Дерьмо.
Дважды проверил и после всего этого перепроверил. Еще раз.
Ворча, я пошел в сторону общежития для девочек. Волосы на моих руках встали дыбом.
– Эй, Чейз! – несколько девушек махнули в мою сторону и захихикали.
Черт, мое прикрытие? Быть парнем-шлюхой. Для человека, с таким аппетитом как у меня, не было проблем.
Отлично. Я должен следит за Тексом и Фениксом, хотя сам пользовался возможностью, которая мне была предоставлена.
Девочки были все одинаковые. Черт, они даже пахли одинаково. Подмигнув им, я свернул за угол, и как раз в то время Трейс и Мо вышли из здания, придерживая юбки, которые развевались на ветру.
Ух-ты, насколько жалок я был? Самое занимательное, что я видел за весь сегодняшний день – новенькая, которая подбирала свое нижнее белье с бетона. Вместо того, чтобы развернуться и уйти, я спрятался за дерево и наблюдал за ними.
Никсон собирался убить Мо – то, во что она была одета, нельзя назвать платьем. Она становилась храбрее и храбрее, пытаясь привлечь внимание Текса и все такое.
Бедный Текс. Он с трудом сдерживался– пытался не смотреть на нее, когда она проходила мимо.. Добавить каблуки и короткую юбку, и парень готов был сорваться.
Трейс схватила в одну руку чемодан, а в другую – рубашку, ее лицо светилось жизнью, я никогда такого не видел. Девушка, чья улыбка была реальная. Девушка улыбалась так, будто что-то действительно смешило ее.
Я смотрел на нее, пока она складывала одежду обратно в чемодан, не замечая меня.
Я проводил ее взглядом, зная, что она не видела меня. Темно-каштановые волосы кружились вокруг ее плеч, а ее глаза были темными, но вместо того, чтобы делать ее простой, они делали ее… теплой. А я нуждался в тепле.
Она была похожа на шоколад.
Сладкий и невинный.
Кажется, мне теперь придется ходить в постоянном состоянии возбуждения. Покачав головой, я пошел в другом направлении.
Теплые девочки?
Те, что с настоящими улыбками? Они не для меня. Они были ни для кого из нас.
А что насчет тепла? Оно напомнило мне о крови. Когда человек теплый, это означало, что он чист. И, будучи мной, я знал, что это не только вопрос времени, когда я вскрою запретный плод.
После, я побежал обратно в свою комнату и переоделся. Пришло время для приветствия новеньких.
***
Однажды я собирался сорвать этот баннер «Добро пожаловать в Игл-Элит» и заменить его на «Добро пожаловать в Ад». Потому что это одно и то же.
Люди здесь были одержимы. Серьезно. Представьте себе, дети всех богатеньких папочек собрались в одной школе. Да, и те дают им столько денег, сколько они хотят, без комендантского часа. Правда, это было похоже на Содом и Гоморру, и я ненавидел каждую долбанную минуту, проведенную тут.
Четыре года, а мы ни на шаг не приблизились к разгадке, чем занималась семья Де Ланг.
Мы не двигались вперед. Каждый кусочек информации, полученный нами, мы изучали по сто раз.
И до сих пор. Ничего.
Мы надеялись на Никсона.
Он был надеждой для всех нас.
– Эй, – крикнул я, когда Никсон вошел в комнату. Он выглядел ужасно.
– Ненавижу этот день, – Никсон выругался, схватил бутылку виски со стола и сделал гигантский глоток. – Бог создал землю за семь дней, верно? Ты отдыхал в последние дни?
– Да, – я покосился на него. Какого черта он несет?
– Так... – Никсон сделал еще один глоток, – ...почему он создал женщин?
Я ухмыльнулся.
– Ты, правда, хочешь, чтоб я провел тебе урок анатомии? На случай, если ответ: «Да». Во-первых: ты уже пьян, а во-вторых: уверен, что Текс объяснит это лучше. Ты же знаешь, что он использует жесты.
Никсон показал мне свой жест рукой.
Я никогда не видел его таким… расстроенным. Его пытали половину жизни, и он все равно не убивал людей во сне.
– Итак... – я сел рядом с ним и взял бутылку, – ...что случилось? Какая-то девка отшила тебя?
Никсон фыркнул:
– Напомни мне, хотя бы один раз, когда мне отказывали.
– Святое дерьмо! – я разинул рот.
Никсон отвернулся и запустил руки в волосы.
– Кто-то отверг тебя?
– Нет, – он сжал зубы.
– Да, – я усмехнулся.
Лучший день в моей жизни.
– Кто она? Скажи мне. Обещаю, я не расскажу Фениксу и Тексу.
– Что ты несешь? – Никсон вырвал бутылку из моих рук. – Это было просто недоразумение.
– О, – я сжал свои губы, чтобы не рассмеяться, мне это нравилось все больше и больше, – Так это был языковой барьер? Ты говорил сладкие сицилийские ругательства ей на ухо?
– Чейз.
– Или ты говорил на английском, а она не догоняла? Хмм?
– Она… – Никсон захлопнул рот, стиснув зубы вместе. – Она меня раздражает. Она глупая и даже не симпатичная.
– Даже не симпатичная? – повторил я. – Так почему она тебя волнует?
Один факт из жизни Никсона: он любил вещи, которые были блестящими и красивыми. Его автомобили? Все черные и блестящие. Его оружие? Блестящее. Он был коллекционером таких вещей.
Мы все имели свои причуды, поэтому я не сужу его за это.
А я? Я любил женщин. Любил их: всех форм и размеров. Все они могли что-то предложить и показать.
Текс, с другой стороны, заучивал язык тела. Никогда не играйте в покер с этим парнем, потому что попасть на Марс шансы выше, чем выиграть. Это было частью его уловки. Он мухлевал. Никто не подозревал об этом. Иногда это выводило Никсона. Текс был один из тех детей-гениев, не сказать, что Никсон не был таким, ведь он тоже был ужасно умный.
И Феникс.
Ну, Феникс – парень, которого вы бы хотели видеть на вашей стороне, когда убивали людей, потому что он наслаждался этим, сильно матерясь, что было немного страшно. Смотреть на то, как Феникс и Текс пытали кого-то? Ну, давайте просто скажем, что это приносило совершенно иной смысл слову «кошмар».
Никсон застонал:
– Я просто устал, не выспался.
– Верно, ты устал. Вот почему эта девушка тебе не понравилась. Тупые мешки под глазами. Ты должен отдохнуть! – я погрозил кулаком и ударил его в руку. – Серьезно, соберись.
– Когда ты… – Никсон плюнул. – Я имею в виду, когда последний раз ты спрашивал меня – что со мной?
– Когда нам было по десять, – тихо сказал я. – И ее родители умерли, и…
– Прекрасно, – Никсон резко поднялся. – Ты прав. Пора готовиться к вечеринке. Удивить ее...
– Ты этого хочешь? – я продолжал шутить.
Никсон закатил глаза.
– Она ничего не значит.
– Продолжай говорить себе это.
– Я должен, – прошептал Никсон. – Я действительно должен.
Глава 5
Становится все лучше и лучше.
Никсон
Все было на месте.
Де Ланг затаился, не волнуясь о зачислении в этом году. Но я? Я нервничал. Слишком много новых учеников, слишком много проверок, слишком много возможных концов.
Матерь Божья, просто пристрелите меня, и покончим с этим.
Если бы я не был занят проверкой документов до четырех часов утра, меня бы, вероятно, забавлял тот факт, что Мо подружилась с Трейс и сделала из нее своего нового питомца.
Как корову.
Только корову не пустили бы в колледж.
Да и Трейси была похожа на богиню. И эта богиня пришла в эту школу, чтобы превратить мою жизнь в ад.
Я улыбнулся, как делал это всегда, и встал в середине комнаты, наблюдая за тем, как студенты начали заполнять зал.
Те ребята, что махнули мне, были студентами.
А те, что кивнули?
Все они в моей власти. Скажем так, я имел больше власти над ними, чем в любых других университетах имеет президент старших классов.
Но такого не было в прошлом году.
Я должен был получить это право.
Чтобы не только очистить имя своей семьи... но и чтобы отомстить за ее смерть. Если быть честным, это больше для нее.
Но я никогда не скажу этого своей семье. Я заберу это с собой в могилу, как и они забрали ее невинность.
Я закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу.
Я не хочу показывать слабость. Но все, что я мог видеть, были ее гигантские карие глаза и широкая улыбка. Та улыбка, которая доверяла мне, делала все вокруг прекраснее, когда все казалось таким ужасным.
Мой лучший друг.
Его забрали у меня.
Я был дома... в ту ночь, когда она умерла. Мой отец спрятал меня, боясь, что я снова опозорю семью, разбив свой бокал. Он выскользнул у меня из рук, в этом не было моей вины, но по его словам-да. Даже если бы я не разбил бокал, или меня не бросили в подвал, я не смог бы ничего сделать.
Но... по крайней мере, я мог бы попытаться, верно? Как глупо это было бы? Чтобы я сделал? В свои-то десять лет? Скорее всего, я бы тоже умер.
Ну, скорее всего, я умер бы с чувством собственного достоинства, так как был уверен, что смог бы дотронуться до ее руки. Моим последним словом стало бы ее имя, а последнее прикосновение было бы к ее коже.
И я молился бы Богу, чтобы он забрал мою душу, а не ее.
В комнате стало шумно, студентов становилось все больше и больше.
Чейз подошел с бокалом в руке, люди толпились вокруг, а я этого не чувствовал. Я просто хотел, чтобы мир сделал паузу.
Мне нужен был гигантский тайм-аут.
Время.
Смешно, люди даже не знают, сколько теряют времени.