беспомощнозамолчала.Булочкин неодобрительнонахмурился иперевелвзгляд напреподавателяс кафедрыфизики,фамилию которогоСергей никакне могзапомнить: толи Лаховский,то лиЛопухновский,– во всяком случае,Сергей непомнил, чтобыкогда-нибудьс нимобщался.
Лаховский– или все-такиЛопухновский?– заговорилгораздорешительнее.
–Бахметьеввсегда веламоральныеразговоры, –сообщил он, –не проводилобщественнойработы…
– А«Студенческаявесна?» –перебил егочей-то знакомыйголос. Сергейпоискалглазами и увиделсердитонахохлившегосядеда.
–Буржуазныепесни,возмутительнаялюбовнаясцена, –отмахнулсяЛаховский. – Акак жеполитические,моральныеустои! Он недолженбольшенаходиться внаших рядах. Мыдолжныуволить его сработы ивыселить изпреподавательскойквартиры.
–Благодарювас! – кивнулдовольныйБулочкин. –Безусловно,такие, какБахметьев, –это чуждые элементы.Мы должнызаклеймитьего позором.
Онповернулся кКирюшину.
–Послушаемтеперьпредставителяот комиссиипопартийномуконтролю, –предложил он.
Сергейподалсявперед,сгорая отлюбопытства.
«ДядяГриша»деликатнокашлянул ивстал.
– Мы жилис СергеемАлександровичемв одном доме, –начал
он. – Конечно,его окружаломногонеобычных длянас вещей,которые онпривез изМосквы. Нонельзя повещам судитьо человеке.На меня онпроизвелвпечатлениекак хорошийспециалист,болеющий задело, ипросто порядочныйчеловек.
–ГригорийИванович! –Булочкинпостучал карандашомпо столу. –Сейчас невремяпроявлятьмягкотелость.
–Товарищи! –повернулсяГригорийИванович каудитории. –Мы всеработаливместе сСергеемАлександровичем,гордилисьего замечательнойидеей«Студенческойвесны», негнушалисьтемиподарками,которыми онлегко делилсясо своимидрузьями.Неужели мытогда лицемерили?Илилицемеримсейчас?
–Спасибо,ГригорийИванович! –Булочкин швырнулкарандаш настол. – Это нечто иное, какполитическаяблизорукость.Не ожидал отвас. Позвольтеспросить, каквы можетеговорить оего порядочности,если онарестованорганами НКВДкак врагнарода иамериканскийшпион?
– Уверен,что этонедоразумение,– убежденно сказалГригорийИванович.
Серейбыл готов егорасцеловать.
–Позвольте,позвольте, –заволновалсяБулочкин. Эточто же –органы НКВДошиблись? Ну,знаете,ГригорийИванович! Затакиеразговоры…
– А чтоони, не люди,что ли? – подалголос дед. – Человекусвойственноошибаться.
– А свами,ВладимирИванович, унас будетособыйразговор, –значительносказалБулочкин. –Вашатерпимость,знаете ли… Выи Комаровыхжалели…
– Исейчас жалею,– сердитозагудел дед. –Замечательныебыли люди.Надеюсь, чтотоварищи тамразберутся,где положено,и они к нам вернутся.
– Ну, этопросто... –развелрукамиБулочкин. – Критиковатьдействияорганов… Кудаэто вас, товарищДенисов,заведет?Итак, времяидет. Проявляйтесознательность,товарищи. Ктоеще хочетвысказаться?
Высказыванияпосыпалисьодно задругим. Сергейузнал о себемного нового.Оказывается,он пыталсязавербоватьполовинучленов кафедрыфизики иматематики,критиковалдействияпартии иправительства,рассказывал политическиеанекдоты, велбуржуазныйобраз жизни,страдалнизкопоклонствомпередЗападом, попоследнимданным, сиделкогда-то заубийство, ивообще – он нетот, за когосебя выдает. Булочкинрасцветал наглазах.
–Спасибо,товарищи.Ясно одно: онне может большеоставаться врядахкоммунистов.И вообще внаших рядах.Мы должныуволить его сзанимаемойдолжности ивыселить иззанимаемойквартиры.Ставлювопрос оголосовании:кто за то,чтобыисключитьврага народаСергеяАлександровичаиз рядовКПСС?
Почтивсе рукимолниеносновзметнулисьвверх. НоБулочкин былнедоволен: впротоколедолжно быть записано–«проголосовалиединогласно»!
– А вы,товарищДенисов?
– А япротив, –пробурчалдед.
Булочкинсердитохмыкнул.
–ТоварищКирюшин?
– Я тожепротив, –решительноответилГригорийИванович.
Членысобраниясмотрели наних с ужасом,словно междуними иостальнойпубликойпролегланевидимаячерта: ониосмелилисьвозразитьсекретарюпарторганизации– отверженныелюди, на которыхопасно дажесмотреть.
– Такнельзя,товарищи! –закричалБулочкин, перекрываяшум. – Решениедолжно бытьединогласным.
Сергейвстал состула и сталпротискиватьсяк столупредседательствующегоБулочкина.
–ГригорийИванович,ВладимирИванович, – говорилон на ходу, –разрешитепожать вамруку.
СамГоголь мог быпозавидоватьнемой сцене,свидетелемкоторой сталСергей. Онстоял передними, живой иневредимый,отпущенный насвободу, чтоозначало, чтос него снятывсеобвинения.Булочкин былизумлен иобижен – какже так? Вот иизвольте тутпроводить политическуюработу, когдавсе такменяется, – начтоприкажетеориентироваться?
Дед иКирюшинрадостнообнимали егои хлопали поплечам, аостальныесмущенномолчали: вотуж сели влужу, насамом деле.
– Неожидали! –радостноговорил дед. –Научились унас все-такиразбираться.
Он сукоромпосмотрел наБулочкина –тот обиженноотвернулся,но все-такивынужден былсказать:
– Ну чтоже, СергейАлександрович…
–Здравствуйте,ВалерийАлексеевич, –мягко сказалСергей.
Тотсморщился,будтопроглотилжабу, но все-такизаставилсебяпроизнести:
–Здравствуйте.Ну, раз васвыпустили,то, конечно,решениеотменяется.Что ж,работайте, СергейАлександрович.
– Да ужпоработаю, –ироничносказалСергей. – Выкак будто быне рады?
– Ну,почему... –глядя всторону,сказалБулочкин,торопливособрал своибумаги состола и откланялся.
Лаховский-Лопухновскийсталсуетливообъяснять:
– СергейАлександрович,вы должныменя понять:у меня двоедетей, я немогподвергатьих…
– Японимаю, –усмехнулсяСергей. –Каждый сам засебя. Покрайней мере,вы не плелиобо мне ужслишкомнелепыхнебылиц.Кстати, ВераПавловна, –обратился онк красной отсмущенияфизичке,котораяуверяла, чтоСергей сиделза убийство, –как вы небоитесьстоять рядомс убийцей?
ВераПавловнасхватилапортфель ивыбежала скафедры,правда, приэтом высокоподнявголову.
– Ну вот, –притворнорасстроилсяСергей,обращаясь к деду,– всю обедню яим испортил.Так они всескладно пели…
– СергейАлександрович,– тронул егоза плечоГригорийИванович. –Вечеркомпросим к намна ужин.Супруга будеточень рада завас.
– Судовольствием,– искреннесказалСергей.
Натретьей паребыластилистика.Открыв дверь,Сергей несразу вошел ваудиторию.Ему почему-тобыло оченьважно, какего встретятТростниковаи Панина. Онивсегда были«барометром»настроениягруппы, а еемнением Сергейоченьдорожил.
Онвздохнул и,собравшись сдухом, вошел.Дружное «ура!»резануло егопо ушам,вызвав райскуюмузыку вдуше.Студентыповскакали смест иобступилиего, бурновыражая своюрадость.
– Мы вседумали, –объяснялаПанина, –какая несправедливость:впервые в жизниполучилипреподавателя,который приличнознает язык, итого забрали.
– Какимчудом васвыпустили? –спрашивалиего.
– Именночто чудом, –улыбнулсяСергей. –Слушайте, мызаниматьсясегоднябудем?
Никогдаеще студентыне внималисвоему преподавателютакпристально,как в этотраз. Состилями расправлялись,как повар скартошкой, нарадостьСергею.
– Дажезаканчиватьне хочется, –вздохнула Тростникова,когдапрозвенелзвонок.
Налекцию пофизикеСергей летел,как на крыльях.Студентыпривычновстали,услышав, чтовходитпреподаватель,и, увидевСергея,зааплодировали.
– Ну-с,где мы с вамиостановилисьв прошлый раз?– радостнопотер рукиСергей.
Одинсерьезныйрозовощекийтретьекурсникподнял руку.
– Да,Саша? –приветливоспросил он.
– А можноспросить: кактам, в тюрьме?
Сергейнемногопоколебался.
– Ну,ничегохорошего там,конечно, нет, –осторожносказал он.
Но… – онпосмотрел нанапрягшуюсямордочку студента,– несмертельно.
Сашинолицо сразуразгладилось,и в глазах появилосьоблегченное выражение.Сергейпоспешнодобавил:
– Вполнеможнопережить.Сейчас тамстало немного…гуманнее.
Весьдень к немуподходилилюди,расспрашивая,что он виделв тюрьме. Онбыл первымчеловеком,вернувшимсяоттуда.Раньше невозвращалсяникто – чтобынекому былорассказывать,что там былона самом деле.Поэтомуприговоренныек трем иличетыремгодамзаключенияпродолжалисидеть десятилетия,– есливыживали влагерях,конечно, –чтобыникогда невстретитьсяс теми, кто находилсяпо этусторонугигантскойрешетки,разделившейстрану на двенеравныеполовины.
Сразупосле лекцииегоразыскалаМаргаритаНиколаевна,всялучезарная исчастливая:
–Сереженька, –обняла онаего. – Какоесчастье, Божемой! МеняГришенька суроковвызвал и всерассказал.
Сергейпоцеловал еев щеку, чутьне сказав:«Спасибо,тетя Рита». Отметивпро себя, чтоего родителиудачно выбиралисебе друзей,он подивился,как искренноона емурадуется, –егосовременникине умели так.
– У тебявзгляд сталсовсемдругой,Сережа, – удивленносказала МаргаритаНиколаевна,отодвигаясьот него иглядя ему вглаза.
–МаргаритаНиколаевна! –торжественносказалСергей, судовольствиемзаметив, чтоона сталаназывать егопо-родственному– на
«ты». – Вы непредставляете,как я рад васвидеть.
–Вечером – к нам,– заявилаМаргарита Николаевна.– На пельмени!Да, – добавилаона. –Владимир Ивановичтоже придет.Он очень завас переживал.
«Может,родственныечувствавзыграли», –подумалСергей. Он,как ребенок,предвкушалвечернееторжество уКирюшиных.
Уже увыхода онвстретилНиколаяВасильевичаХворова.
– А я ужеслышал, –похвасталсятот, пожимаяему руку ихлопая поплечу. – Ониуже, сволочи,из партиисобралисьвасисключать.Булочкин тутвыслуживается,партсобраниеустроил…
Вдругонспохватилсяи смущенно замолчал.Сергейоглянулся –чужих ушейвроде бырядом небыло.
– Я тамприсутствовал,представляете?– сказал он.
– Как? –удивилсяХворов.
– Онименя незаметили, яопоздал. Выбы слышали,что они тамплели! Я иубийца, ивербовал их вразведку…Сергей засмеялся.– Видели бы выпотом ихлица. Булочкинтакразозлился,что тут жеубежал. Он им доэтогообъяснял, чтоорганывласти в принципеошибаться немогут.
Хворовоблегченновздохнул.
– СергейАлександрович,– сказал он. – Увас там всямебелькуда-то исчезла.Вы непереживайте,мы вамсоберем, кточто сможет.Вот толькокомпутэр…
–Компьютер,НиколайВасильевич, –рассмеялсяСергей. – Этовсе ерунда.Но все равноспасибо.
–Вечеромувидимся, –крикнул емуХворов и убежал.
Сергей