаселенности,то естьнаселения.Хотя,конечно, всехжалко, нонаша миссия…
–Тюремныеархивы… – гнулсвое немец. –Надо спасатьтолько тех,кто былстрелян из-занашеговмешательства.А остальныхпусть стрел…стрелить...расстрелить.
– Вот, –пожаловалсяБарсов Сергею.– Этаканитель ужевесь вечердлится. А вашемнение?
– Когоспасем, послепятого мартаобратно отправим.А может, их исюдазабирать непридется. Выкак хотите, –решительнодобавил
он, – а своихрасстреливатьне дам.Кстати, – спохватилсяон. – Что там стюремнымиархивами?
– Сожгливсе архивы, –ответилБарсов. Приэтом оннисколько невыгляделопечаленным.
– Какможно сожгли?– кипятилсянемец. –Нельзя сожгли!Непорядок.
– Еще впятьдесяттретьемсожгли, –объяснил Барсов.– Сразу послесмены власти.Скрывалиследы. А этозначит, чторасстрелялипрактическивсех.
– С однойстороны… –начал немец, –это не вашавина. Но, сдругойстороны,вмешательство…
– Но какжегуманитарнаяфункциячеловечества?– простерруку поляк.
–Поделом ему!Он сам людейизбивал ирасстреливал!– перебил егофранцуз.
– И так –уже три часа, –сообщилАндрей.
– Дапогодите вы! –рявкнулСергей. Всеизумленновоззрилисьна него.
– Вы самиговорите, чтовмешательствонежелательно.
Этоттезисвозраженийне вызвал ниу кого.
– Анадзирателяя самподставил.Его расстреляютиз-за меня. Онженадзиратель,а не заключенный.Значит, еслиегорасстреляют –это будетвмешательство.Может, еговсе равно расстреляют,но это будетпозже и неиз-за меня. Иесли мы егоиз-подрасстрелауведем –наоборот, мыизбежимвмешательства.
И с этимвсевынужденыбылисогласиться.
– Значит,пока, –продолжалСергей, –спорить не очем.Надзирателянадовыручать.
– С однойстороны... –горячо началнемец.
– ГеррДиттер! – сукоризнойсказалАнатолий Васильевич.Он подмигнулСергею икивнул головойв сторонукомпьютера.
Никтоне заметил,как Сергейотбыл впрошлое, гденаднадзирателемнависланешуточнаяугроза.
Селивановбыл у себя вкабинете. ЭтонесколькоопечалилоСергея,потому чтотам подполковникубыло легчерасправитьсяс ним: Сергейбоялся, чтоон все еще неоставил этоймысли. Однаконадо былоспешить.
УСеливановасиделиСкворцов иГолендимов.
Ониразошлисьвовсю ивместе снадзирателемпредлагализаоднорасстрелятьХасанова,которыйнапился пьяным,спал вкоридоре,видел, какСкворцовзастрелилКузю, ислишкоммного знал.Вообще,заключилиони дружно,Хасановподдался разлагающемувлияниюБахметьева.Раз он напилсявражескогоконьяка. Вотесли бы он поделилсясначальством,тогдавражеское влияниенесказывалосьбы таксильно. А так –придетсярасстрелять.Убратькак-нибудь потихонечку.
– Нобольшеникакихрасстрелов уменя в кабинете!– взорвалсяСеливанов. –Только послеКузи всеубрали! Такты мне тутвсехсотрудниковперестреляешь.– Он печальнопосмотрел наиспорченныйковер.
– Я же невиноват, –потупилсяСкворцов, –что он какраз в тотмоментнаклонился,когда вы доносадотронулись.
Селивановпромолчал.Ему нехотелосьпризнаваться,что он забыло том, чтоэтот жест онсам сделалусловнымзнаком, и кносупотянулсяпросто так.
Внезапнодверь вкабинетраспахнулась,и в неговорвалсяБахметьев.
– Всемвон! – рявкнулон, шагая кСеливанову.
–Стреляйте! –истошнозакричалперепуганныйподполковник.Скворцовпотянулся ккобуре,суетливо пытаясьвытащитьпистолет.Сергейшагнул к немупоближе изачем-то сжалзапястье левойруки. УСкворцовапотемнело вглазах, емуна секундупоказалось,что оноказался в странномпомещении,наполненномлюдьми. ПотомСкворцовощутил, чтоего кто-тосильно схватилза локтисзади. Черезнесколькосекундгаллюцинациипрекратились,и он обнаружил,что сидит настуле вкабинетеСеливанова.Кобура былапуста.
– Что зачерт?! – кричалСеливанов,протирая глаза.– Скворцов! Вызаодно?
Неуспел онподумать, чтохотьГолендимовего ни за чтоне предаст,как тот вдругтоже исчезвместе сБахметьевым,чтобы тут жепоявитьсяснова свытаращеннымиглазами,бледнымлицом и безоружия.
–Предатели! –вопилСеливанов. –Всех арестовать!
Внезапноон подумал,чтопредателейоказалосьслишкоммного.Похоже, изнепредателейостался онодин.Парализованныйот страха инепонятностипроисходящего,он молчанаблюдал, какбывшийзаключенныйБахметьеввозвышаетсянаддрожащимиСкворцовым иГолендимовым,которыесмотрели нанего снизу вверх,какзагипнотизированные.
– Всемвон! – краткоповторилСергей, и онипослушновстали состульев ивышли, неоглядываясь.
– А вы, –приказнымтономзаговорилСергей с Селивановым,– если нехотитеумеретьсамой страшнойсмертью,немедленноотмените приказо расстреленадзирателя…Я жду, – сказалон послепаузы ипридвинул кнему телефон.