- Хорошо, я постараюсь. Но ты не должна говорить со мной, иначе я ляпну лишнего и все испорчу, ладно?
- Не говорить с тобой? Что же мне тогда делать?
Я посмотрел вниз.
- У меня есть несколько идей, чем можно занять твой рот…
- Я уверена, что если хорошенечко поищу, то смогу найти пистолет и отстрелить твое мужское достоинство, скажи еще раз, и я сделаю это.
Я сглотнул, слишком сильно возбуждённый. Черт, представление того, как она наставляет на меня пистолет, заставило меня захотеть ее. Чем я болен?
- Меня устраивает молчание.
- Так я и думала.
- Черт, - я покачал головой. - Хорошо сыграла.
- Я знаю, - она ухмыльнулась и посмотрела на меня крем глаза, будто не хотела, чтобы я знал, что она смотрит. Я напрягся.
В воздухе повисла тишина. Пытаясь не смотреть на ее ноги в коротком платье, я готов был потерять рассудок.
- Почти приехали, - сказал я, проиграв битву, и положил руку на ее бедро. На ней были колготки, но, блин, я все равно чувствовал тепло ее кожи.
Это свидание не успело начаться, но оно уже было лучшим в моей жизни.
Она испустила легкий вздох.
- Хорошо, - я рванул вниз по знакомой грунтовой дороге. - Закрой глаза.
Она сделала, как я попросил.
- Ты собираешься убить меня?
- Нет, - я усмехнулся. Я не убиваю на своей территории. Это было бы очень глупо с моей стороны. Ей, казалось, стало легче. - Я не взял свой глушитель.
Ребята бы посмеялись с моей шутки и сказали, что я - задница. Но Трейс? Она напряглась под моей рукой и попыталась вырваться.
- Трейс, успокойся. Это должно было быть смешно, понимаешь?
- Да, - сказала она, затаив дыхание.
Я остановил машину, вышел и подошёл к её двери. Осторожно отстегнул ремень безопасности, прежде чем взять ее на руки. Ее дыхание щекотало мою шею, и в этот момент жизнь остановилась. Жизнь стала лучше. С девочкой, которая поклялась защищать мальчика. Наконец в моих руках.
Я не хотел отпускать ее, но знал, что надо. Я не мог просто держать ее весь день, как бы мне этого не хотелось.
- Открой глаза.
- Это те...
- Коровы, - я засмеялся, пройдясь взглядом по пастбищу. - Да, самые настоящие, живые коровы. Я слышал, что они, время от времени, даже мычат. И это... - я указал рукой на поле позади нас, - ...это наш пикник под звездами.
- С коровами, - добавила она, ее голос был наполнен удивлением.
- Да, с коровами. И еще я слышал, что здесь живет пару коз. Не хочется мне рисковать обидеть их.
- Действительно.
Ее нижняя губа задрожала. Вздохнув, я крепко обнял ее.
- Я знаю, ты скучаешь. По этому всему и по своему дедушке, - который поступил очень глупо - в буквальном смысле. - Но, будучи в Элите, ты принадлежишь этому месту, - мне, всегда мне. - Так сильно, как ты скучаешь по всему этому. Ты дома. Прямо здесь.
В моих руках. Будь я проклят, если опять потеряю ее.
- Голодна?
- Умираю с голода, - она обошла внедорожник.
- Нет, сиди здесь, - я открыл багажник и усадил ее на край, так что ее ноги свисали. - Уже лучше. Сиди здесь, пока я все приготовлю.
Я вытащил одеяла из багажника и разложил их на земле. Трава все еще была мокрой после дождя прошлой ночью. Я схватил контейнеры с пастой и разложил на одеяло.
Когда вся еда была расставлена, я зажег свечу.
Я посмотрел на Трейс и протянул ей руку.
- Ваш ужин готов.
Она спрыгнула с внедорожника, схватила мою руку и заняла свое место.
- Спасибо.
Мы сидели в тишине, пока я наливал в бокал вино и протянул ей. Поскольку у меня давно не было свиданий, я не знал, обидит ли ее то, что я положу ей меньше, чем себе. Но она была итальянкой, даже если не знала этого, а что касается итальянцев?
Мы едим.
Много.
Еда лечит наши души и все такое.
Я передал Трейс тарелку.
С хихиканьем, она взяла ее у меня и ткнула вилкой в еще горячую еду. Она поднесла вилку к губам и издала стон.
- Дерьмо, - вилка выпала из моих рук и упала на одеяло. - Извини, это, просто… - я отвернулся и сделал большой глоток вина. - Она скользкая.
- Да, из-за дождя, - она закатила глаза и положила порцию спагетти себе в рот.
Когда я сделал глоток вина, она подмигнула мне и снова издала стон.
Я начал задыхаться.
- Ты в порядке? - она наклонилась и постучала меня по спине, заставляя увидеть черное кружевное белье под ее платьем.
- Да… - мой голос звучал, будто я только что выкурил две пачки сигарет. - Я просто… подавился.
- Именно, - ее глаза злорадно сузились.
Мое лицо пылало.
- Кто приготовил еду? - спросила она через несколько минут.
- Я.
Смеясь, она толкнула меня свободной рукой.
- Ты не веришь мне? - спросил я, чувствуя себя немного оскорбленным. - Думаешь, я стал бы лгать о чем-то важном, как еда?
Все еще держа вилку, она подняла руки в знак капитуляции.
- Мне жаль, Никсон. Да, я верю тебе, и если тебе когда-нибудь надоест содержать свою маленькую банду, ты мог бы стать всемирно известным шеф-поваром.
- Моя маленькая банда, - повторил я. Воспоминания из моего детства вырвались наружу. - Ты говоришь как моя мама.
- Как? - спросила Трейс, поджав ноги под себя.
- Она называла нас с ребятами маленькой бандой, - я ткнул вилкой в свою тарелку, а когда вспомнил ее безжизненные глаза, вовсе потерял аппетит. - Но она уже этого не делает.
Трейс указала на еду.
- Она научила тебя готовить?
- О да, и мой отец ненавидел это, - я улыбнулся. - Все свое детство я провел на кухне, держась за юбку мамы, и пробовал всю ее еду. Она очень много готовила.
Глаза Трейс расширились, прежде чем она посмотрела на пастбище.
- Что? - спросил я.
- Ничего, - она покачала головой. - Или, ну… это просто… я немногое помню о том времени, когда я была маленькой. Дедушка сказал, что эти воспоминания связаны со смертью родителей, могут травмировать меня, и все, что я помню, это как я боролась на кухне с маленьким мальчиком.
Я хихикнул, я тоже помню.
- Что случилось?
- Я думаю, он был зол из-за того, что тот, кто готовил печенье, дал мне первой попробовать выпечку. В любом случае, я помню, как мальчик бросил в меня тесто, а я в него. Мы боролись, и, по-моему, он споткнулся и ударился головой о стол. Уверена, у него остался шрам.
- Вау, ты была ужасным ребенком, - я кивнул, радуясь тому, что она хоть и не вспомнила меня, но помнила часть истории.
- Я впечатлен.
Я сел ближе к ней. Она посмотрела вверх и схватила мою руку.
- Что ты еще помнишь о своих родителях? - спросил я тихо, подталкивая, надеясь и желая.
Было бы намного проще, если бы она знала правду, ну или кто-нибудь рассказал ей.
А что случилось бы, если бы это сделал я? У нее случился бы нервный срыв? Даже если она поверила бы мне? И почему это я должен ей это рассказывать? Черт, Фрэнк.
- Или ты предпочитаешь не говорить об этом?
- Я не знаю, как чувствую себя, когда говорю об этом, - она пожала плечами и подсела ближе ко мне. - Я имею в виду, воспоминания настолько сумбурные…
- Как фильм, который не можешь вспомнить? - спросил я, думая о своем жалком прошлом. Ведь некоторые воспоминания, казалось, были картинками, которые были потрепаны. Единственное, что было четко видно, это я.
- Что-то вроде этого. Я вижу отрывки.
- Расскажи мне… - я поцеловал ее в щеку, - …если ты не возражаешь.
- Хорошо… я помню, что действительно была очень шумным ребенком, когда была маленькой. Дома всегда было очень много людей. И я помню тесто… и очень красивую женщину.
Святое дерьмо.
Это была она.
Давай Трейс, разгадай эту головоломку.
- Мне нравятся красивые женщины.
- Очень смешно, - она сжала мою руку. - Я не знаю почему, но я всегда вспоминаю ее. Я знаю, что это не моя мама, потому что у меня есть ее фотографии, и я немного помню ее.
- Как выглядела эта красивая женщина, а? - я выпустил ее руку и начал массировать ее спину.
- Она… у нее были ярко-голубые глаза. Как у тебя.
Мои руки застыли.
- И у нее действительно был красивый смех. Он звучал как…
- Церковные колокола, - закончил я.
Она дернулась.
- Что?
Дерьмо. Я опустил голову. Слишком рано. Я знал, что слишком рано.
- Я умею читать мысли. Это ты собиралась сказать?
Глаза Трейс пронзили меня насквозь, заставляя чувствовать себя виноватым.
Ведь я знал. Знал ответы на ее вопросы, но не мог дать ей их.
Я встал и протянул ей руку.
- Потанцуй со мной.
- Перед коровами? - пискнула она.
- Ну, да, - я перевел взгляд с нее на коров. - Не думаю, что они будут против. Что такого ты собираешься танцевать, чтобы смутить коров?
Сузив глаза, она ударила меня.
- Да ладно, - я притянул ее ближе.
Я не мог долго говорить с ней. Ведь в такие моменты подобрать слова намного сложнее.
Но показать?
Я мог бы сделать это?
Даже если это означало, что мне придется молчать всю жизнь, я бы показывал ей.
Что она…
Она – все.
Глава 38
Копы и коровы.