суммы,которыешепотом передавалисьпо всейдеревне, былибаснословны.Таких денегони непропустиличерез руки завсю своюжизнь.
Навторой деньвсем быливыданырабочиекомбинезоныи каски. На грудьбылиприколотызначки сфотографиями,что повергловсех всостояниеабсолютнойтрезвости ивысокойработоспособности.
ПрораббезжалостноуволилСемена навторой день,когда тотпришел наработу сбольшого похмельяи чуть непридавилвсехраскатившимисябревнами.Правда, онвручил емутысячу рублей,и Семенгрустнонапивалсяцелых две недели,ходя у воротбахметьевскогодома и вопя,что без него«дела небудет».
Однакоон ошибался.Как и ВикторНиколаевич.Дом инадворныепостройкибылиразобраны ивынесены содвора не заодну неделю.И не за пятьдней, а зачетыре. Послечего прорабторжественновыплатилвсем подвенадцатьтысяч рублей.Мужьяторжественнопередали деньгиженам,прослезилисьи выразилиготовностьне толькоработать доконца, но ивообще служитьВикторуНиколаевичуверой и правдой.
Вчетверг,когда онипришли наработу ровно ввосемь, ихподжидал водворебульдозер и группанезнакомыхлюдей. Имвыдавалиськомбинезоны.Рабочиеобиделись.
– Это как же,новенькихберешь? –ревнивоспросили они.
– Теперьработы многобудет, –пояснилВладимирНиколаевич. –Втроем мы дозимыпровозимся.
Понимая,что рабочиекак раз ирассчитывали,что дом будетстроиться дозимы и каждыечетыре дняони будутполучать баснословныеденьги, ондобавил:
– Теперьработа будетболееквалифицированная,так чтозарплатаповысится.
Всеприободрилисьи сталинаблюдать,как бульдозерсталрасширятькотлован.
Остальныевыравнивалилопатамистенки. Работазакипела.
Сергейтоже не сиделсложа руки. Вгороде у негобыли кое-какиедела. Наскорозаполнив винституте очереднойотчет, онпошел нагородскуюплощадь. Тамон долгослонялся,зачем-топрикасаясьрукой то кстенегостиницы, ток деревянномуфонарномустолбу. Ондолгоосматривался,шевелилгубами исмотрел наздание городскогообкомапартии. Потомвздохнул и вошелвнутрь.
Вкабинетепервогосекретарясидел очереднойпроверяющийиз Москвы.Они попривычкезачастили вСредневолжск,которыйтеперь был вцентре ихкоммунистическоговнимания.Обсуждаласьидейно-политическаяобстановка вгороде.Проверяющийснисходительноподсказывалпервомусекретарю,как усилитьработу срединаселения ивнедрятьсветлыекоммунистическиеидеалы.
– Ивоспитывайтесвои кадры, –наставительноговорил он,развалившисьна стуле ипотягиваягорячий чайиз стакана вподстаканнике.– А то у вас тутдаже работникивнутреннихоргановкакие-тонестойкие. Тос ума сходят,тотерпимостьпроявляют кнесоветскимявлениям. Иеще у васБахметьевдом купил. Истроительстворазворачивает.Надопроследить.
Что заБахметьевымнадо следить,первый секретарьзнал и безнего.Подозрительныйтип! Нотеперь состроительствомдело пойдет легче.Пусть-каобъяснит,откуда онденьги берет.За каждуюдосточкуотчитается. Ибревнышко. Иещеразмерчикидома снимем.Чтобынеположенныеметры недобавлял.
А заэксплуатациютрудаколхозниковвообще можнопо статьепривлечь. Иза отвлечениерабочей силыво времяпосевныхработ – отдельнаястатья. Такчто долго заБахметьевымследить непридется.Скоро онокажется вдовольноограниченномпространстве,где, чтобыследить зачеловеком,достаточнопосмотреть внебольшой круглыйглазок.
Вкабинетбоком вошласекретарша:
– К вампосетитель, –доложила она.– Без записи. Проситпринять.Говорит, чтоу негосрочное дело.
Секретарьнедовольнопоставил чайна стол.
– Как беззаписи! –недовольнопрогудел он. –Ты что, самане знаешь,что делать?
Секретаршакивнула имолчаповернуласьк двери.
– У когонаглостихватило? Беззаписи! –пробормоталПервый.
– УБахметьева, –ответиласекретарша,берясь заручку двери.
Московскийпроверяющийи Первыйодновременновскочили,пролив чай.
–Запускай! –прокричалиони хором.
Бахметьеввошел, каквсегда,уверенно.Трепетапередначальствомон и в своемвремени неиспытывал, апартийныебонзы впрошлом еготолькозабавляли.Особенно ихсердитыевзгляды. Воткак сейчас.
–Разрешитеприсесть? –спросил он,отодвигаястул и садясьбезпартийногоблагословения.
Бонзыхранилисуровоемолчание.
Сергейрешил неначинатьразговорпервым. Оноткинулся настуле, сложилруки нагруди, иблагосклонноокинулвзглядом помещение.Знакомыескучныепортреты святойтроицы –Ленина,Маркса иЭнгельса набоковойстене вдешевыхрамках,полированныйшкаф в углу,большой стол,за которымпомещалсяпервыйпартийныйсекретарь.Прямо за егоспиной настене темнелогромныйпрямоугольник,где краска неуспелавыцвести, закрываемая,видимо,портретомСталина. Кумиртеперь былповержен.Формально воглаве страныстоялМаленков, ноходили слухи,что этоненадолго.Поэтомузаказыватьновые портретыпока неторопились.
ПотомвзглядСергея упална огромныймраморныйчернильныйприбор сдвумячернильницамина столе уПервого.Совсем как уСеливанова.Сергейусмехнулся.
Проверяющийне выдержал инарушил молчаниепервым.
– И что выздесь нашлисмешного? –напыщенно началон. – Вы пришливгосударственноеучреждение…
Сергейодарил егосветлойулыбкой,объяснив ввозможноболеедоступнойформе, что и вгосударственныхучрежденияхиногда бываетсмешно.Например,наличие вкабинетахгосударственныхчиновниковмраморныхписьменныхприборов.
–Пишут-то всеравноавторучкой, –пояснил он, приглашаяпосмеяться.
Бонзыхранилискорбноемолчание. Умосковскогопроверяющегона столестоял такой жеписьменныйприбор, хотяон тоже писалавторучкой.
Первыйнемногопосопел.Потом онсдвинул брови,взял изподставкидлиннуючерную авторучкус сужающимсякверхуконцом,покраснел ипоспешноположил ееобратно.
– Слушаювас, – сказалон как можносуровее.
Бахметьевзакинул ногуна ногу ипошарилруками подстолом.
– Я строюдом, –радостносообщил он.
– Я знаю! –поспешноответилПервый.
Сергейсделал вид,что он ужаснопольщен такимвниманиемПервого. Онблагодарил,прижималладонь к томуместу, где,как он полагал,находилосьсердце, иприглашалзаезжать вгости, когдадом будетготов.
– Япострою длявасотдельнуюкомнату.Кромегостевой, –пообещал он. –С отдельнойванной и свидом наозеро.
Первыйс тоскойпокосился напроверяющегои с трудомвыдавил:
–Обойдусь!
Сергейпосмотрел нанего супреком.Потомизобразилобиду. Я, мол,вам отчистогосердца, какотцу родному…Паузастановиласьвсетягостней.
Первыйпокашлял,сновасхватился заавторучку исказал, что унего слишкоммало времени,чтобытратить егона пустыеразговоры.Сергей обвелвзглядомстаканы счаем:
– Японимаю. Чайстынет. Я васнадолго незадержу.
И спечалью вголосеповедал, чтоу него проблемыс рабочейсилой.Несправедливыйи мстительныйпредседательколхозавместе с секретаремместной партячейкизапугиваетместныхрабочих. Небудет лиПервый так добри неподскажет ли,где быпоискатьрабочих изгорода?
Московскийпроверяющийне могповерить своимушам.
– Выпришли кпервомусекретарюобкома партии,чтобыпопросить унего рабочихдля строительствасвоей дачи? –переспросилон.
ЭтогоСергей неотрицал. Ктоже, как непервыйсекретарьобкома,владеет всейинформациейв городе? –объяснил он.
Первыйсекретарьналивалсясправедливымгневом.
– Ну,знаете ли, –начал онвозмущенно. –Мы еще посмотрим…
–Конечно, спредседателемколхоза ясправлюсьсам, – успокаивающеперебил егоСергей. – Ячитал колхозныйустав и знаю,что это – делодобровольное.Выйти из негоможно в любоймомент.
Выражениялиц Первого иПроверяющеговыразилибольшоесомнение.
– Ктопозволит вовремяпосевной… –сказалПроверяющий.
– Вкрайнемслучае, –сказалСергей, – япривлекувниманиемеждународнойобщественности.
– Ну да! –презрительносказалПервый. – Ктовам позволит…
– Я ужепослалребятам изБолгарииинформацию, –беспечнозаметил Сергей.– Они теперьждут, какразвернетсядело.
Бонзыпереглянулись.Проверяющийстрого нахмурился.Первыйзасуетился.Подвел его подлецБахметьев.Ляпнутьтакое приПроверяющем!Значит, мол,не охраняетПервый железныйзанавес, разпросочиласьтуда информацияот подлецаБахметьева. Икак он смог!Почтупросматриваютвсю, всеписьма запределыстраны и сподозрительнымиадресами личнона столПервомуложатся!
– Как это– «послалинформацию»? –строгоспросил он.
Сергейнебрежнопояснил, чтоинформацию онпослал сдипломатическойпочтой, черезодногознакомогосотрудникаболгарскогопосольства.
Московскийпроверяющийвзял это делона заметку –доложить вМИД, путьперетряхиваютпосольство ивысылаютдипломата изстраны.
– Вы,товарищБахметьев, несмейте такоедело, – уПервоговсегда былитрудности сграмматикой.– Вы мне такоедело, –произнес он ещераз голосомсудьи,выносящегосмертный приговор,– такое дело –внеслужебныеконтакты синостранцами– не смейте! Выв СоветскомСоюзенаходитесь, ане как-нибудь!
ЛицоСергеявыразилобольшоесожаление. Некакое-нибудьтам мелкоесожалениемелкогособственника,а БольшоеСожалениеГражданиназа Державу.
– Посолбудет оченьогорчен, чтоего сотрудниковчураются, какчумы.
Московскийпроверяющийсморщил лоб.Его мозгсканировалслово«чурается» впоисках, во-первых,антикоммунистическойнаправленности,а во-вторых,просто впоискахсмысла.
– Можетбыть, дажепошлет ноту, –сообщил Бахметьев.
Всенемногопомолчали.Первый иПроверяющийвспоминали,не сказали лиони чего-нибудьидейнонезрелого.Все-таки Болгария–социалистическаястрана. Авдруг они иправдаустроилимеждународныйскандал?
Сергейпосматривална дверь иприлегающуюк ней стену.
– Так непоможете срабочими? –уточнил он.
– Нет, – ссомнениемответил Первыйи еще разпосмотрел наПроверяющего.Выражениелица уПроверяющегоотсутствовало.
Сергей,похоже,нисколько несожалел, чтоПервыйоказалсятакимнесговорчивым.Он легкопопрощался ивстал.Выходя, он сразмаху хлопнулрукой попритолокенад дверью.
– Комар, –объяснил онизумленнымбонзам.
Комар,видимо,попалсяживучий, иСергей добросовестнохлопал постене вразных местах.Наконец вмертвойтишине онвышел из кабинета.Видеокамерытеперь моглиснимать служебнуюжизньПервого вовсехракурсах.
Вечеромон опятьдолго бродилпо площади,на этот раз стеодолитом.Площадь ему,видимо, понравилась,потому что ончастоприкасался кдомам, гладилфонарныестолбы и былособеннонежен сручкой дверигостиницы«Советская».
Вечерпятницызапомнилсясредневолжцамнадолго. Втот самыйчас, когда