конечно, немы с Митькойи с Иваном.Нам и так делхватает.
–Конечно,хватает, –соглашаласьКатюша. – Но ведькто-то будет?
–АнатолийВасильевичуже далБахметьеву инструкции,– уклончивоответилАндрей.
– Ты что,мне сказатьне можешь? –обиделасьКатюша.
– Да нет,почему… Вамдадут одногоспециалиста.
– Какодного? –подпрыгнулаКатюша. – Тысмеешься?
– А что,по-твоему,целые стадастроителейдолжныпрыгатьтуда-сюда вовремени? Это,между прочим,секретныйпроект.
– Ну вот, –Катюшанадулась. –По-вашему, мыс Бахметьевымвдвоем будемстроить? Я,между прочим,женщина, –напомнилаона.
–Найметерабочих. Изместногонаселения. А нашспециалистбудет имобъяснять,что делать.Типа, будетпрорабом.
Катюшамолчала. Онапредставляласебе всенесколькоиначе. Что в деревнюприбудетотсюдабригадастроителей,за парунедель всеаккуратносделает, аони с Сергеемприедут всерединеиюня в сказочныйтерем к лесузадом, к рекепередом. А теперьполучалось,что им наэтой стройкепридетсявкалыватьсамим.
– Астройматериалы?– спросилаона, продолжаядуться. – Какмы их тудадоставим?
– Вот это–единственное,о чем вам непридетсябеспокоиться.Их вам будутдоставлятьпрямо к дому.
Заокнами «Макдональдса»сгущалисьранниедекабрьскиесубботниесумерки. НанабережнойВолги былолюдно – детикатались скрутого берегана санках,лошадивальяжновезли расписныесани, кто-тозапускалфейерверки.Когда Катябыла здесь,ее тянуло втишинупятидесятых.Там ей,наоборот, нехватало шумаи суетыдвадцатьпервого века.Зато былопо-домашнемууютно. Сейчасей сновазахотелось втот мир, гдебольнымдавалигоголь-моголь,девушек неназывалителками и вдолг «до получки»давалиохотно и безрасписки. Посубботам накрыльцовыносилисамовар, и жильцыдоманаслаждалисьпервыммайским теплом.
Но наэтот раз онатвердопообещалародителямпровестивыходныедома.
Домамладшаясестраувлеченносмотрела потелевизорупередачу«Растим репу» –реалити-шоу,котороеповергалоКатюшу вглубокую тоску.Его участникидолжны были,работая насадовом участке,показать, какинтеллигентноони способныполиватьрепу и прочиекорнеплоды,полотьсорняки впозекреветки,разговариваяпри этом овысокихматериях,собирать цветыпапоротникана кладбище вполночь, беседуяоб умном, азимой – шоутянулосьвторой год –делитьсяопытомзасолкиогурцов иискусствомизготовленияотваров отгеморроя, сглазаи отрыжки,демонстрируяяркий маникюри светскиеинтонации.Сейчас двоепредставителейоченьсреднеймолодежи, –судя по протяжному«ты чё-ё-ё!»,двоечники изкакого-тоотдаленногоПТУ, или, каких теперьназывают,«колледжа», –выяснялиотношения.«Ты куда уксусзасовал? –вопилалошадиноговида девица,подавляятщедушногопэтэушникаиз «колледжа»своим бюстом.– Тебе сказанобыло – немарай, не такли?» Фраза «нетак ли» ейудаласьпочти безпацанскогоакцента. Видимо,сказываласьскрупулезнаяработа высокоинтеллигентныхрежиссеров.Потом появиласьгруппамолодыхлюдей,натужно изображаявеселье, и встиле рэпозвучилаплакат,который онидружноподнималинад головой:«Труддежурныхуважай, здесьне пачкай, немарай! Йоу!».
Следомвыскочилаведущая –объявитьвсем телезрителям,чтоучастники«Репы» будутвыступатьведущими внекоейшоу-программе,кудадопустяттолько тех,кто знаетслово«отнюдь». Ибудутдемонстрироватьегоиспользованиев великомрусском языке.
КатюшарешительновытолкалаКсюшку с креслаипереключилаканал.
– Мама, –крикнула она,пытаясьперекричатьоскорбленныеКсюшкинывопли. – Ты чтоей смотретьразрешаешь? Унее же двойкапо русскомубудет.
– Ты непонимаешь, –бушевалаКсюшка. – Онитам строятлюбовь!
– Вот, –развеларуками мама. –Слышала?Строят любовь!Прямо поЧехову! ПоАнтон Палычу!
Катюшапопила смамой чаю,обсудила сотцом последниеновости проего визит надачу – «снегапо крышунамело, елерасчистил» – ипошлазвонитьСергею.
– А нашитам накрыльце чайпьют, –грустно сказалаона.
Барсовприказалсобратьбригадурабочих кследующемувоскресенью.
– У меняже отпусктолько вконце июня, –удивилсяСергей.
– Времяподжимает. Воктябре ужеоборудованиезаберут.
– Какзаберут? Акак же…
– Что –как же? –сердитопереспросилБарсов. – Тыдумал, ты всюжизнь будешьна два фронтажить? Тебе желегче будет.Не придетсяна двух работахвкалывать. Тыпосмотри насебя, менятвой дед итак уже пилит,что тыпохудел.
Сергейнадулся.
– Я думал,что смогупотом тудаиногда заглядывать,– обиженносказал он.
Барсовприщурился.
– Ты хотьприблизительнопредставляешьсебе, в какуюсуммуобходитсякаждый вашпереброс?
– А надотамгидроэлектростанциюв какой-нибудьглуши построить,– предложилСергей. – Икачатьоттуда энергиюсюда – покатам онаникому ненужна
– Думалиуже, – буркнулБарсов,удивленныйтем, чтоСергею этамысль пришлав голову так легко.– Так исделаем,наверное.Экологисейчас работают.Ладно, скажутебе посекрету – дляРоссии,похоже, срокиэкспериментапродлят. Потомучто сейчасглавнойтвоейзадачей будетвовсе непостройкадачи. Насамом деле этимв основномпрорабзаймется.
Прорабпоявился уних всубботу.Чтобы квоскресеньюпривыкнуть кголовокружительноймысли, что оноказался вцарстветеней. Толькотени уж оченьэнергичные ис отменнымаппетитом. Изапахи – ещеболее живые,чем тени. Запахидерева отсанок сгнутымиполозьями,дегтя отсмазанныхлыж – все этокруглый годстояло впросторномкоридоре. Иеще – сушеноймалины,развешанныхпучками травна веранде,кур, которыебродили подвору, сушащихсялыковыхмочал,зеленоголука вогороде, разрытойпетухамиземли, духов«КраснаяМосква» истиральногомыла.
Онходил весьвечер, нервноповодяноздрями.
– Прямомузейзапахов, –восхищалсяон.
КатюшавстревоженнымшепотомспрашивалаСергея, могутли прорабы впринципеинтересоватьсязапахами.Потому чтоони должны обращатьвниманиеисключительнона жесткуюдисциплинуна стройке.Но все ееопасенияразвеялисьна следующееутро.
– Вамбылоназначено навосемь! –обрушился онна тех троихработяг,которыхСергей с Катюшейсмоглинанять. – Асейчас –восемь ноль пять!Этонедопустимо!
Катя сужасомувидела, чтоон опятьзадвигал носом.
– Ты пьян!– заявил онодному израбочих, укотороголицо былопохоже насморщеннуюварежку. –Свободен. Тыуволен.
Уволенныйрабочийошарашеносдвинул кепкуна затылок.
– То иськак? –поинтересовалсяон.
– Так, –короткообъяснилпрораб. – Туттебе не профсоюз.Алкаши мне ненужны. Выдвое – за мной.
Оставшиесядвоемужичковпереглянулисьи неохотнозашли водвор.
– Менязовут ВикторНиколаевич, –представилсяон икритическиосмотрел ихтщедушные фигурки.–Что-тосдается мне,силенки у васмаловато. Атебе чего? – необорачиваясь,спросил он уволенного.
Тому,раз егоуволили,естественно,тут же захотелосьпоработать, ион с укоромсказал:
– Неразбираешься,дак неговори. Этоне сегодняшнимпахнет, а вчерашним.Я, может, одинтолько раз ивыпил-то. Я, может,теперь доследующегослучая и врот невозьму.
– Ну,посмотрим, –проворчалпрораб. –Значит так,орлы. Этотдом надо весьраскатать побревнышку.Чтобы кследующемувоскресеньюздесь ничегоне было. Сделаетеза неделю –каждому подесять тысяч.Бревна идоски можетезабрать себе.
«Орлы»тут жеоживились.
–Ско-о-лько? –воскликнулодин из них.Второй толкнулего в бок ичто-топрошипел.
– Я ктому, – пришелв себяпервый, – чтомаловатобудет.
– Не наглей,– спокойноотреагировалпрораб. – Это разв десятьбольше, чемвы ожидали.Значит так.Условиятакие. Ктопридет хотьраз выпивши –уволю.Деревья научастке неломать. Не справитесьза неделю – закаждый деньпросрочкибуду издесяти тысячвычитать попятьсотрублей.
– Н-да, –проговорилтот, укотороголицо варежкой.
– Н-да-а-а, –задумчивоповторилиостальные, почесываяв затылках. –Вона, значит,как.
–Отказываетесь?– деловитоспросилВиктор Николаевич.
– Не-а, тыче, –испугалисьони. – Толькоинструментнадо. Голымируками не больнораскатаешь.
Прорабподвел их ксараю ираспахнулдверь. Помимоломов, кольеви топоров,там был крохотныйтрактор и ещекакое-тонепонятноеколесо смотором.
–Лебедкойпользоватьсяумеете? –поинтересовалсяВикторНиколаевич.
Рабочиесмущенномолчали.
– Ладно,это я научу.
– А может,еще паручеловек дашь?
– А дам,чего ж недать, – легкосогласилсяВикторНиколаевич. –Значит,тридцатьтысяч делимуже напятерых. Этобудет…
– Не-не, –испугалсярабочий. – Не дели.Самисправимся.
ВикторНиколаевичприсел накрыльце и велелрабочимподходить поодному.Смущенные колхозникипотупились искромностояли наместе. Необращая наних внимания,прораб достализ сумкифотоаппарати канцелярскийжурнал.
– Ты, –ткнул онпальцем вкрайнегосправа.
Раздумывая,не дать лидеру, –слишкомдиковинновсе этовыглядело, –он опасливоподошел иостановилсяшагах в трех.
– Эй, тыпогоди, штоты! –заволновалсяон, когда прорабнавел на негокамеру.
Но былоуже поздно –раздалсящелчок.Мужичокзапоздалостянул кепкуи сталприглаживатьволосы.
–Красавец, –согласилсяВикторНиколаевич ищелкнул ещераз. – Имя, –потребовалон.
– Степан,– застенчивосказал мужик,шмыгнул носоми снова наделкепку навспотевшуюлысину.
ВикторНиколаевичделовитозаписал вжурнал все:фамилию,отчество иадрес. Степанотвечал, какзагипнотизированный,покорно иобреченно.
Послетого какформальностибыли улажены,оказалось,чтоостальныхдвоих звалиСемен иДормидонт.
– Как? –вытаращилглаза прораб,на минутуутративделовитость.
Дормидонтвздохнул.
– Этоматушка, –объяснил оннеожиданнымбасом, – обетдала. У нейвсе детишкимертвые рождалися,дак она Богуобещала, что,мол, если ктоживойостанется,дак она егоназовет необычно.
Дормидонтеще разтяжеловздохнул ипомолчал,размышляя, что,может быть,было былучше, еслибы Бог был вто времязанятдругимиделами иматушку неуслышал.Потому что,если бы емусамому доверилирешениетакогоответственноговопроса, онбынесомненнопредпочел,чтобы егоматьнавсегдаосталасьдевственницей.
– Бывает,–посочувствовалВикторНиколаевич.
Калитказаскрипела, иво дворпросочилась худаяморщинистаястаруха,вреднаяПотаповна.
– Это вы,что ль, новыехозяевабудете? –спросила она,критичнооглядывая Катюшу– девицу,совершеннонепригоднуюдля крестьянскойжизни.
Онапредставиласебе, как табудетвозиться вогороде, сосвоиминаманикюренныминогтями и взолоченыхбосоножках, –как у царицыпрямобосоножки-то,