— Ничего себе! — Рот Маццучелли приоткрылся от изумления.
— У тебя есть на примете кто-то лучше?
— Ты же прокурорша!
— Да. — Розмари улыбнулась, по всей видимости обдумывая возможности, — Я не могу защитить нас от всего, но я могу изменить положение. И снабжать вас неоценимой информацией. Мне придется скрывать, что я Гамбионе. Ни одна живая душа кроме тех, кто находится сейчас в этом зале, не должна ничего узнать. Omerta.[18]
— Ты вряд ли сможешь руководить Семьей втайне от всех. — Одна эта мысль, похоже, претила Рикардо Доменичи, — Даже если бы мы и отнеслись к твоей затее всерьез.
— Верно. Кому-то придется стать моим… голосом. — Она обвела взглядом всех капо по очереди, — Маццучелли.
Капо зашумели, а Кристофер ответил ей дерзкой ухмылкой.
— Какие будут возражения, господа? Рикардо?
— Он слишком молод и неопытен. Один вид чего стоит… — Рикардо всплеснул руками, словно чтобы подчеркнуть нелепость самой мысли об этом, — Все остальные Семьи нас засмеют.
— Это безумие. Женщина, зеленый мальчишка… — Одетый в традиционный черный плащ толстяк с двойным подбородком и сизой щетиной отодвинул стул и поднялся. — Я вернусь, когда вы будете готовы выбирать нового дона.
Маццучелли преградил ему дорогу, но, подчиняясь жесту синьориты Гамбионе, отступил в сторону. Возмутитель спокойствия во внезапно наступившей тишине пересек зал и распахнул дверь.
— Морелли! — резко крикнула Розмари.
Толстяк, который только что вышел, попятился обратно, не сводя глаз с дула «узи», которое Морелли нацелил прямо ему в грудь.
— Да, синьорина, — отозвался Морелли. — Какие-то проблемы?
— По-моему, все проблемы мы уже решили. Верно, Ди Ченци? — Девушка впилась в толстяка взглядом.
Ди Ченци, которому дуло «узи» все так же смотрело в грудь, кивнул.
— Si, синьорина. Никаких… никаких проблем.
— Вот и прекрасно. — Розмари обвела взглядом остолбеневших мужчин, — У кого-то еще есть проблемы?
Рикардо быстро оглянулся на своих соседей. Те старательно не обращали на него внимания.
— Нет, никаких проблем, дона Гамбионе.
— Пожалуй, меня вполне устроит обращение «синьорина». — Она хищно улыбнулась капо. — Сядьте, Ди Ченци. Спасибо, Морелли. Присаживайтесь, пожалуйста.
Маццучелли разглядывал Морелли с таким видом, как будто это был кусок мяса с душком.
— Кристофер, — заметила Розмари, — ты слишком честолюбив. Я это вижу. Не наделай глупых ошибок.
Молодой человек ответил ей такой же волчьей улыбкой, как и ее собственная.
— Слушаю и повинуюсь.
Розмари кивнула и оглядела ресторан.
— Кто-нибудь видел управляющего?
— Ты что, хочешь есть? — Рикардо не верил своим ушам.
— Подозреваю, синьорина хочет выяснить, как сюда попал этот ублюдок, который стащил книжки. — Маццучелли в упор взглянул на Рикардо. — Думаете, не интересно было бы узнать ответ на этот вопрос?
Морелли поднялся и двинулся на кухню.
— Синьорина, он скажет вам все, что вы захотите.
Пока Морелли готовил насмерть перепуганного вьетнамца к вопросам Розмари, новоиспеченная глава клана Гамбионе обзвонила своих знакомых в полицейских участках и поинтересовалась у них о Корделии. Один полицейский из Ист-Сайда припомнил, что видел молоденькую девушку, очень похожую по описанию на пропавшую — она шла по какой-то из авеню. Это было совсем недавно.
Вонищенка хотела отправиться туда сама и только потом дать своим животным поручение искать девушку. Джек готов был сорваться с места; немедленно, но Розмари отвела их в сторонку.
— Послушайте, я очень благодарна за помощь вам обоим. Все получилось не совсем так, как я планировала, но без вас ничего бы не вышло. — Улыбка у нее была какая-то официальная.
— Не совсем так?
Вонищенка в упор взглянула на подругу.
— Сюзанна, я понятия не имела…
— Ну да. Поговорим как-нибудь потом.
Вонищенка отвернулась. Джек уже был у самой двери.
— Сюзанна, я позвоню тебе попозже. Держи меня в курсе, как там племянница Джека.
Женщина взглянула на Морелли, который в углу обрабатывал вьетнамца управляющего. В тусклом освещении кровь казалась черной. Она еле заметно покачала головой.
Розмари вспыхнула и расправила плечи.
— Знаешь, я могу приносить здесь какую-то пользу. Я хотела бы потом обсудить с тобой кое-какие мысли о животных.
Прямая и напряженная, как стрела, Вонищенка вышла из зала вслед за Джеком. Она старалась не слушать, но не могла не различать слабеющие крики, которые неслись из-за дверей.
В закусочной напротив джокертаунского полицейского участка шла бойкая торговля. На тротуарах было не протолкнуться, а раз в несколько минут к участку подъезжала очередная патрульная машина со свежим уловом пьяных дебоширов.
Фортунато вылез из «роллс-ройса» за один квартал до условленного места, и шофер медленно покатил сквозь поток машин в поисках места для парковки.
Чернокожий туз пробился к неприметному столику в самом углу закусочной и обнаружил там Альтобелли в бейсболке с эмблемой «Бруклин Доджерс» и спортивном костюме.
Чтобы отвоевать твой стул, я чуть не пошел на убийство. Пончик будешь?
Фортунато покачал головой.
— Давай сразу к делу. У меня мало времени.
— Да, вид у тебя не слишком цветущий. Ну ладно. Это Блэк, Джон Ф. К. Блэк, начальник джокертаунского участка.
— Я слышал это имя.
— Сегодня днем мы оставили Кафку здесь. Примерно через час мне звонит один из моих ребят и говорит, что Блэк отстранил их от охраны Кафки. Я еду сюда, чтобы выяснить, в чем дело, и вижу, как Блэк пытается усадить Кафку в машину. Он начинает вешать мне какую-то лапшу про перевод заключенного в другое место. Я требую документы. Он опять принимается вешать мне лапшу на уши. Я забираю от него Кафку и сам везу его в город.
— Хочешь сказать, что Блэк ведет двойную игру?
— Погоди, это еще не все. Сразу же после того, как тот псих в рясе и в очках попытался добраться до Кафки, мне звонит мой информатор из джокертаунского участка. И говорит, что не далее как пять минут назад видел этого чудака в рясе и очках в кабинете у капитана Блэка.
Фортунато поднялся.
— Где он?
Альтобелли ткнул большим пальцем в направлении участка.
— Сегодня все полицейские на Манхэттене дежурят по две смены подряд. Я и сам должен сейчас находиться на Риверсайде.
— Возвращайся туда. И позаботься о том, чтобы тебя заметили.
Альтобелли на секунду умолк и задумался. Потом кивнул.
— Ладно.
— Кто-нибудь еще знает про Блэка?
— Только мы с тобой. Фортунато?
— Что?
— Ничего, ладно. Просто… просто я не привык действовать таким образом. Я привык сам разбираться со своими делами.
— Это уже не твое дело. Это дело Астронома. А теперь — и мое тоже.
Контора находилась где-то на Централ-Парк-Уэст. Хирам с Джеем Щелкунчиком поехали на такси: Уорчестер не хотел ввязывать ни Энтони, ни свой «бентли» в неприятности, которые могли возникнуть.
Сквозь массивную стеклянную дверь было видно консьержа, восседавшего за старинным письменным столом в окружении мониторов системы слежения. Сложением он напоминал игрока в американский футбол в полной экипировке, а на крышке стола, в дюйме от его руки, виднелась кнопка сигнализации. Толстяк во фраке и ничем не примечательный человечек в дешевом коричневом костюме не показались ему опасными.
— Да? — спросил он их в интерком, когда они подошли к двери.
Джей Экройд выставил вперед указательный палец правой руки, нацелил его как пистолет на консьержа за стеклом и сообщил:
— Мы пришли по твою душу, малыш!
Он щелкнул пальцами, и консьерж исчез.
Хирам покачался на носках, опасливо огляделся по сторонам.
— Куда ты… — начал он.
— В главное книгохранилище публичной библиотеки, — ответил Джей. — Судя по его виду, он после школы ни разу не брал в руки книгу. Это никуда не годится. — Он вытащил из кармана бумажник, достал кредитную карту и в мгновение ока открыл дверь. — Я без нее из дома не выхожу, — сообщил он Хираму, убирая кредитку обратно в бумажник.
Они вошли в вестибюль.
Лэтхем жил в пентхаусе, как Хирам и предполагал. Джей нажал кнопку лифта.
Рельефная бронзовая табличка над звонком гласила: «Сен-Джон Лэтхем». Джей позвонил, и они принялись ждать в напряженном молчании. «Его нет дома, — подумал Хирам, — естественно, его нет дома, он где-нибудь развлекается, он…» Дверь негромко зажужжала и медленно открылась.
Небольшой холл был совершенно пуст, если не считать деревянной полки для шляп и стойки для зонтов. Кухня располагалась справа, гардеробная — слева. Впереди была огромная гостиная, которая впечатляла сплошной, от пола до потолка, стеклянной стеной, за которой на крыше был разбит небольшой садик и открывался удивительный вид на Центральный парк, город и звездное небо. Распахнутые двери вели из гостиной в роскошную спальню и кабинет. Они пересекли комнату: Хирам легкой походкой, бесшумными шажками, Джей — громко цокая каблуками по натертому до блеска паркетному полу.
— Прекрасно. Да. Да, чего бы это ни стоило. Позвони, когда что-нибудь узнаешь. — Мужчина нажал кнопку, и громкая связь отключилась. Единственным источником света в этой комнате была старинная лампа с зеленым абажуром. Лэтхем сидел, положив ладонь левой руки на кипу карт, а пальцы правой руки бегали по клавиатуре компьютера. На нем были жилет и брюки, серые, в узкую белую полоску, судя по всему от Армани, безукоризненно белая рубашка с расстегнутым воротничком и темный шелковый галстук, узел которого был небрежно распущен.
Когда названные гости вошли, он не поднял головы.
— Мы знакомы?
— Меня зовут Уорчестер, — представился владелец «Козырных тузов». — Хирам Уорчестер. Мой товарищ — Джей Экройд, лицензированный частный детектив…