– Что, черт возьми, это за школа? – Трейс пробормотала позади меня.
Текс был тем, кто ответил:
– Я думал, ты знаешь. Это его школа.
– Кто сказал?
– Американский доллар, пара миллиардов, если быть точным... Это же семья Абондонато.
– Фамилия Абондонато покрывает все его грехи, так что ли?
Текс выругался.
Я ждал его ответа.
– Фамилия Абондонато или покрывает грех, или убивает тебя. В любом случае, результат один и тот же.
– И что это значит?
– Ты никогда не будешь свободна.
Мой живот скрутило. Я ненавидел правду этого заявления, почти так же сильно, как я ненавидел тот факт, что Текс рассказывал наши грязные тайны.
– Не буду свободна от чего?
Текс не ответил. Вместо этого он взглянул на меня.
– Ты в порядке?
– Я тоже должна ответить: "Да, сэр"? – сказала она дрожащим голосом, мне было тяжело читать ее, но казалось, она пыталась облегчить ситуацию.
Я мог любить такую девушку. Девушку, которая могла бы смеяться в лицо насилию, в лицо человеку, который создает это насилие. В лицо человеку, который готов к существованию.
Текс расхохотался.
– Она вся твоя, чувак, – со свистом он засунул руки в карманы и ушел, оставив нас смотреть друг на друга.
Меня, желающего притянуть ее в свои объятия, и ее, готовую драться со мной, если я чихну.
– Ты в порядке? – спросила она ослабшим голосом.
Черт, она серьезно спрашивает меня об этом, после того как я на ее глазах избил двух парней? И почему мне так повезло? Я кивнул, борясь с эмоциями, циркулирующими в моей груди.
– Я в полном порядке, – кровь засохла вокруг моих костяшек. Выругавшись, я протянул ей свою куртку и снял плотно облегающую рубашку, чтобы вытереть кровь с моих рук. Ничего из этого не ново для меня, а моя гребаная работа.
Когда я закончил, я схватил куртку и надел ее обратно.
– Ну... – Трейс качнулась на пятках, – …я даже не знаю, сказать ли тебе "Спасибо" или "О чем, черт возьми, ты думал?".
Я пожал плечами.
– Все предвещало такой поворот событий. Тим не должен был слушать Феникса, а Феникс, в свою очередь, должен был держаться от тебя подальше. У него были определенные правила, но он не следовал им.
– Значит, все правила все еще в силе, – она пробормотала.
– Правила заставляют мир вращаться, – я рассмеялся и обнял ее. – Теперь слухи должны поутихнуть, хорошо?
– Да, но разве люди не будут говорить о том, что произошло сегодня? И почему тот мужчина был так спокоен? Он ведь в два раза старше тебя.
Я знал, что у нее есть вопросы. Я просто не был готов отвечать на них. Черт, я когда-нибудь буду готов?
– Между нами есть понимание.
– Верно, – кивнула она. — О каком виде понимания идет речь? Он следует твоим правилам или ты изобьешь его?
Я невольно расхохотался. Кто так говорит?
– Вау, спасибо! Это то, что мне было нужно. Ты этого по телевизору насмотрелась? Там люди всегда так делают? Избивают кого-то?
– Ну да, наверное. Нет, я думаю... Я не знаю, – вздохнула она. – Кто ты? Гангстер?
Ах, так близко, милая.
– Конечно, – мои пальцы скользнули на ее затылок, играя с волосами, которые выбились из хвоста. – Давай оставим этот вариант. Я гангстер.
– Ты когда-нибудь убивал кого-то?
– А ты? – я открыл ответный огонь, пытаясь отклониться от вопроса. Не самая романтичная тема для обсуждения. Этот разговор не закончится хорошо.
Я поднял руку и провел ею по ее шее.
– Это несправедливо, – сказала она, затаив дыхание.
– Что? – мы прекратили идти, и все, что я мог, это сосредоточиться на ее губах.
– То, что ты можешь прикасаться ко мне, а я к тебе-нет, – она вздохнула и отошла от меня.
Ее смущают мои прикосновения? Она отвергает меня?
– Ты предпочла бы, чтобы я не прикасался к тебе?
– Нет! – резко покраснев, выпалила она. Понимая, что она только что сделала, она закрыла лицо руками.
Я испустил смешок и притянул ее к своей груди.
– Я просто не понимаю. В чем разница? Ведь мы касаемся друг к другу сейчас, но...
– Я контролирую это, – я выдохнул и прислонился подбородком к ее лбу. – Я знаю, это звучит дико. Я просто... я не люблю, когда люди прикасаются ко мне без разрешения. С тех пор, как я был ребенком... – я сглотнул, борясь с сомнением, рассказывать ей или просто оставить это. В моем прошлом было не так много хороших моментов. Я не считал правильным делиться этим не только с ней, но и с кем-либо другим.
Она заставила меня закрыть глаза и снова верить в мечты, забыть кошмары и спать спокойно. В этот раз, она заставила меня думать, что это, на самом деле, возможно.
– В любом случае, это не имеет значения. Это просто моя особенность.
– Как и правила? – прошептала она, согревая мою грудь своим горячим дыханием.
– Да, как и правила, – мой палец задел ее нижнюю губу. Черт, я так сильно хочу поцеловать ее. – Знаешь, ты прекрасна.
Она издала неловкий смех и попыталась вырваться.
– Нет, – я приблизился к ней, и мои губы скользнули по ее щеке ближе к уху.– Не отдаляйся от меня, пожалуйста.
– Хорошо, – ее голос задрожал.
Я не мог больше терпеть. Губами я нашел ее шею и языком коснулся ключицы. Ее кожа горела в тех местах, где я касался ее.
– Такая чувствительная, – пробормотал я, двигаясь вверх по ее шее, проводя языком по ушку и захватывая зубами мочку. – Ты чертовски чувствительна. Твоя кожа здесь такая мягкая.
Она поежилась, когда мои губы встретились с ее подбородком, немного прикусив, прежде чем снова поцеловать. Руками я сжал ее волосы, заставляя ее хвост практически распасться. Я притянул ее ближе.
– Никсон, – она говорила тихо. – Что ты делаешь?
Мои губы коснулись ее губ, достаточно быстро, чтобы только подразнить меня, но никак не достаточно, чтобы насладиться.
— Хотел бы я знать…
– Ты не можешь просто... – она сглотнула, ее взгляд метался от моих глаз к губам. – Ты не можешь целовать людей, которых ненавидишь.
– Кто сказал, что я тебя ненавижу? – я отпустил ее голову и отстранился.
– Ну, еще несколько дней назад ты не держал меня за руку и не называл меня по имени.
Я посмотрел на нее сверху вниз, все мое тело напряглось из-за желания.
– Называть тебя по имени? Это все?
Смеясь, она оттолкнула меня.
– Перестань вести себя, как типичный парень. Я серьезно.
– Поверь мне... – я провел рукой по ее плечу и ключице, танцуя пальцами вдоль верхних двух кнопок ее рубашки. Все, что мне нужно было сделать, – это немного провести ими вниз, и эта рубашка была бы на траве в считанные секунды.– Я чертовски серьезен.
Она отступила и нервно заправила локон за ухо.
– Ну, гангстер, ты скажешь мне, зачем ты взял управление этой школой в свои руки?
Да, абсолютно, песня Рианны “Run This Town”, всплыла в моей голове в самый неподходящий момент. Я шел в ногу с Трейс.
– Мне нравится, когда все честно.
– Ничего себе, тогда ты ошибся школой, – она пошутила, толкнув меня локтем в бок, будто я не выбивал дерьмо из двух человек.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Я делаю, что могу и когда могу. Кроме того, я считаю это, своего рода, заботой – поддерживать здесь мир, хранить тайны, держать всех в счастливом расположении духа. Это утомительно, вообще-то.
Она прищурилась и посмотрела на меня сквозь длинные ресницы.
– Мне действительно трудно представить, чтобы кто-то мог заставить тебя что-то делать.
Я испустил горький смех.
– Тогда, очевидно, ты не знакома с моим папой, – и никогда не будешь. Слава Богу.
Она остановилась и взяла мою руку в свою.
– Что ты имеешь в виду? Он... он плохой?
Я вздохнул.
– Ну, он не Микки Маус или Санта Клаус, если это то, о чем ты спрашиваешь, – я закусил губу, чтобы не сказать лишнего. Вместо этого, я хмыкнул и схватил ее за руку. – В любом случае, это не играет важной роли.
Она закатила глаза.
– Имя Альферо говорит тебе о чем-нибудь? – мое тело замерло, ожидая ее ответа.
– Альферо? – повторила Трейс. – Хм... как Альфредо, только без "д"?
– Да. Как и в еде, – я опустил свои глаза вниз к ее груди. – Это написано на обратной стороне твоего кулона.
– И?
– И... – я кивнул головой. — ...Знаешь, ты можешь мне сказать. Я понимаю, я Абандонато и все такое, но я не собираюсь кому-либо что-то передавать.
Она захохотала.
– Ты под кайфом?
Мои глаза сузились.
– Нет.
– Тогда ты должен знать, что я понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Понятия не имеешь? – пребывая в шоке, я мог только смотреть, как сумасшедший, в то время как она продолжала хмуриться.
– Нет.
– Хорошо, – я вздохнул и пнул землю, чтобы удержаться от прыжка в воздух, не то, что я когда-либо был виновен, делая такую вещь, но опять же, я делал чертовски много странных вещей когда находился рядом с ней. Больше ничего не удивляет меня. Ничего.
– Это… ничего себе… это очень, очень хорошо.
– Я думаю, ты потерял в этой драке больше крови, чем думаешь, – она подтолкнула меня.
– По крайней мере, я могу с уверенностью сказать, что истек кровью ради тебя, если можно так сказать.