– Не хочешь рассказать мне, что происходит? – Леви прислонил костыли к спинке дивана. – Почему ты не ответила на вопрос Джулс?
Ответа не последовало.
– Что происходит, Танна?
Наконец она обернулась.
– Ты знаешь, почему я не ответила на ее вопрос, Леви. Я не собираюсь присутствовать на ее свадьбе.
Вот оно, подтверждение его самого большого страха. Она снова уходит от него.
– Значит, ты планируешь уехать в Лондон через несколько недель?
– Нет.
Его сердце воспарило: она все‑таки остается!
– Я улетаю сегодня. Я позвонила и сказала, что возвращаюсь.
Сердце Леви упало.
«Ты выдержишь это, Броган. Хоть тебе и кажется, что это не так».
Он сглотнул и провел рукой по лицу.
– Ты хорошо подумала? Откуда тебе знать, что приступ паники не повторится?
– Спасибо за доверие, – ответила Танна. – Я, конечно, не могу гарантировать, что приступы не вернутся. Но они не повлияли на меня, пока я помогала Сэйди. Трахеотомия – это не шутки, но я справилась. Это прогресс. Сегодня я рассказала своему начальнику об этом, и он впечатлился. Он согласился, что я могу вернуться на испытательный срок, и, если за месяц у меня не будет ни одного приступа на работе, меня полностью восстановят.
– А что будет, если симптомы ПТСР вернутся?
– Пока они не влияют на мою работу, я буду просто с ними жить.
Леви открыл рот, чтобы уговорить ее остаться. Он скажет ей, что завтра Кэррик возьмет ее на работу, что она нужна в «Мерфи». Что там она на своем месте. Что ей нравится общаться с клиентами, что она во всем разбирается лучше остальных.
Она будет гораздо счастливее в Бостоне, чем в Лондоне. Он должен заставить ее это понять.
– Почему ты чувствуешь необходимость вернуться?
– Мне нужно быть там, делать что‑то важное, играть свою роль.
Леви вздохнул.
– Какой ценой, Танна? Как я могу позволить тебе уехать в Лондон, зная, что ПТСР может вернуться, и беспокоясь о том, что ты будешь в этот момент одна?
– Как ты можешь мне это позволить? Это вообще не твое дело, Броган. И Лондон – мой дом больше, чем Бостон.
Леви захотелось завыть.
– Как ты не можешь понять, что твое место здесь? Это же очевидно! Не уходи!
Глаза Танны вспыхнули зеленым огнем.
– Мое место? Ты издеваешься?
Блестящий выбор слов, Броган. Может, ему лучше держать рот на замке? Но тогда она точно уйдет…
– Ты все еще думаешь, что имеешь какую‑то власть над моей жизнью? Я не ухожу, Леви. Я никогда и не возвращалась. И я хорошо справляюсь со своей работой. Ты не заметил, что прошлой ночью я спасла жизнь?
– Я был там, – сказал Леви, изо всех сил стараясь, чтобы это не прозвучало резко. – И я держал тебя в объятиях после этого спасения. Думаешь, мне понравилась твоя реакция?
– Ты думаешь, мне нравится, когда это происходит? – парировала Танна. – Но важно лишь то, что я не замерзла и обошлась без приступа.
– Твое счастье тоже важно. И делать то, что ты любишь, каждый день важно.
«Любить меня очень важно».
– Это цена, которую я плачу за свою жизнь.
«О чем это она, черт возьми?»
Леви подошел к Танне и развернул ее к себе лицом.
– Нет, ты не можешь так просто отмахнуться от меня. Поговори со мной, Танна. Что ты имеешь в виду?
– Броган, не мог бы ты оставить меня в покое?
Не в этот раз. Она и так слишком долго оставалась одна.
– Объясни.
– Черт!
Танна откинула волосы с лица.
– Сними пальто, – сказал Леви. – Ты никуда не уйдешь, пока мы не договорим.
Танна прищурилась в ответ на его приказ.
– Я не останусь здесь надолго.
Леви сжал губы и жестом попросил ее продолжать.
– До несчастного случая моя жизнь была прекрасна. У меня были братья, которые обожали меня. Я была богата и избалована до невозможности. Потом был этот ужасный несчастный случай, но я пережила его благодаря тому, что имела доступ к лучшим врачам страны. Я даже влюбилась в красивого богатого парня, который хотел жениться на мне.
Это что, проблема?
– Айла, мама Эдди, называла меня Маленькой Мисс Счастье. Она сказала, что я понятия не имею, как выглядит реальность.
– Когда она это сказала и почему я слышу об этом только сейчас? – в ярости спросил Леви.
– Выйдя из больницы, я пошла навестить ее. Она не была рада меня видеть. По сути, она сказала мне, что это я должна была умереть, а не Эдди.
Леви вспылил, но напомнил себе, что эта женщина потеряла своего единственного ребенка.
– Она горевала. Люди говорят не то, что имеют в виду, когда им больно.
Танна попыталась улыбнуться.
– Я недавно видела ее. Она не изменила своего мнения.
Леви отчаянно захотелось обнять Танну.
– Мне очень жаль, Тан.
Танна пыталась выглядеть беспечной, но у нее не получалось. Мнение Айлы все еще много значило для нее.
– Я также подслушала несколько разговоров между медсестрами. Некоторые, я уверена, предназначались для моих ушей. Кое‑что из этого было отвратительно, но многое было правдой.
– Что, например? – спросил Леви.
– Что я богата, избалованна и понятия не имею, каково это – жить в мире, который часто недобр и определенно несправедлив. В конце концов, только девушка, посыпанная волшебной пылью, может пережить смертельную аварию, а затем во время выздоровления найти себе жениха. А затем меня ждал престижный колледж и теплое местечко в семейной компании.
– По‑моему, это похоже на зависть. Почему мы вообще это обсуждаем?
– Потому что эти женщины вылили воду на семена недовольства, которые уже и так проросли. Я действительно чувствовала себя бесполезной, неуверенной в том, кто я и что делаю. Но больше всего я чувствовала себя виноватой в том, что осталась жива. Я хотела стать лучше.
– И ты не могла стать такой в Бостоне, со мной?
Танна помотала головой:
– Если бы я осталась, то стала бы твоей изнеженной женой. Мне нужно было уйти, Леви. Мне нужно было сделать то, что не успела сделать Эдди. Что‑то изменить.
– Ты всегда была лучшей, Танна. – Голос Леви был хриплым от сдерживаемых эмоций. – Это ты решила, что снова будешь ходить, и отказалась сдаться. Ты доказала, что все ошибаются. Ты даже не представляешь, насколько ты сильная. И я глубоко благодарен тебе, что ты не умерла тогда.
Глаза Танны блестели от непролитых слез. Он знал, что этот разговор причиняет ей боль, но они должны довести его до конца.
– Я где‑то читал, что одна из самых трудных вещей в жизни – это отпустить. Чувство вины, гнев, любовь, потеря, предательство – все это становится привычкой, от которой трудно отказаться.
Леви погладил ее по щеке.
– Ты должна отпустить это, Танна.
Танна отступила назад и подняла руки, пытаясь поставить барьер между ними.
– Отпустить? Забавно слышать это от тебя, Леви.
Леви нахмурился, не понимая.
– Когда ты перестанешь пытаться все контролировать и отпустишь обиду на отца?
Они говорят о ней, а не о нем. Он в порядке.
– Мы оба несем багаж из нашего прошлого, Танна, но это не я снова убегаю.
Танна сверкнула глазами.
– Что это вообще значит, Леви? Хочешь сказать, что намерен что‑то начать со мной?
Леви покачал головой:
– Милая, нам ни к чему начинать, потому что мы так и не довели это дело до конца. Но я по‑прежнему без ума от тебя.
Танна потрясенно уставилась на него:
– Пожалуйста! Если ты действительно имеешь в виду то, что говоришь, поехали со мной в Лондон, живи в моей маленькой квартирке, поддерживай меня, пока я делаю свою работу.
Леви постарался, чтобы его слова прозвучали как можно более убедительно.
– Я могу согласиться на это, и я сделаю это не задумываясь. Но…
– И тут появляется «но»!
Танна явно насмехалась над ним.
Как же сложно держать себя в руках! Было бы намного проще, если бы он мог просто перекинуть ее через плечо и запереть в своей комнате, пока она не придет в себя.
– Но я не думаю, что мой переезд в Лондон решит проблему, потому что ты все равно будешь несчастна. А ты и так была несчастна очень долго.
– И ты думаешь, что мой переезд в Бостон решил бы эту проблему?
– Уж точно не повредил бы, – пробормотал он. – Если бы я знал, что ты любишь свою работу, что она заряжает тебя энергией, я бы понял твое желание вернуться в Лондон. Но это не так. Ты просто делаешь вид, что пытаешься загладить свою вину, вернее, загладить то, в чем ты не виновата.
– Она умерла, Леви! Потому что я была пьяна и попросила ее сесть за руль.
– Она умерла, потому что это был несчастный случай, дорогая. Пожалуйста, перестань наказывать себя.
Леви засунул сжатые кулаки в карманы спортивных штанов. Он уже знал, каким будет ее ответ, но не мог промолчать.
– Не уходи, Танна. Оставайся здесь, со мной.
Танна не ответила, но ее молчание было ответом. Он отстаивал свою позицию, пытался заставить ее взглянуть на ситуацию с его точки зрения. Но Танна не сдвинулась с места ни на дюйм. Она снова убегала от него. И он должен позволить ей уйти. Эта мысль поразила его, как удар в сердце. Леви знал, что удерживать ее здесь было бы несправедливо. Она должна сама во всем разобраться и сделать свой выбор. Все или ничего: он не хочет жить с ее сомнениями. И поэтому он должен отпустить ее.
В прошлый раз она сбежала, но на этот раз он достаточно уважает и любит ее, чтобы перестать контролировать. Он уже жил без нее и сможет сделать это снова. Он пока не знает как, но попытается. Разве у него есть другой выбор? Леви уставился в пол, собираясь с духом, чтобы дать Танне то, в чем она больше всего нуждается. Безоговорочное принятие, ощутимую поддержку.
– Тан, детка, посмотри на меня.
Ее заплаканные глаза встретились с его взглядом, и Леви едва сдержал желание заключить ее в объятия.
– Тан… уезжай.
Танна вздрогнула.
– Что ты сказал?
Леви знал, что она его услышала.
– Возвращайся в Лондон, Тан.
– Но… Я думала… ты… Черт. – Танна развела руками, явно расстроенная. – Я думала, ты хочешь, чтобы я осталась, чтобы мы были вместе.