– Да. – Вишес покосился на меня. – Что ты такой же засранец, как и я, но скрываешь это намного лучше. Милли считает, что от тебя одни неприятности.
Настала моя очередь одарить его улыбкой, в которой прекрасно читалось, что мне плевать на это. Я даже не пытался сказать что-то в свою защиту. Какой в этом смысл?
– И я склонен с ней согласиться. – Он выхватил у меня сигарету.
– Ох, ты ранил меня в самое сердце. – Скорчив гримасу, я прижал руку к левой стороне своей оранжевой футболки от Armani. – Но я как-нибудь переживу это.
– Переживешь ты это или нет, зависит исключительно от того, чем закончатся твои гребаные подкаты к Рози. Если ты разобьешь ей сердце или воспользуешься ей, а затем бросишь к чертям собачьим, то мне придется встать на чью-то сторону.
И я прекрасно понимал, какую из сторон он выберет.
Мы с Вишесом действительно считали друг друга хорошими друзьями. Часто болтали по телефону. Шутили. Но при этом относились друг к другу с опаской. Мы воспринимали это как данность. Вы никогда не увидели бы соперничества между Джейми и Трентом. Или мной и Трентом. Или Вишесом и Джейми. Но между мной и Вишесом всегда шла тихая, кровавая война.
И для меня не составляло труда понять, что мое плохое отношение к нему возникло из-за того, что я увидел в нем себя и возненавидел за это.
Безжалостность. Разочарование в жизни.
Грубая жестокость, скрывавшаяся за белозубой улыбкой и дорогими костюмами.
– Угрозы? Это чертовски мило. – Я забрал сигарету и, сделав последнюю затяжку, раздавил ее в пепельнице, которая стояла посередине кофейного столика. Дым вырывался из моих раздутых ноздрей, когда я продолжил: – Я не какая-нибудь невинная маленькая южанка, Вик. И не боюсь тебя.
Вишес поднялся на ноги.
– Не облажайся.
Но я понимал, что за его словами скрывалось: «Я тебя прикрою».
Я провел рукой по волосам.
– Ты же не облажался с Милли.
Что стоило понимать, как: «Спасибо, бро».
– Но мне почти это удалось.
«Не повторяй моих ошибок».
– Я подготовился лучше, чем ты.
«И не собирался».
– На это я и рассчитывал.
«Тогда чего ты ждешь? Иди и заполучи ее».
Дин: Чем занимаешься?
Рози: Сортирую демозаписи. Слушаю музыку. И уговариваю себя не выброситься с балкона. А ты?
Дин: Может, выберемся на обед? Погуляем по пляжу перед репетиционным ужином. Расслабимся.
Рози: Ты уже спрашивал. И мой ответ все еще «нет».
Дин: Почему нет?
Рози: Из-за того, что случилось прошлой ночью.
Дин: А что случилось прошлой ночью?
Рози: Неужели я действительно не оставила о себе воспоминаний?
Дин: Ты же сама сказала, что хочешь все забыть. Но на самом деле ты лгала, так?
По правде говоря, малышка ЛеБлан и сама не знала, чего хотела. Она чувствовала себя виноватой, но при этом жаждала меня, как наркотик. Я всегда это понимал, но на этот раз планировал подкалывать ее этим, пока она не свалится со своего трона праведности.
Рози: Перестань мне писать, Дин.
Дин: Я видел, как к твоей комнате направилась мама. И если ты не смоешься отсюда, жди очередного ведра дерьма. Так давай потусуемся вместе. Обещаю, что не прикоснусь к тебе и пальцем.
Рози: А что с этого получишь ты?
Дин: Тебя.
Простой. Честный. Правдивый ответ.
Я хотел заполучить ее с тех пор, как меня бросила Милли. А, возможно, еще и до этого. Ладно, на самом деле еще до этого. Но я выжидал, играя свою роль. Если Иаков смог столько вытерпеть, то и я не собирался сдаваться.
Рози ответила не сразу, а значит, обдумывала мое предложение. Она хотела меня увидеть. И ей предстояла трудная неделя. Поэтому я решил еще немного подтолкнуть ее.
Дин: Я хочу побольше узнать о твоей музыке. А ты, черт побери, хочешь убраться отсюда. Обещаю, мы появимся на репетиции вовремя.
Рози: Дин…
Дин: И пальцем не трону.
Рози: Хорошо.
Маленькие победы.
Но только я собрался встать и пойти в ее комнату, как экран телефона загорелся от входящего звонка. Нина. Я понимал, зачем она звонила, и меня подмывало ответить. У нее в руках находилось кое-что мое, но цена, которую она просила за то, чтобы я мог забрать его себе, оказалась чертовски высока. И это не деньги, которых она просила все больше и больше. А ее свобода.
Раньше она всем этим обладала. Моим временем. Моим сердцем. Моей преданностью. Но Нина растоптала все.
Если тебе удастся выставить себя идиотом, позор тебе, но если это случится дважды, то твоим спасением будет лишь гребаная смерть. Я не верил во вторые шансы, если дело не касалось Рози. Поэтому я отпустил Нину, чтобы не придушить ее в один прекрасный момент.
Но как же мне хотелось ответить на этот звонок и покончить с этим.
Покончить со всеми вопросами, мучительными размышлениями и блужданием в неизвестности.
Мне не следовало это делать. Но я не удержался.
Глава 12
Рози
Одиннадцать лет назад
Что помогает тебе почувствовать себя живой?
Моя семья. Их недостатки. Их неистовая любовь. Их беспокойство. Их преданность, несмотря на безнадегу. Преданность мне.
Вечер перед отъездом Милли в Нью-Йорк мало чем отличался от любого другого. Мы, как обычно, легли спать на одну кровать, хотя у каждой из нас была своя комната. Ноги на стене, взгляд в потолок и в объятиях подушка либо мы сами. Эту позу мы считали своей фирменной. Иногда мы выбирали мою кровать. Иногда кровать Милли. Меня злило, что я предпочитала спать в ее кровати, потому что она пахла им. Они не занимались здесь сексом, но его запах ощущался повсюду.
На ее простынях. На ее столе. В моей душе.
Но в этот вечер мы выбрали мою комнату, и сейчас на нас с темного небосклона смотрели звезды. Я всегда любила звезды. Они напоминали мне, насколько малы мои проблемы в огромной вселенной.
– Мы переспали с Дином, – хриплым голосом сказала она в полумраке, взяв меня за руку.
Я невольно напряглась и закрыла глаза.
Думай о звездах.
Мир замер. Легкие опалило огнем, тело скрутило от боли, а слезы обожгли кончик носа. Дыхание стало тяжелее, а перед глазами потемнело. Она не знала. Моя проницательная сестра, знавшая все обо мне, о моем теле, здоровье, друзьях и предпочтениях в музыке, даже не догадывалась, что ее парень делал со мной. Что от одного его имени у меня защемило сердце, все перевернулось внутри, а волны жара одна за одной обрушились на мое тело. Но сестра конечно же осталась слепа к моим чувствам. Потому что ее слишком заботили свои.
– Тебе понравилось? – Я натянула фальшивую улыбку.
Хотя сейчас ненавидела ее. Ненавидела его. Но больше всего ненавидела себя.
Милли пожала плечом, задевая меня.
– Мы совершили ошибку.
– Ты так думаешь?
– Знаю. – Мы продолжали смотреть в потолок, а не друг на друга, что очень радовало меня. – Наши отношения ошибка. Думаю, Дин начал встречаться со мной, чтобы попытаться защитить от Вишеса. Но он не понимает, что это лишь разжигает огонь в этом парне.
– А ты? – удалось выдавить мне сквозь комок слез, подступивший к горлу.
– И я… – Ее хватка на моей рука стала сильнее. – Мне нравится Дин. Да и кому он может не нравиться? Он – само определение веселья. Но я не…
Люблю его. Как я.
– Мы пытаемся выстроить наши отношения, но чего-то не хватает. Магии чувств. Он говорит, что отдается мне на все сто. И ведет себя соответственно. Хотя никогда не спрашивал меня о Гарварде. Нет, я его не виню, но он просто подал заявление на поступление и выстроил без меня все планы. Не подумай… это круто. И не сказать, что я хотела бы поехать с ним. Рози?
– Да?
– О чем ты мечтаешь?
Я моргнула раз, потому второй. Милли не знала, но в этот момент я боролась со слезами, и не только потому, что она лишилась девственности с парнем, которому удалось поселиться в моем сердце.
– Я ни о чем не мечтаю, – ответила я через несколько секунд, наконец, уняв свой пульс.
– Почему?
– А какой в этом смысл? Вряд ли у меня будет время реализовать мечты.
Милли не стала спорить со мной, а вместо этого выбрала другой подход. Она повернулась ко мне и, проведя большим пальцем по моей щеке, спросила:
– А если бы время тебя не ограничивало?
– Тогда… Наверное, мне бы хотелось стать матерью. И, о да, стать финансово независимой. Выучиться на графического дизайнера, или медсестру, или кого-то еще. Но чего мне действительно хочется, так это полюбить кого-то всем сердцем и заботиться о нем. Ну и, конечно, поселиться в более прохладном климате.
– Думаю, ты была бы хорошей матерью. Где бы ты жила, если бы тебе представился шанс выбирать? – с улыбкой спросила она.
Я не знала, куда Милли собиралась поехать. Вообще не знала, что она уезжает.
– Наверное, в Нью-Йорк, – подумав, ответила я. – Да. Кажется, это прекрасное место, чтобы затеряться.
– Значит, именно туда я тебя и отвезу. – Она улыбнулась в темноте.
Дин
Одиннадцать лет назад
Мы с Мэттом Бертоном стукнулись кулаками после игры и принялись счищать комья земли с обуви. Футбольный сезон закончился несколько месяцев назад и уже неделя прошла с выпускного, но мы иногда уезжали поиграть в соседние города. Чаще всего с другими частными школами, которые входили в безумно дорогую футбольную программу, на которую каждый год подписывалась Школа Всех Святых. На этот раз мы ездили в Саусалито. И победили. Но так как Трент все еще наблюдал за игрой со скамейки запасных – его гипс пожелтел и пах ужасно, – то именно мне пришлось тащить команду Всех Святых за собой, чтобы наверстать разрыв в двадцать пять очков против «Рейнджеров» Школы Сент-Джон. Это казалось невозможным, но нам удалось заработать девятнадцать очков в последней четверти. Мы выложились по полной. И выглядели чертовски фантастично. Но как главный квотербек, игравший свой последний матч за старшую школу, тут же отметил, что отсутствие Вишеса – из-за каникул на Гавайях – никак не повлияло на нашу игру.