В ответ Лидия шагнула к нему и обвила руками. Мужчина зарылся лицом в ее волосы.
— Ты так чудесно пахнешь. Это гардения, я помню, — он принюхался, — и еще льняное масло.
— Ой, совсем забыла, — спохватилась Лидия, в ужасе глядя на него, — я ведь вся в краске. Твой костюм теперь можно выбросить…
— Наплевать на костюм. Не уходи, давай просто постоим вместе. Я так скучал. Последние две недели были просто кошмаром.
— Признайся-ка, — строго потребовала художница, — ты нарочно меня избегал?
— Первые дни — да. Думал, правильнее будет не видеться. Но это обернулось настоящей пыткой. Я осознал свою ошибку, и, как только решил договориться с тобой о встрече, мне сообщили про деда. Что я мог поделать?
— Ты поступил правильно. Ты был нужен там. — Лидия немного помолчала и добавила: — Хотя мог бы и позвонить.
— Нет, по телефону такие вещи не обсуждаются, я должен был видеть тебя, смотреть тебе в глаза. — Он слегка отклонился. — Я люблю тебя, Лидия. Jeg elsker deg.
Лидия даже и не мечтала когда-либо услышать от него эти слова. Слова, которые она и сама готова была произнести в его адрес, если бы не гордость. Джейк признался первым, и теперь Лидия тоже могла сказать:
— И я люблю тебя.
— Прости, я обидел тебя, знаю. Но я просто хотел, чтобы ты нашла себе мужчину, у которого больше шансов прожить в здравом уме и доброй памяти до глубокой старости. Однако я еще больший эгоист, чем думал, поэтому хочу провести с тобой остаток своих дней. Лидия, не могу обещать, что будет легко. Неизвестно, сколько продлится ремиссия, и я не знаю, удастся ли врачам справиться с очередным возможным обострением. Мое будущее очень туманно.
— Джейк, мы все под Богом ходим. Где гарантии, что мне завтра на голову кирпич не упадет?
— Все равно, это непростая ноша. Грейс не справилась.
Лидия нахмурилась:
— Я думала, это ты расторг помолвку. Опять недоговариваешь?
— Грейс хотела со мной расстаться, но не знала, как это сделать, чтобы ее не стали потом обвинять в предательстве. Я ее не виню. Ей хотелось детей, а я ей не мог этого дать. Так что расстаться было лучше для нас обоих.
Лидия в шоке смотрела на мужчину:
— Джейк, она была твоей невестой, собиралась провести с тобой всю жизнь. А у тебя только что обнаружили рак. Как она могла бросить тебя в момент, когда тебе нужна была поддержка близких!
— Лидия, она просто испугалась.
— Того, кто любит, это бы не остановило.
— В том-то и дело: Грейс не любила меня по-настоящему. И ничего хорошего бы у нас не вышло. Сейчас она замужем и уже растит малютку. А я встретил единственную женщину, с кем хотел бы прожить жизнь. Так что все к лучшему.
— Знаешь, а меня ведь в свое время тоже бросили, — тихо сообщила Лидия и рассказала Джейку про Робби.
— И он взял у твоего отца чек? — Изумлению мужчины не было предела.
Он эмоционально выругался по-норвежски.
— Он же был молодой, молодые ошибаются. И потом, отец оказал мне услугу. Мы с Робби не подходили друг другу. Он все равно рано или поздно предал бы меня.
— Почему ты раньше мне не говорила?
— Мне было стыдно.
— За что? Погоди-ка. Ты думала все это время, что ты — какая-то ущербная, что недостаточно хороша, раз человек согласился отказаться от тебя за деньги?
— Нам обязательно обсуждать это сейчас? — Лидия покраснела.
— Обязательно. Послушай. Ты замечательная. А Робби просто подлец. Ни он, ни твои родители не ценили тебя, — он сжал ее ладони в своих, — и ты правильно сделала, что решилась уйти с работы. Ты очень хороший юрист, но художник из тебя получится просто блестящий, ведь ты будешь делать то, что любишь. Я верю в тебя.
— Я тоже верю в тебя. Может, нам и не суждено провести вместе долгие годы, но я готова рискнуть. С этого момента я хочу быть только с тобой. Всегда с тобой.
Джейк прижал девушку к себе, и та почувствовала, что его бьет дрожь.
— Лидия, ты отказываешься от возможности стать матерью. Конечно, есть один способ… Но шансов очень мало.
— О чем ты?
— Перед радиотерапией у меня взяли семя на сохранение. Я тогда не видел в этом большого смысла, но врачи настояли, они не хотели лишать меня последней возможности стать отцом.
— То есть я могу сделать ЭКО?
Джейк покачал головой:
— Я много читал об этом. Шансы один к четырем. И тебе придется принимать кучу гормонов, делать все эти болезненные процедуры, а потом эмбрионы вживляют под общим наркозом. Мне не хочется обрекать тебя на мучения.
— Ты снова решаешь за меня?
Джейк моргнул и уставился на собеседницу:
— Неужели ты согласна пройти через это?
— Я подумаю, Джейк. Мне бы очень хотелось иметь ребенка, похожего на тебя. Но если мы вместе — заметь, вместе — примем решение сделать это, и ничего не получится, есть и другие пути. Настоящий родитель — не обязательно тот, кто родил.
— Все правильно. Но я, тем не менее, вижу тень сомнения в твоих глазах. — Мужчина погладил Лидию по щеке.
— Я просто боюсь, получится ли из меня хорошая мать, — призналась та.
Джейк улыбнулся:
— Я видел, как ты обращаешься с детьми. И могу уверенно утверждать: ты станешь просто замечательной матерью. А откуда вообще сомнения?
— У меня нет положительного опыта. Я выросла, не зная, что такое родительская любовь. В отличие от тебя. — Девушка смотрела в пол.
— Конечно, родители любили тебя. Просто не умели это выражать. Но ты не такая. — Он поцеловал Лидию в кончик носа и привлек к себе.
— Нет, Джейк. Я была нежеланным ребенком. Думала, родители разочарованы тем, что я не мальчик. Поэтому стала юристом, чтобы доказать — я не такая уж плохая и могу соответствовать их ожиданиям.
— Тебе не надо ничему соответствовать, дорогая. Я люблю тебя такой, какая ты есть. И моя семья полюбит тебя, и наши дети, если повезет.
— Я не об этом, Джейк. Вчера я узнала правду. Мой отец — не отец мне. — И Лидия рассказала ему все, что узнала от Рут и Полли.
— Ох, милая, это, должно быть, такой шок для тебя. — Мужчина прижал ее к себе еще крепче.
— Да, но теперь я лучше понимаю своих родителей. Для отца я всегда служила напоминанием о главных разочарованиях в его жизни: неудачном браке, первой любви жены. Своим желанием рисовать я лишь подливала масла в огонь. А мама чувствовала себя перед ним виноватой, поэтому всегда была на его стороне.
— Ты оказалась меж двух огней и, не понимая происходящего, сделала вывод, что ты — плохая дочь. Хотя на самом деле ты просто чудесная.
— Они просто не любили меня. Среди обид на судьбу и ощущения вины не оставалось места для любви.
— Для любви всегда есть место, — возразил Джейк, — и в моей семье есть место для тебя. Дед с бабушкой тебя просто обожают, и родители полюбят. А я… Мне так хочется увезти тебя сейчас в Норвегию и произнести то, что я собираюсь сказать, при свете северного сияния. Но не буду откладывать более: Лидия Шеридан, я люблю тебя всем сердцем и хочу создать с тобой семью. Согласна ли ты выйти за меня замуж?
Лидия поняла, что Джейк искренен и что оставляет ей право выбора.
Свой выбор она уже сделала.
— Да, — просто ответила она.
— Так ты правда дашь мне шанс?
— Знаешь, выбор-то невелик: с тобой трудно, но без тебя вовсе невыносимо. Конечно, наш путь не будет устлан розами, но ведь нас ждут не только горести, но и радости. Воспоминания о хорошем, и надежда на лучшее помогут преодолеть все невзгоды.
— И начиная с этой минуты я приложу все силы, чтобы исполнять любые твои желания. Обещаю, я всегда буду рядом.
Три дня спустя молодые люди отправились на кладбище навестить Дэниела.
Полли рассказала им, как найти дорогу. Могила оказалась ухоженной: то ли его родители следили за ней, то ли мать Лидии.
Лидия положила на надгробие букет белых лилий.
— Прости, что не приходила раньше. Я не знала про тебя.
Было так странно разговаривать с могилой человека, которого она никогда не знала. С могилой отца. Но Джейк стоял рядом, Лидия чувствовала тепло его руки, сжимавшей ее пальцы, и это придавало ей силы.
— Так жаль, что мы не встретились, — продолжала девушка. — Полли говорит, мы бы понравились друг другу. И я надеюсь, ты бы мной гордился. Я обязательно вернусь.
На обратном пути Лидия молчала, и Джейк не прерывал молчания. Зашли в кафе, и, лишь когда мужчина вернулся, сделав заказ и поставил перед спутницей чашку кофе, девушка произнесла:
— Спасибо, что пошел со мной. Это все непросто. Я не знала своего отца. У меня даже не осталось воспоминаний о нем…
Джейк опустил руку в карман и достал какую-то коробочку, которую протянул возлюбленной:
— По поводу воспоминаний… Вот.
Это не обручальное кольцо: они договорились выбрать его вместе, да и коробочка была слишком большой. Лидия открыла ее и не поверила глазам: там лежал изящный серебряный браслет с разноцветными подвесками.
— Джейк, какая красота. Похожий мы видели с тобой в Осло!
— Похожий. Но второго такого ты нигде не найдешь. Присмотрись.
Девушка последовала его совету и воскликнула:
— Неужели это сделано на заказ!
— Да. Каждая подвеска напомнит тебе о том, что мы вместе видели в Норвегии.
И точно, на одной виднелось очертание корабля викингов. Другая была такого же бирюзового цвета, каким озарялась их комната в ледяном отеле. Еще одна — в цветовой гамме, в которой Мунк изобразил свою «Мадонну», а сама Лидия — Джейка в памятный вечер. Одна подвеска — в форме снежинки. Была тут и зелено-белая бусина, которая напомнила девушке лесные пейзажи их поездки на собачьих упряжках.
Сколько души вложил Джейк в это изделие! Получилась действительно уникальная вещь, значение которой понятно только им двоим.
— Сколько воспоминаний! — прошептала Лидия.
— Смысл скандинавских браслетов с подвесками — хранить воспоминания. И заметь, здесь еще много места для пополнения коллекции — ведь у нас будут еще общие впечатления. — Джейк наклонился через стол и поцеловал девушку. — А еще у меня запасена подвеска под одно из ближайших наших с тобой впечатлений — переливающаяся черно-зеленая.