– Положи эту чертову штуку, Нина. – Я подошел к тумбочке и, достав оттуда сигарету, небрежно раскурил ее, пока камера фиксировала каждое мое движение. – Я не стану просить дважды, поверь мне. И, думаю, ты не захочешь, чтобы мой отец узнал о произошедшем здесь.
Филин закричал на полу, и я пнул его в бок, сжимая губами сигарету.
– Заткнись, придурок.
– Мне вызвать «Скорую»? – кусая ногти, спросила Тифф и прислонилась к дверному косяку.
Я хрустнул шеей и вздохнул.
– Филин сам виноват в произошедшем, поверив своей жене-наркоманке с протухшими мозгами. Так что пусть она сама позаботится о нем. Так как ты хотела разыграть свои карты? – Я подошел к Нине, выхватил у нее камеру и, вынув кассету, разломал ее на мелкие кусочки и порвал пленку. А саму камеру раздавил в гребаную лепешку. – Собиралась шантажировать меня дурацкой записью?
Зрачки Нины забегали из стороны в сторону. Реальность начала до нее доходить, и она оказалась не очень приятной. Я стряхнул пепел с сигареты на ее простыни и выдохнул дым через раздутые ноздри.
– Ну? – зарычал я ей в лицо. – Ты ответишь мне или нет?
До этого момента я еще не знал про Walmart. Не знал, что она бросила меня. Не знал, что сразу после родов она отправилась за гребаными сигаретами и пивом, оставив меня голого и кричащего умирать в общественном туалете. Родители приберегли эти пикантные подробности для себя. И не мне их винить за это. Их версия событий воспринималась намного проще: Нина погрязла в проблемах с наркотиками. И не могла заботиться обо мне. Поэтому отдала меня моим родителям, зная, что они будут любить меня всем сердцем. Что они и делали.
– Как будто бы ты заметил, что отдал мне немного денег! – закричала она, отталкивая меня. – У тебя есть все! Они дают тебе все, черт побери! – Ее южный акцент стал сильнее.
– Потому что знают, ты бы ничего для меня не сделала. – Настала моя очередь кричать. И я изо всех сил сдерживался, чтобы не распустить руки. Оставаться спокойным. Но желание пнуть что-нибудь распирало меня. И Филин лежал прямо у моих ног. Но на его теле уже начали расплываться фиолетовые синяки, так что я решил больше не трогать его.
Нина вскочила с кровати.
– Верно. Я бы не стала. Я бросила тебя там, где тебе самое место. В туалете. Потому что ты никто и ничто!
От услышанного сигарета чуть не выпала у меня изо рта.
– Что?
И она повторила свое признание. А затем громко пересказала всю историю моего рождения. После чего бросилась к своему мужу и, плача, начала бормотать, что все будет хорошо. Тиффани продолжала стоять в дверях, наблюдая за мной со смесью жалости, боли и ужаса на лице.
– Убирайся, – бросил я Тифф. – Сейчас же.
– Но, Дин…
– ВОН ОТСЮДА! – закричал я, указывая в направлении, где примерно находилась входная дверь. – Я, черт подери, не шучу. Все кончено.
И это действительно было так. Всему, что относилось к этой части моей жизни, пришел конец.
На следующий день я сел в самолет, который увез меня домой. И я больше никогда не появлялся в Алабаме. Этот штат вообще для меня перестал существовать на карте США.
А веселый и счастливый парень, которым я себя считал, умер в ту ночь.
Я присутствовал на его похоронах. И с тех пор оплакивал каждый божий день.
В своих мыслях.
Глава 27
Рози
Настоящее время
Что помогает тебе почувствовать себя живой?
Смотреть, как мелькают деревья, сверкает океан, а мир кружится вокруг меня, словно бальное платье. Осознавать, что я часть этого. И принимать, что даже если я не часть этого, то все еще жива.
Я сидела на заднем сиденье такси, которое везло меня в Хэмптонс, подбирая плей-лист для нашего отпуска. Романтичную, нежную музыку, которую бы мне хотелось слушать, пока мы будем готовить ужин, заниматься любовью и создавать незабываемые воспоминания.
Сегодняшний день стал важным для Дина, и, увидев, как потемнело небо над горизонтом, я подумала, а не символизирует ли это, как все для него закончится. Шел сильный дождь. Но я хорошо укуталась. Надела два пальто. Все мои лекарства и ингаляторы лежали в сумке, которая весила, наверное, не меньше, чем я. По правде говоря, я чувствовала себя не очень хорошо. Но Дин арендовал дом на целую неделю в Хэмптонсе, а мне хотелось сделать его счастливым, сильнее, чем когда-либо.
Он хотел разгадать загадку тридцатилетней давности. И, конечно, много заплатил за это. А я собиралась поддерживать его во всех смыслах этого слова, даже если из-за этого испытаю некоторый физический дискомфорт.
– На улице довольно сильный дождь, – заметил водитель, указывая на дворники. Они яростно скребли лобовое стекло. А дождь барабанил по крыше так, словно пытался ее проломить.
– Верно, – согласилась я. – Простите, что вам придется возвращаться в Нью-Йорк в одиночку. Это, наверное, хлопотно.
– Пфф, – фыркнул старик. – Не надо меня жалеть. Пожалейте бездомных. Или безумных бегунов. Или велосипедистов. В общем, людей, которым действительно приходится мокнуть под дождем.
– Я жалею и их, – сказала я. – Ну, кроме бегунов. Никто не заставлял их выходить на тренировку в такую погоду.
Мы проехали мимо мужчины в ярко-желтом резиновом плаще, который бежал по обочине дороги.
Дин уже должен был приехать в арендованный дом. Я написала ему днем и спросила, будет ли он там к семи, и он ответил «да». А сейчас часы показывали без четверти восемь. И оставалось лишь надеяться, что он не писал мне с тех пор из-за того, что встреча с биологическим отцом закончилась хорошо. И они пытались наладить отношения после всех этих лет. Я на многое надеялась, но старалась не давить на Дина, названивая и написывая ему.
Но мне не удавалось унять свое беспокойство, так что я достала телефон, чтобы отправить сообщение.
Рози: Почти на месте. Радуюсь возможности провести неделю вдвоем. Как все прошло?
Дин не ответил. Такси остановилось перед одноэтажным коттеджем в современном стиле с красивыми клумбами перед домом, которые посрамили бы и версальские сады. Да и вообще дом окружали только кусты, деревья, и больше ничего. Никаких соседей. Никаких магазинов. Только мы вдвоем на огромном пространстве. Водитель, пухлый мужчина лет шестидесяти, вылез из машины и, подбежав к багажнику, вытащил мой чемодан. А затем помог выбраться мне вместе с сумкой с лекарствами. Я пробежала по тропинке до крыльца, прикрывая глаза от дождя, и несколько раз нажала на звонок. А потом обернулась и помахала таксисту.
– Хороших выходных! – крикнула я ему, восстанавливая дыхание.
Чертовы легкие.
– И вам, милая.
Но он не торопился уезжать, и я вновь махнула ему, не понимая, зачем ему сидеть на холоде и ждать меня. Так что он развернулся и уехал.
Я снова позвонила в двери. Но мне никто не открыл.
Поэтому я вытащила телефон и позвонила Дину. Порыв ветра с берега оказался таким сильным, что едва не унес меня на другую сторону улицы, пробирая до самых костей. А тем временем звонок перешел на голосовую почту. Я позвонила еще три раза, а затем написала ему.
Рози: Сириус вызывает Землю. Ты где? Я снаружи, жду тебя.
Рози: Эй, на улице действительно холодно, а уже прошло десять минут. Я вызываю такси и подожду тебя в кафе.
Рози: Такси приедет только через тридцать минут. Ты где? Я волнуюсь. Перезвони мне. Люблю тебя.
Дождь хлестал по моему телу, когда я заколотила руками по двери, надеясь, что Дин в доме. Что он просто не слышал меня из-за ливня или дремал, и откроет мне в любую секунду.
– Эй! Дин, я здесь! – отчаяние переполняло мой голос.
Мне так никто и не открыл.
Зубы стучали. Тело дрожало.
Я промокла с головы до ног, а одежда потяжелела от дождя, но никто не мог мне помочь. Страх окутал меня, заглушая тревогу и ужас. Я знала, к чему все приведет, но никак не могла это изменить. И когда град застучал по моему лицу, словно по стеклу, мне оставалось лишь молиться.
«Не подведи меня, Дин, – просила я. – Моя смерть не должна остаться на твоих руках».
Глава 28
Дин
С самого утра земля то и дело уходила у меня из-под ног. И мне не следовало отмахиваться от этого.
Как только я перевел шестьсот тысяч на обнищавший банковский счет Нины, она написала название кафе через дорогу, где мне в полдень предстояло встретиться со своим биологическим отцом. И после этого оставалось достаточно времени, чтобы добраться до Хэмптонса. Даже если возникнут бесконечные пробки, дороги окажутся, заблокированы, а на город обрушится буря.
– Меня не будет до конца дня, а если кто-то спросит, куда я пропал, скажи, что отправился в ад, – бросил я Сью, проходя мимо ее стола.
Я влез в свое пальто с тропическим принтом от Valentino. Сью покосилась на меня и одарила говорящей улыбкой: «Чтоб ты подавился своим дерьмом».
– Хороших выходных, мистер Коул.
– И вам, мисс Пирсон.
Да пошла она. Если ей нравилось обращаться ко мне так, то и я в долгу не останусь. Меня это не волновало. В этот момент я воспринимал Сью как белый шум.
Выйдя из офиса, я направился в кафе на другой стороне улицы под проливным дождем. Что разозлило меня еще сильнее. Правда, так сильно, что мне казалось, я буду злиться перед встречей. Но стоило мне дернуть дверь, как над головой зазвонил колокольчик, такой же как в «Черной дыре», где работает Рози. И это помогло мне немного взять себя в руки. Вдобавок я вспомнил, что Нина не будет присутствовать, что тоже порадовало. Она получила то, что хотела, и у нее не осталось рычагов давления на меня. Так что к этому моменту она, скорее всего, уже позабыла мое имя. Приняла желаемое за действительное.
Кафе оказалось переполнено деловыми мужчинами и женщинами, пытавшимися перекусить сэндвичем во время обеденного перерыва, поэтому я обвел скептическим взглядом помещение, пытаясь понять, как мы узнаем друг друга. Может, мне следовало упомянуть, что я люблю чудаковатую дизайнерскую одежду? Вряд ли бы кто-то не заметил мое странное пальто.