и впрямьневидаль, – и заранеезлораднорасхохоталась.Разумеется,про себя.
Недожидаясьответа, онаполюбопытствовала:
– Что зашатер у тебяза домомстоит?Цыганский,што ль?
– А! –расцвелВикторНиколаевич. –Это я вам еще непоказал. Этобудет вашабытовка.
– Ну, –раздумчивопроизнесДормидонт. –Если готовка,тада конечно…
– Неготовка, абытовка, –нетерпеливопоправилпрораб. – Тамвы будетеобедать ихранить одежду.Ну, и еслидождьсильный,сможете тампереждать.
– Это онио чем? –спросилаКатюша уСергея.
–Понятия неимею.
Поспешивза остальнымиза дом, ониувидели тамжелтый шатер– один из тех, вкоторыхлетомпродают пиво,с огромнойнадписью«КрасныйВосток», прозрачнымиокошками исвеженаклееннойпленкой натом месте,где раньшебыло изображенопенное пиво.Дабы невводитьстроителей всмущение. Ибочеловек слаб,но строительстократслабее. И внеравномпоединке с алкоголемуже и неделаетпопытокбороться. А наоборот,радостносдается.
–Батюшки-светы!– простоналаПотаповна.
Рабочиемолчали, какгромомпораженные,ходя междудвумядеревяннымистолами истульями,узким изящнымшкафчиком идлиннойлавкой встиле кантрии выглядываяв прозрачныеокошки.
Водворепослышалсяшум. Степаниспуганно шмыгнулза спинуДормидонта,который объяснил:
– Этостаруха унего бушует.Страсть как нелюбит, когдаСтепка наработуналаживается.
– Может,это… покричити уйдет, –предположилСтепан. – Ненайдет онанас тута.
Но онанашла. Чутьевывело ее напровинившегосясупругамоментально,и онаворвалась вшатер.
– Я,значить, вдомуколгочусь, аты куда,паразит,наладился?Опять зенкизальешьбесстыжие,работничек? Аты, – накинуласьона наКатюшу,котораяоскорблялаее своимнерабочимвидом, – неотвлекай егоот работы.Ишь,надумали! Вполе работынонче – страсть,а они тутазаманивают.
– Ни вкоем случае! –моментальнои оченьрешительноответилВикторНиколаевич,оттесняя в сторонурастерявшихсяСергея сКатей. – Без согласиясемьи неберем. И непросите, –обрушился оннадергающегосяСтепана. – Такчто – досвидания, –кивнул он егосупруге иравнодушноповернулся вней спиной.
Степановасупругарастерялась.Она настроиласьна долгую ияростнуюбитву и небыла готова ктакой легкойпобеде.Неинтересно легкой.
– Закакие-тогроши, – сновазавела она, -он будет отдома бегать.И ладно бы в домчего принес,а то ведьпропьет все!
–Замолчи,дура! – шипелогорченныйСтепан. – Такиеденьжищипропить. Эх,ты! Однослово – баба.Волосыдлинные, ум –короткий.
Женщинаостолбенела.Такое онаслышала от мужав первый раз.Обычно онмолча моргалили вялооправдывался.
–Очиститетерриторию, –твердоприказал им прораб.
Степанпотащил женук воротам,что-то сказавей по дороге.
– Что-о-о? –взревела онанеожиданнозвучно. – Сколько?И что же тымолчал,скотина?
– Зато тыболтала безумолку, –огрызнулсяраздосадованныйсупруг.
Старухарешительноразвернуласьи потащиламужа обратно.
– Ладно,пустьработает, –прорычалаона, делаявид, чтонеохотносдается.
Прорабрешительнопокачалголовой.
– Я егоуволил, –напомнил он. –До свиданья.
– Как такдо свиданья?! –напирала нанегоСтепановасупружница. –Говорят тебе,вертается он.
ВикторНиколаевичделалгрозный вид.
– Здесь яберу, когохочу.Семейныескандалы мнене нужны. Онимешаютработе.
– Дак небудетскандалов! –пообещаластаруха, и вее голосе появилисьжалобныенотки. – Кабыон мне сразупро деньжищитакие сказал.
– Еще нефакт, что оних получит, –объяснил прораб.– Будете тутбегать искандалить,значит, он неуспеет всрок. А яплачу такиеденьги недаром!А заскорость.Понятно?
–Понятно, какне понятно, –закиваластаруха и дляубедительностиприложилаобе руки кгруди. – Закакой сроктебе надоэту, работу,значит, сделать?
– Неделя!– отрезалпрораб, всееще делаявид, чтосопротивляется.Старухазаискивающепосмотрелаему в глаза.
– Успеют!– она таксвирепоглянула намужа, что ВикторНиколаевичпонял –успеют.
– Ну, – онзадумчивопочесал взатылке.
– Чегостоять-тозадарма? –занервничаластаруха. –Вона, идите,работайтеужо. Нечастоять.
–Распорядокдня такой! –объявилпрораб. – Рабочийдень – свосьми. А не спяти минутдевятого.Обед – сполдвенадцатогодо двенадцати.Полчаса, а нетридцатьпять минут. Ине тридцатьдве, –внушительнодобавил он.
Обалдевшиемужикинеподвижновнимали ему,силясьпонять, о чемэто он. Часовони сроду неимели. В избеходикивисели,конечно. Ночтобывсерьезприходитькуда-то вназначенноевремя иобедать почасам – этобыло непонятно.Хорошо,конечно, чтобудет обед.Даже два.Второй обедпрорабобещал счетырех дополпятого.Остаетсятолькопонять, чтозначит –ровнополчаса, а нетридцать двеминуты.
НапоследокВикторНиколаевичпояснил, чтоскоро всядеревняброситсянаниматься настройку, итогда он,прораб, будетувольнятьнерадивыхработников.То есть, какпонялирабочие, тех,которыеобедают тридцатьдве минуты. Иприходят ввосемь нольпять.
Правда,впоследствиивсеоказалосьгораздосложнее. Нопока, схвативинструменты,работягибросилисьразбиратькрышу, аКатюша сСергеемудалились вшатервыражать восторгипрорабу.
– Какойвы деловойчеловек, –удивляласьКатюша, –неужели занеделюразберут?
– Ох,черт, забылсовсем. Нет, –сказал онКатюше. – Не занеделю,конечно.Какая неделя,скоро июнь надворе. Запять днейдолжныразобрать, небольше.
И онпобежал водвор.
– Еслиуспеете всеразобрать зашесть дней, –крикнул оннаверх, – плачувсем намногобольше.
– А еслиза пять? –донеслосьсверху.
– То ещебольше! –пообещалпрораб.
С крышиполетели наземлю первыедоски и какая-топыль.
– Надоеще народ, –озабоченносказалпрораб. – Чтобывнизу всескладывать вштабеля.Иначе через частут по дворубудет непройти.
Однаконаниматьнарод пока непонадобилось.Степановаженаоказаласьбесценным организаторомтруда.Прикинув, чтоее доходы будутзависеть нетолько отСтепана, аеще и отСемена иДормидонта,она побежалак их женам.Одна из них вэто времякормила кур,другаявозилась вогороде, исначала онислушали еевполуха. Ноуже черезпятнадцатьминут онипобросалисвои дела ипомчалисьразыскиватьсвоих детей,братьев иостальныхдомочадцев.
Скородовольнобольшаятолпаворвалась водворБахметьевых –КатюшасчиталасьроднойсестройСергея –одновременнос двумя бригадирамиколхозныхполей,которыевзывали ксовестирабочих.
–Трудодни незапишу, так изнай! –грозили они. –По пятьтрудодней закаждыйпрогул сниму!
– На чтомне твоитрудодни! –храброкричал сверхуСемен. – Себеих запиши!
– Под судотдам! –грозилтолстыйдядька в широченныхсатиновыхштанах исерой рубахе.Какоказалосьпотом, он былглавнымбригадиром вэтой деревне.
Степанслегкаструхнул, нов бойвступила женаДормидонта:
– Под судон отдаст! –пошла она нанего, уперев рукив крутые бока.– Поглядитена него, людидобрые! Этокого ты подсуд отдашь? Акому надыськолхозный тракторогородвспахал? Акто наколхозноймашине курейв городвозит?
– А кто уМаруськи вмагазиневечерамипросиживает?–присоединиласьк ней сестраСемена – тожене мелкаяженщина. – Усамого жена вшелковойкофте ходитда в туфляхна каблуках щеголяет,как коза, – адля нас потомв магазиненичего нету?Это кто когопод судотдаст?
– Да тишевы, тише, –замахалрукамитолстяк. – Вотглупые бабы.
В ответна это бабыподнялитакой визг,что всебригадирысочли заблагоудалиться, попытавшисьвзять сколхозниковобещание, чтоониотработаютсвоитрудоднипотом. Нотакогообещания емуникто не дал,потому чтотакие деньги,которые онисобиралисьполучить завсю стройку,уже началикружить имголову.
– Хорошо,что, видимо, уних у всехрыльце в пушку,–удовлетворенносказалСергей. – Небудут нашихсильноприжимать.
Но всеодновременноподумали, чтонадо бы привезтинесколькорабочих изгорода. Они все-такине такиеподневольныелюди, как крестьяне.
– У нихтут прямокрепостноеправо, –поражаласьКатюша. – Нипаспортов, ниотпусков пособственномужеланию…
ВикторНиколаевичусмехнулся.
–Историюпроходили? –спросил он.
–Проходили, –унылоответилаКатя. – Я всебольшеисториейвозникновенияхристианствана Русиинтересовалась.Я думала, вдвадцатомвеке всеодинаковобыло… А туткак другаяпланета.Ужас!
– Ужас, –согласиласьКлавдия, женаДормидонта. –Вперед, –скомандовалаона, иродственникипринялисьэнергичноскладыватьдоски истропила покучкам иубиратьстроительныймусор.
– Мужики,оставьте мнестропила, –кричал с крышиСтепан. – У менякрышапросела.
– Ладно! Ятогда вон тедоски возьму,– отвечал Дормидонт.
ОколодвенадцатиСергей судивлениемсказал, чтокрыша ужеразобрана.
– Ломать –не строить, –озабоченносказал прораби посмотрелна часы.
За столв шатреуселисьровно вдвенадцать.Женыразвернулиузелки иразложили по тарелкамхлеб,холодныекартофелиныи зеленыйлук.
– Так ониу нас многоненаработают, –сказал Сергей.
– Всепредусмотрено,– важноответилВиктор Николаевичи открылшкаф. Внутриаккуратнойстопкойкрасовались пятьогромныхпицц вкоробках.
– Там вшкафу –портал, –объяснил он.
– Ура! –краткорезюмировалСергей. – Ячто-то тожепроголодался.
Всеудивленноразглядывалинезнакомое яство.
– Пирог –не пирог, –удивляласьКлавдия, –откуда взял?Кто испек-то?
– Какойтебе пирог сколбасой? – несоглашаласьЗинаида,самаястаршая иопытная,грозная женаСтепана.
– А чтотам за соплитакие? –удивлялсяСтепан, подцепивначинкувилкой. Заней тянулисьжелтоватыенити.
– Это сыр,– растерянносказалСергей, видя,что никто нерешаетсяпробоватьнезнакомое блюдо.– Онрасплавился.
– Сыр впироге! –удивилисьвсе. Но запахбыл такойаппетитный,что скоро отпиццостались толькокрошки.
– Авкусно! –удивлялисьрабочие. –Чудно только.Сказать кому,что ел пирогс сыром иколбасой,никто неповерит!
ВикторНиколаевичоказалсядействительноделовымпрорабом. Всюследующуюнеделю онносился подвору сзаписнойкнижкой, кудавсе времячто-тозаписывалмаленькимкарандашиком,и сосвистком.Свистоквозвещал началорабочего дня,обед,возобновлениеи конецработы. Обедв видеборщей,котлет исалатовпостепеннопересталпоражатьвоображениедеревенскихжителей.Однакодисциплина,которую безжалостнонасаждалпрораб,заставляла ихвсе чащепроизносить:«Батюшки-светы!»– знакнесказанногоудивления.Как он ипредвидел, отжелающихнаняться наработу небыло отбоя,потому что