тут – пригоняютполовицы так,что и лезвиеножа не просунешь.И таракан непроползет.
Пенобетонныеблокивызвалибольшое возмущениеначальства.Сам первыйсекретарь обкомапартииприезжалсвоимиглазами разобратьсяи запретить.
– Где выих взяли? –тыкал онпальцем вкоричневатуюгору, котораябыстро таяла– рабочиепродолжаликласть стены,не обращаяникакоговнимания насуетящеесяначальство.Им платили заскорость. Икогда они не работали,они думали отом, что вотза эти двадцатьминут моглибызаработатьрублей двести.Это ощущениебыло новым иазартным. Апервыйсекретарь –что ж, это ужестаро и неинтересно.Тем более чтовсе его словаизвестнынаперед.
– Какаявам разница? –пожималплечамиСергей. – Неукрал, вовсякомслучае.
– А этоеще надодоказать! –горячилсясекретарь.
– Ну, есливы думаете,что такоеколичество можнонезаметнооткуда-товывезти, товы и доказывайте,– пожималплечамиСергей.
– А может,высговорились,– рассуждалсекретарь
– С кем?
– Сохранником.
– Каким?
– Завода.
– Какого?
Тутсекретарьненадолгозамолчал.Немногоподумав, онрешил, что,кромекирпичногозавода, на пятьсоткилометроввокруг естьтолько небольшаяфабрика попроизводствуваленок и ещестеклозавод.Валенки истеклоотпадают.Значит,диковинныекамниукрадены накирпичном.
Секретарьуехал назапыленной«Волге», дрожаот бешенства,и с ходунаслал накирпичныйзаводпрокурорскуюпроверку.Когда выяснилось,что ничегоподобногозавод непроизводит,негодованиюПервого небыло конца. Целыхдве недели онне мог думатьни о чем,кромебахметьевскогодома. Онездил тудакаждый день инаблюдал, какустанавливаютсяпластиковыеокна,выводитсяполукруглоекрыльцо сколоннами.Увидевколонны, он подпрыгнули помчалсязапрещать.
– Это что?– направлялон на колонныгневный указательныйпалец. – Вы чтосебепозволяете?
– А чего? –удивлялисьрабочие,легонькооттесняя егосо своегопути.
– Гдехозяин? –металсясекретарь. –Вы что себе позволяете?Колонны вчастном доме!
Сергейвежливопросилпоказатьзакон, запрещающийставить колонныв частномдоме.
–Усадьбу себестроите, да? –наскакивалпервый.
Сергейвздыхал,объяснял, чтовсе дома вдеревненазываютсякрестьянскимиусадьбами иколонныставит себелюбой, ктозахочет.
– Что вымне головуморочите! –возмущалсясекретарь.
Тут Катюша,спокойноулыбаясь, – заодну этуулыбку Первыйбыл готов еерасстрелять,– брала егопод руку ивела подеревне. Вкаждомтретьемдвореторчалибелыеколонны. Онибыли сделаныиз легкого,но прочногопластика ипрактическиничего нестоили.Поэтому Андрейпосылал ихСергею внеограниченномколичестве, иони сБарсовым слюбопытствомнаблюдали,какколхозникиводружали иху входа встарыеразваливающиесяизбы, иногдаверевкойприматывая ккрыльцу.Колонны вздымалисьвыше крыш ихдомов,выглядели совершеннонелепо, нонаполнялибесхитростныекрестьянскиесердцаневероятнойгордостью.
Секретарьбыл вынуждензаткнуться иуехал,пребывая вполномубеждении,что колонны –мраморные.Уже через двачаса вместонего примчалисьдвапроверяющихлица по поводунезаконнойторговлимраморнымиизделиями. Ониперещупаливсе колонны,одну из нихпотребовалираспилить,увидели, чтоона пустая внутри,и уехали,совершеннонеудовлетворенныетем, чтоникого несмоглиарестовать илихотя быпривлечь кответственности.
– А что ясделаю? –объяснялследователь,вызванный вобком. – Онитам чуть лине из картонадом строят.За это кответственностине привлечешь.И стены изкамнякакого-тодурацкого –на свалке,наверное,нашли. Да онразвалится у нихчерез неделю.
«Черезнеделю»Первого неустраивало.Этотвозмутительноогромный ироскошныйдворец неимеет праванасуществованиев частномсекторе. Он недолженсуществоватьни одногодня. Первыйтак и сказалследователю.Но тотвпервые егоне поддержал.
– Япросчиталего стоимость.Он однимрабочимплатитстолько,сколько… – оннемногопошевелилгубами, потоммахнул рукойи выложилпередсекретаремцифры.
Онидолго вместещелкали насчетах, ичерез двадцатьминут Первыйпосмотрел наследователябезумнымиглазами.Получалось,что толькозарплатарабочимприблизительнобыла равнагодовомубюджету ихгорода. А еслиприбавитьещестоимостьстройматериалов,экскаватораи отделки…
– Неможет быть! –потрясеннопроизнеслиони хором.Эти цифры непростопоражаливоображение.Они внушалистрах. Потомучто ни одинсоветскийчиновник, какни воруй, немогзаработатьстолько.
– Хоть сработы меняснимайте, –хрипло сказалследователь,– я на негоделазаводить не буду!Кто егознает, кто онтакой. А уменя жена идети.
Первыйнемногоподумал.
– Аверсия сошпионом?
Следовательнервноморгнул.
–Никакихшансов.
Секретарюне хотелосьрасставатьсяс этоймыслью.
– Онраспространяетполитическиеслухи. ПроарестЛаврентияПавловичаБерия, иможно ещематериалпособирать…
–Во-первых,это время ужепрошло.Во-вторых,какой шпионбудет такявно сам себясдавать? Нет,здесь что-топосерьезней.Послушайтемоего совета,– сказал следователькак можноубедительней.– Оставьте выего в покое.Тут так всестранно… мыпроверим,конечно.Запросыпошлем ипрочее. Но оннас раздавит,как мух. С еговозможностями… самипонимаете.
Первыйпонимал. Еслив машинеправосудия что-тосработает не
так, – апредугадать,каксработаетсоветскаямашинаправосудия,было впринципеневозможно, –то онаобрушитсявсей своей мощьюна самогосекретаря. Амощь усоветскогоправосудиябыла чтонадо!Единственнымеенедостаткомбыло то, чтоона была несовсемуправляема.Вернее,управлениеэтой мощью неимелопрактическиничегообщего с правосудием.Поэтому, нарадостьруководителямэксперимента,высокоеначальстваоставилоБахметьева впокое. Наданныймомент их гораздобольшеинтересовалисобытия в городе.
А вгородеСредневолжскена следующийдень послешоу целыйдень вещал наплощади громкоговоритель.На этот разгромкоговорительбыл хриплый иневнятный, иголос был какой-тонудный. Голоснеразборчивобубнил что-тоо зловредномразлагающемвлиянии Запада,которыйзавидуетзамечательномусоциалистическомусоревнованиюи перевыполнениюнорм труда назаводах истройках. И злостноотвлекает отсозидательноготруда сомнительнымишоу. Но нашисоветскиеграждане должныбыть вышеэтого. Они недолжныподдаватьсянапровокацииЗапада и недолжны собиратьсяна площади. Адолжны,наоборот,укреплятьсвои семьи повечерам, аднем перевыполнятьнормы трудана рабочихместах.
Наплощадидежурилинарядымилиции.Средневолжцы,возвращаясьпо вечерам сработы, норовилиобходитьплощадьстороной истарались неслушатьпризывы ксоциалистическойбдительности.Громкоговорительбубнил вседни напролети замолкалтолько кночи, чтобыутром включитьсяопять.
Начетвертыйдень послешоу немногосонноенаселениеотправилосьна работу.Громкоговорительнаконец-томолчал:видимо, весь наборпризывов кбдительностибыл исчерпан.
Затовдругзаговорилсовсем другойголос:
«Приабсурднойоднопартийнойсистеме осуществлениепринциповдемократическогосправедливогогосударствастановится такимже обманомнарода, какпресловутыекоммунистическиеидеалы…»
ЖителиСредневолжскавдруг поняли,что путь наих рабочие места,независимоот того, гдеонинаходятся, лежитчерезплощадь. Ихприсутствиена площадисовершеннонеобходимо,хотя бы длятого, чтобывыразитьсвоеединогласноеосуждение.
Но наэтот разпомост былкаким-тообразом укрепленмеждутеатральнымиколоннамипочти подкрышей, науровневысоких оконвторогоэтажа.Собственно,помостом этоназвать былотрудно.Скорее, этобыла сцена,на которойстоялседоватыйчеловек вкостюме иговорил вмикрофон. Онговорилочень спокойноинеторопливо,как быразмышляявслух иприглашаяслушателейпорассуждатьвместе с ним.
Наплощадиметалисьработникиобкома партии.С окрестныхулиц тудастекалисьработникигородскоймилиции ивыстраивалисьв живоеоцепление,сдерживаялюдей. Тех,кто пыталсяпройти наработу черезплощадь,отправляли вобход.Возражения отом, что людимогутопоздать наработу, непринимались.
Первыйсекретарьобкома охрип,отдавая распоряжения.Правда, отегораспоряженийбыло не оченьмногопрактическойпользы. Начальникгородскоймилиции и сампонимал, чтонадо любымиспособамиснять сосцены непрошеногооратора. Нодля того,чтобы забратьсяна такуювысоту, нужнобылоспециальноеоборудование.Зато откриковПервого было,с его точкизрения, многопользытеоретической:московскийпроверяющийдолжен был убедитьсяв егостремленииликвидироватьантигосударственныепроявления иоценить еголояльность ксоветскойвласти в сложнойситуации.
УПроверяющегобыла другаяточка зрения.Он теперь былабсолютноубежден, чтоПервый ситуациюв городе неконтролирует.Вон, бегаетбестолково иждет, когдадоставятвысотноеоборудование.Нет чтобыворваться втеатр и снятьоратораизнутри, совторогоэтажа. Ну ичто, чтотеатр с утразакрыт, а уегодиректоранет телефона.Нечего ждать,покапосланная заним машинадоставит егос ключами.
Аоратор в этовремяперешел насельское хозяйство.Он говорил,чтототалитарнаякоммунистическаясистеманевыгоднапрежде всегоэкономически.При этом онне произносилтакихсложных инепонятныхслов, как «экономика»,«тоталитаризм»или «отнюдь».Вместо этого,доверительноусмехаясь, –мол, мы-то свамипонимаем, – онговорил, чтоМосква,дескать,решает закаждый район,какиекультуры онбудет сажать.А заместительпервогосекретаряобкомапартии по сельскомухозяйствуотдаетприказ каждомуколхозу, чтоон будетсажать. Нет,может быть,он, конечно,настолькосообразителен,что лучшепредседателяколхозазнает, что земляего колхозародит. Но этовряд ли. Потомучто он,конечно,приказалпредседателюколхоза«Рассвет»засеять поляодной люцерной.А люцернатам, конечно,не взошла, и главныйагрономколхоза ипредседательколхозапытались емудоказать, чтолюцерна тамне взойдет. Идажепоказали емухимическийанализ почвы,яснодоказывающий,что люцернатам расти неможет. Затомогут растиовес исвекла.Однакозаместительпо сельскомухозяйствухимии незнал.Наверное, унего насельскохозяйственномфакультете похимии быладвойка. Хотязлые языкиговорят, чтосельскохозяйственногофакультета зампо сельскомухозяйству незаканчивал вообще.ЗатозаканчивалВысшуюпартийнуюшколу. И поэтомузаставилсеятьлюцерну.Которая, конечноже, не взошла.Как не взошлии непосеянныесвекла иовес.
А вотесли быкаждыйколхоз сеялто, что подходитдля егоместныхусловий, тосвободныйрынок быотрегулировалпотребность…
Услышаво свободномрынке, Первыйподумал, чтонеплохо былобы в срочном