ена, Прудона, указали им на истинный принцип единства и подлинную цель борьбы. Теоретически отсталое и узкое объединение в рабочем классе – «Союз справедливых» они превратили в Союз коммунистов, партию пролетариата, разработали и опубликовали ее программу – «Манифест Коммунистической партии». Теперь, когда началась революция, «Манифест» сослужит рабочему классу хорошую службу…
Что еще? Да, написана «Нищета философии», десятки статей, превращена в орган коммунистов «Брюссельская немецкая газета», прочитаны лекции для рабочих, не раз он выступал с речами…
Родились Лаура и Эдгар!..
Началась революция, которая окупает все неудачи! И эту последнюю – приказ Рожье. Мерзавца Рожье. Без его приказа Карл оказался бы в Париже через пять-шесть дней. Теперь он будет в Париже уже послезавтра…
Женни принесла кофе.
– Ты ничего не делаешь? – удивилась она. – Сидишь и куришь?
– Прости, Женни, – сказал Карл, взглянув на часы. – Сейчас у нас соберутся члены Центрального комитета Союза коммунистов. Я сам назначил это заседание. А приготовиться к отъезду мы еще успеем. Ведь у нас в запасе двадцать четыре часа.
Центральный комитет заседал недолго. Было решено перенести ЦК в Париж. Сформировать новый ЦК в Париже поручили Марксу.
Был уже первый час ночи. Женни и Ленхен разговаривали внизу, гремели посудой. Маркс разбирал свои бумаги. Дети спали.
Сначала Карл услышал шаги и голоса на улице, а через несколько минут сильный стук во входную дверь.
– Не отпирайте! – крикнул он женщинам сверху. – Я сам спрошу, кому понадобилось ломиться к нам так поздно. – Он сбежал вниз по лестнице. – Пусть кто-нибудь поднимется к детям, чтобы они не испугались. Ленхен, сделайте это вы!
В дверь продолжали колотить кулаками.
– Какого дьявола? – спросил Карл, берясь за щеколду. – Что нужно?
– Полиция! – ответил за дверью басовитый голос. – Откройте, именем короля!
– Вы, кажется, забыли, что нельзя врываться в жилище граждан от захода и до восхода солнца! Даже именем короля! – сказал Карл. – Я не открою дверь!
– Мы только проверим ваши документы, – ответил все тот же голос. – Есть указ короля, который позволяет нам… Словом, если не откроете, мы выломаем дверь! Я помощник комиссара полиции! У меня есть полномочия!
В дверь снова забарабанили.
– Придется открыть, – сказал Карл Женни. – Покажу им приказ Рожье. Надеюсь, что это их успокоит.
– Что ж, – ответила Женни. – Открой. Детей они уже разбудили.
Карл открыл дверь. Первым переступил дверь помощник комиссара, бритый толстяк, от которого разило вином. За ним, толкаясь, в комнату вломились десять полицейских.
– Так чем обязан? – спросил Карл, когда толстяк отдал ему честь. – Почему вам не спится, господа?
– Я вижу, что и вам не спится, господин Маркс, – ответил комиссар, ухмыляясь, и тут же шутовски поклонился Женни. – Вы господин Маркс? Это так? – спросил он у Карла.
– Да, это так, – ответил Карл.
– Предъявите документы. Желательно паспорт.
– Паспорта нет.
– Тогда все, что есть. – Толстяк расплылся в нелепой улыбке и снова поклонился Женни. Потом повернулся к сопровождавшим его полицейским и приказал: – Осмотрите дом, удостоверьтесь, что здесь нет посторонних лиц и прочее.
– Я протестую! – заявил Карл.
– Увы, поздно! – развел руками полицейский. – Я свои приказы не отменяю.
– Ну и шут с вами, – сказал Карл и отправился следом за тремя полицейскими в свой кабинет.
Полицейские вошли в кабинет, увидели на столе раскрытый чемодан с бумагами, устремились к нему.
– Что под бумагами? – спросил один из них, обращаясь к Карлу.
– А что вы ищете? – спросил Карл.
– Например, оружие…
– Оружия нет, – ответил Карл. – Под бумагами только бумаги.
– Многовато, – заметил другой полицейский. – И зачем вы укладываете их в чемодан?
– А затем, господа, что министр Рожье прислал мне приказ с предписанием покинуть Бельгию в двадцать четыре часа.
– А! – обрадовался полицейский. – Это меняет дело! Ну-ка! – прикрикнул он на других. – Обыскать все как следует!
Карл спустился к помощнику комиссара с документами.
– Вот, – сказал он, вручая их ему. – Это приказ бывшего министра внутренних дел Франции господина Дюшателя о моей высылке из Франции. А это приказ нынешнего все еще министра внутренних дел Бельгии господина Рожье о моей высылке из Бельгии. В обоих значится, что приказы адресуются мне, Марксу. Надеюсь, это достаточно убедительно удостоверяет мою личность?
Помощник комиссара взглянул на бумаги и вернул их Карлу.
– Что? – спросил Маркс.
– Паспорт, – ответил тот. – Паспорт подданного Пруссии.
– У меня такого паспорта нет.
– Паспорт подданного Бельгии?
– Тоже нет.
– В таком случае я вынужден вас арестовать как лицо, не имеющее удостоверения личности. Как бродягу. Арестовать и доставить в тюрьму для выяснения и прочее. И не вздумайте сопротивляться! – вытаращил глаза полицейский. – Иначе мы применим силу! У нас есть полномочия!
– Я вижу, что у вас на все есть полномочии, на всякие беззакония, – сказал Карл. – И очень надеюсь, что уже завтра вы об этом пожалеете.
– Одевайтесь! – рассвирепел толстяк. Каждый бродяга будет мне угрожать!.. Да я вас лично отволоку!.. У меня чрезвычайные полномочия…
– Вы много выпили, господин полицейский, – сказала Женни. – Вам бы сначала протрезветь. Я засвидетельствую завтра, в каком состоянии вы к нам ворвались. Где ваши полномочия? Ну, покажите нам их! – потребовала она. – Все ваши полномочия – фляга, которая торчит у вас из кармана.
– Наряд, ко мне! – заорал помощник комиссара, багровея. – Этот человек арестован, – указал он полицейским на Карла. – На Рю-Амиго!
На Рю-Амиго находилась городская тюрьма.
Женни принесла Карлу пальто, шляпу. Сказала:
– Я сейчас же отправлюсь к Жотрану.
– Утром! – потребовал Карл. – Пожалуйста, утром, Женни! Я прекрасно посплю в тюрьме до утра, ничего со мной не случится.
– Поспит, поспит, – снова поклонился Женни толстяк. – Я сам выберу для него камеру потише и потеплее. – При этих словах он расхохотался. – Очень тихую и очень теплую камеру. И с компаньоном! – взвизгнул он от веселья. – У нас там есть один, мы его недавно поймали!..
Толстяк подмигнул полицейским, и те дружно загоготали.
– До свидания, Женни, – сказал Карл, обернувшись в дверях. – Прошу тебя, ничего не предпринимай до утра.
– Да, да! – продолжал веселиться толстяк. – Слушайтесь вашего мужа, мадам! Он хорошо проведет эту ночь!..
– А вот это уже хамство, – сказал ему Карл. – Но вы за все ответите. Я вам гарантирую.
– Попридержите его! – приказал полицейским толстяк. – А то еще драться станет! – И он снова расхохотался.
Ночь была холодная, ветреная и темная. Ветер раскачивал деревья и редкие фонари. Ленхеп вынесла плед, накинула Женни на плечи.
– Вернитесь в дом, – попросила она. – Вы можете простудиться.
– Да, – сказала Женни. – Я оденусь и побегу к Жотрану. А ты останешься с детьми…
– Я с вами!..
– С детьми! – настояла Женни.
– Но как же вы ночью одна?.. – Ленхен расплакалась. – И деток, конечно, нельзя оставить без присмотра… Может быть, мне сбегать за кем-нибудь из ваших друзей? Чтоб кто-нибудь пошел с вами…
– Это долго, – ответила Женни. – Все друзья живут далеко. А те, кто был близко, тоже сидят в тюрьме. Не беспокойся, ничего со мной не случится. К счастью, я хорошо знаю дорогу к дому Жотрана. Мы еще вчера ходили к нему с Карлом по делу Вильгельма Вольфа. Вот кто мне помог бы, Вольф… Но он сам в тюрьме.
– Какое страшное время! – вздохнула Ленхен.
– Страшное? Нет, Ленхен, совсем не страшное. Карла завтра же освободят. И мы поедем в Париж, где полицейские на него пикнуть не посмеют. А потом в Германию, где тоже будет революция… Скоро везде будет хорошая жизнь, Ленхен. Надо еще совсем немножко потерпеть. Но когда знаешь, что впереди хорошее, терпеть легко.
– Это правда, – согласилась Ленхен.
Женни вернулась в дом, оделась и отправилась к Люсьену Жотрану, адвокату, председателю Демократической ассоциации. Шла быстрым шагом, бежала. Совсем выбилась из сил. Несколько минут стояла у дверей дома Жотрана, не могла перевести дух. Потом позвонила. Ей сразу же открыли: в доме еще не спали. И провели в кабинет к Жотрану.
– Боже мой! – воскликнул Жотран, увидев Женни. – На вас лица нет. Что случилось? С Карлом?
– Его только что отвели на Рю-Амиго! Арестовали!
– Арестовали? Да как они посмели?
Жотран подошел к Женни, помог ей сесть.
– Спасибо, – сказала Женни. – Просто я очень быстро шла, торопилась… Карл не велел мне беспокоить вас до утра. И я понимаю, что теперь, наверное, ничего нельзя сделать для него…
Жотран взглянул на часы. Они показывали третий час ночи.
– Теперь уже и утро скоро, – сказал он. – Я как раз составляю новое требование со списком незаконно арестованных. Сразу же утром вручу его властям. Теперь включу и господина Маркса. Но и сам я лично побываю у начальника полиции…
– У Карла на руках приказ о высылке из Бельгии.
– Ах, мерзавцы! – Жотран хлопнул ладонями по столу. – Кто арестовывал? Вы не запомнили фамилию полицейского?
– Не запомнила, – ответила Женни. – Да он, кажется, и не назвался.
– Ничего, – успокоил ее Жотран. – Мы все равно его найдем. И накажем. А Карла утром же освободят. Я вам это обещаю.
Жотрану можно было верить. Он был не только известным в Брюсселе адвокатом, но и лидером демократов, с которым власти не могли не считаться. Демократическая ассоциация, председателем которой он был избран единодушно, нашла в лице Люсьена Жотрана энергичного и целеустремленного человека. К тому же он хорошо относился к Карлу. Разница в возрасте – Жотран был на четырнадцать лет старше Карла – не мешала ему видеть в Карле человека, который во многом превзошел его в знаниях.
– Теперь вам следует отдохнуть, – сказал он Женни. – У нас найдется для вас комната. Я прикажу сейчас приготовить…