На следующее утро Фаллон была рядом с вдовой короля во время заупокойной мессы. А после полудня отца провозгласили королем. Все было очень торжественно. Когда архиепископ спросил у народа, принимают ли они нового короля, все дружно закричали: Vivat![6]
После этого Гарольд поклялся верно служить народу и быть на страже мира, справедливости и милосердия.
Делон стоял рядом с Фаллон и сжимал ее руку, когда архиепископ помазал голову, плечи и руки отца миром. Была совершена молитва о том, чтобы Гарольд защитил народ и церковь от язычников. Он был увенчан символами власти — кольцом единения, мечом для защиты, короной славы и справедливости и скипетром добродетели. После благословения зазвучали песнопения. А когда все это окончилось, Гарольд стал королем, поклонился народу, а народ поклонился ему.
Позже, после коронации и последовавшей за этим торжественной трапезы, Фаллон осталась с отцом наедине.
— Отец, свершилось! Ты король Англии! — Она поцеловала его и увидела, что он улыбается как-то невесело. — Что с тобой? Ты не заболел? — с беспокойством спросила Фаллон.
— Нет, нет! — Он покачал головой, вздохнул и понизил голос. — Я король, и я рад этому. Я не намерен это отрицать. Но когда я стоял сегодня в церкви, я вспомнил, что давал клятву поддерживать Вильгельма, и сейчас это меня мучает.
— Но, отец, ты действительно поддерживал его, а совет старейшин его отверг!
Он покачал головой.
― Боюсь, Вильгельм не поймет наших законов.
— Ты был вынужден обещать ему поддержку, — настаивала Фаллон, — и ты сдержал свое слово.
Гарольд вздохнул.
— Да, лишь это и утешает меня. Клятва священна, и я был верен слову, знает о том Вильгельм или нет. Вот только…
— Вот только?
— Впереди мне видится опасность. И сейчас, когда я надел корону, я должен стремиться предотвратить ее.
Фаллон почувствовала страх. Она опустила голову, кусая губы, чтобы скрыть дрожь. «Пожары пронесутся над землей», — так сказал Эдуард… Но, может быть, это всего лишь бред умирающего?
Однако чутьем она понимала, что отец прав: ему придется отстаивать свое право на правление. Возможно, будет в опасности и его жизнь. Фаллон перекрестилась.
— С нами Бог! — тихонько сказала она, и отец, словно эхо, повторил эти слова.
Недалеко от Руана Аларик испытывал прочность лука. Рядом с ним тем же занимался Вильгельм. Шла подготовка к охоте по первому снегу.
Со стороны дороги донесся топот. Аларик обернулся и увидел приближающегося гонца. Вильгельм вышел вперед, гонец быстро спешился и опустился перед герцогом на колени. Он говорил негромко и глухо, но весомо и чеканно.
— Король Эдуард умер. Герцог Гарольд коронован на трон в день похорон Эдуарда.
— Что?! — хрипло спросил Вильгельм, отказываясь верить сказанному. Отбросив в сторону лук, он вскочил на боевого коня, намереваясь немедленно скакать во дворец.
Аларик задержал гонца. Смерть Эдуарда не была неожиданной — слухи о его болезни появились несколько недель назад. Но Аларик знал, что Вильгельм рассчитывал на английский престол после смерти Эдуарда. Он был совершенно не готов услышать ошеломляющую новость о коронации Гарольда.
Здесь многое было поставлено на карту. Вильгельм не делал секрета из того, что намерен стать королем Англии. Сейчас не просто рухнула мечта, но и была уязвлена его гордость.
— Скажи мне, юноша, — потребовал Аларик пояснений у гонца. — Стало быть, Эдуард умер, и Гарольда сделали королем?
— Да, его провозгласили королем в новом Вестминстерском аббатстве. Церемонию проводил Алдред, архиепископ Йоркский.
— А что совет старейшин?
— Говорят, совет старейшин остановился на Гарольде еще до того, как заговорил Эдуард. Затем Эдуард в предсмертном слове сказал то, о чем они мечтали.
— Это точно?
— Весть привез английский корабль, граф Аларик.
— Спасибо, юноша. — Аларик дал гонцу монету и поехал вслед за Вильгельмом. Он нашел его в тронном зале дворца. Вильгельм сидел, откинув голову на подушку, лицо его было бледным, глаза суровыми и холодными. Вильям Фитцосберн вопросительно взглянул на Аларика.
— Я дал совет его светлости не утаивать эту новость. Все равно о ней говорят по всему городу. Сейчас нет времени сожалеть о случившемся. Герцог должен действовать.
Аларик кивнул Фитцосберну.
Внезапно Вильгельм разразился проклятиями.
— Корона была обещана мне! И Гарольд поклялся, что поддержит меня!
Аларик пожал плечами. Рискуя навлечь гнев Вильгельма, он напомнил:
— Гарольд был здесь пленником.
— Гостем!
— Он был пленником, Вильгельм, когда давал ту клятву. И к тому же его страна — не частные владения, как Нормандия. У него нет полномочий для того, чтобы обещать тебе трон. Даже у Эдуарда не было такого права.
— Англия должна быть моей! — отрезал Вильгельм, и глаза его превратились в узенькие щелки. — Неужели ты, Аларик, защищаешь этого узурпатора? Или ты хочешь сделать из меня посмешище для всей Европы?
— Вильгельм, я твой друг уже восемнадцать лет, — твердо сказал Аларик, — и я никогда тебе не льстил и не лгал.
Вильгельм уставился на Аларика; казалось, он сейчас взорвется. Он сжал виски ладонями.
— Я немедленно пошлю протест Гарольду.
После некоторого колебания Аларик сказал:
— Посылай, если хочешь. Но это не поможет. Гарольд провозглашен королем, и он будет воевать, чтобы сохранить корону.
Лицо Вильгельма исказилось.
— Королем Англии буду я! — Он метнул взгляд на Аларика. — Ты знаешь англичан, мой друг, знаешь английские законы. Тебе Эдуард даже дал титул английского тана. Так что мне делать?
Аларик горестно покачал головой и посмотрел в окно на удивительно чистое небо.
— Гарольд практически правил страной в течение десяти лет. Он англичанин, а английский народ хочет иметь английского монарха. Он сохраняет мир так же успешно, как и ведет войну. Подданные примут его, а совет старейшин уже избрал.
Аларик глядел на Вильгельма и думал, что сегодняшний чудесный зимний день выглядит насмешкой. Скоро будет пролита кровь.
— Если ты хочешь Англию, ты сможешь взять ее лишь кровью и силой, — произнес Аларик.
Вильгельм кивнул с мрачной решимостью; он ожидал такого ответа.
— Созови моих самых надежных и сильных сторонников — братьев, графов из Ое, Мартена и Авранша. Фитцосберн также советовал мне действовать, так что начнем. Если Гарольд хочет войны, он ее получит. — Он помолчал, глядя на Аларика, затем положил ему руки на плечи. — Я знаю, что ты за меня. Я знаю, что ты поднимешь войска и поведешь их под моим командованием. Если нам суждено победить, мы победим вместе. Я немедленно напишу протест Гарольду. — Вильгельм с шумом втянул в себя воздух. — Но я хочу, Аларик, чтобы ты немедленно отправился в Англию, отвез Гарольду мое послание и попробовал убедить его сдаться.
Аларик снова покачал головой. Затем сказал со вздохом:
— Хорошо, Вильгельм… Если ты этого хочешь, я отправляюсь.
Бессмысленное поручение, устало подумал Аларик. Тем не менее он рад был в последний раз повидать Гарольда как посол и друг. Следующая встреча будет на поле боя.
Вдруг он почувствовал, как забилось его сердце. Да, он снова увидит Гарольда. А еще он увидит дочь Гарольда — гордую Фаллон, которая снилась ему и волновала его даже тогда, когда в его объятиях была другая женщина.
Фаллон…
Часть втораяВоители
Глава 11
— Никогда не выказывай слабости, никогда не оставляй неприкрытым наиболее уязвимое место, — наставлял Фаллон учитель фехтования Фабиони.
Она кивнула из-под забрала шлема. Перед нею летал кончик палаша, а она грациозно уклонялась и встречала его ударами своего меча.
— Браво! — зааплодировал Фабиони. Это был низкорослый мужчина с черными курчавыми волосами и ясными глазами. — Вы обладаете проворством кошки и зрением орла, миледи! — Он церемонно поклонился ей. — Несколько минут отдыха, затем мы возобновим занятие.
Фаллон снова кивнула, обнаружив, что у нее не хватает дыхания для того, чтобы говорить. Она опустилась на садовую скамью, ее примеру последовал Фабиони. Благодаря своей гибкости и подвижности он брал верх над многими сильными и рослыми мужчинами, и Фаллон относилась к нему с большим уважением. Гарольд пытался отговорить ее от этих занятий, но она настойчиво внушала ему, что должна уметь защитить себя.
Несмотря на то, что оба северных герцога, Эдвин и Моркер, были в Лондоне и участвовали в работе витенагемота, провозгласившего Гарольда королем, таны севера считали, что с ними не посоветовались должным образом по этому вопросу. Гарольд немедленно направился в Йорк — и вовсе не для того, чтобы продемонстрировать силу своего оружия. С ним была дочь, епископ Вулостан и несколько верных людей. Король Эдуард никогда не наведывался в Йорк, так что люди были вдвойне рады визиту Гарольда. Шли разговоры о том, что он может жениться на сестре герцога Моркера, и это было вполне реально, ибо, как понимала Фаллон, отцу был необходим союз с северными герцогствами. Но Гарольд, казалось, не думал ни о чем подобном. Находясь сейчас с отцом на острове Торни, Фаллон ждала пасхальной мессы и заседания витенагемота, которое должно было затем последовать.
Она знала, что Англия была за Гарольда. Однако страна находилась в окружении врагов. Протест Вильгельма Нормандского пришел, когда не миновало и двух недель после коронации отца. Свен Улфсон из Дании — кузен отца и внучатый племянник короля Кнута — также заявил о своих притязаниях на английскую корону. А неистовый Гарольд Гордрада, король Норвегии, готов был начать войну. Короля беспокоил также его брат Тостиг. Ходили слухи, что его видели то при одном, то при другом дворе, где он искал помощи для того, чтобы отвоевать обратно свое герцогство.
— Иногда, — признался как-то Гарольд Фаллон, — мне кажется, что Тостиг лишился рассудка. Он не способен ни рассуждать, ни просто остановиться. Он жаждет лишь мести.