Алексей снова прилетел к дому Бергов. На этот раз его встретил глава семьи.
– Здравствуй, Алексей! Как самочувствие?
– Спасибо большое! У меня всё хорошо!
– Это не может не радовать! А вот о вашем корабле такого не скажешь! Честно говоря, я впервые в жизни увидел такие внешние повреждения. Если бы я был фантастом, я бы сказал, что такие повреждения носят какой-то неземной характер.
– Серьёзно? – спросил Алексей, пытаясь изобразить удивление.
– Да, никогда не видел таких странных изменений в структуре титановых пластин. Такое ощущение, что они побывали в ядерном реакторе.
– Что вы! Представляете, каким большим он должен быть! – улыбнулся Алексей.
– Да, пожалуй! – Андрей Берг сделал многозначительную паузу. – Что ж, как учёный-экспериментатор я вполне чётко уяснил себе, что иногда лишние вопросы только раздражают, – он посмотрел на Алексея, как бы давая ему понять, что он о чём-то догадывается. – Я позову Ирину. Она как раз хотела через час провести финальные испытания второго корабля, пока мы будем восстанавливать первый.
– Был бы вам очень признателен. И ещё, профессор Берг. Я бы хотел передать вам оставшуюся часть суммы за разработки кораблей. Держите! – он передал карточку с солнечными кредитами в руку Андрея.
– Всегда рады помочь такой знаменитой семье учёных! Благодарим вас за щедрые гонорары! – сказал профессор. – Ирина! – громко и очень строго прокричал Андрей. – К тебе тут один молодой человек прилетел, – он улыбнулся Алексею и медленными шагами направился к дому.
Ирина подошла к окну и, увидев Алексея, поприветствовала его взмахом руки. Выйдя из дома, она быстро подбежала к нему и крепко обняла. Отец посмотрел в их сторону и довольно улыбнулся, как улыбаются отцы, когда видят своего ребёнка счастливым. Андрей вошёл в дом и закрыл за собой дверь. Ирина и Алексей остались наедине.
– Пойдём же быстрее в ангар! Мне не терпится увидеть тебя за штурвалом нашего нового творения!
Они обошли дом и быстрыми шагами направились в сторону большого ангара, приходя мимо крупных металлических обломков. Различные детали звездолётов лежали, собранные в кучу. Было видно, что предварительные испытания часто заканчивались неудачами.
– А! Не обращай внимания! У нас с Витей всё никак не дойдут руки здесь разобраться. Без техники это всё не разгрести, – пояснила Ирина, увидев удивление на лице Алексея.
– Да, творчество и созидание – необычные процессы. Требуют большой отдачи, жертв, как со стороны машин, так и людей.
– Не пугай меня так, Лёша! Я каждый день переживаю за тебя! Ведь мы не играем в игрушки! Это одни из самых серьёзных машин на планете, – она показала рукой в сторону ангара. – Знаешь, я веду дневник. Иногда я такая старомодная, да?
– Совсем нет! Сейчас многие ведут свои дневники в сети. Это древняя традиция.
– Нет, ты не понял. Я веду обычный бумажный дневник. Мне так нравится писать от руки, как наши предки. В последнее время почти все строки в нём о тебе, – Ирина остановилась и снова нежно обняла Алексея. – Пожалуйста, будь осторожнее! Обещай! – Ирина строго посмотрела на Алексея.
– Обещаю! Не переживай ты так! Всё будет хорошо!
Ирина нажала кнопку, и автоматические двери звездолёта начали открываться.
«Фотон-2» казался ещё более мощным и громадным, чем первый. На его корпусе с правой стороны Ирина нарисовала красивую стилизованную букву «Ф», и рядом – римское число II.
Корабль предстал перед ними во всём блеске. Отполированные титановые пластины сияли под лучами прорывавшегося в ангар солнечного света; периодически испускаемые пары охлаждения придавали кораблю особый шарм и величественность.
Алексей и Ирина открыли трап и зашли внутрь. «Фотон-2» ещё источал запах свежей краски и мягкой пластмассы от только недавно встроенных приборов; стёкла иллюминаторов корабля были такими чистыми, что Алексею сначала даже показалось, что их и не было вовсе.
– Ну что ж! Дерзай, командир! – сказала Ирина и демонстративно села в кресло второго пилота. – Теперь я уже не буду вмешиваться и просто подстрахую тебя, если что-то пойдёт не так.
– Доверяешь мне свою жизнь? – Алексей посмотрел на Ирину и расплылся в широкой улыбке.
Он поднёс руку к включателям шести двигателей. Каждый двигатель запускался отдельным тумблером, и он уже научился у Ирины делать запуск всех в определённой последовательности, почти как глиссандо на рояле.
– Отлично, Лёш! – Ирина не могла поверить своим глазам: он поднимал звездолёт так плавно и медленно, как никогда раньше.
– А то как же! Как ты там мне говорила? Корабль такого класса – как девушка! С ним нужна максимальная плавность, отточенность движений и умеренная сила воздействия!
– Как ты быстро учишься!
Алексей поднёс руку к штурвалу управления тягой и начал подавать его вверх. Корабль стал ускоряться и вскоре вылетел из ангара.
– Прошу всех пристегнуться! Отметить время начала окончательного тестирования летательного аппарата «Фотон-2»! – Алексей показал рукой на непристёгнутый пятиточечный ремень Ирины.
– Да уж! Перед такими тестами необходимо принять все меры предосторожности. Не забывай, «Фотон-2» тяжелее первого из-за двойных титановых пластин. Нужна бóльшая тяга в манёврах.
– Ясно! Поехали! – Алексей задал больший крен кораблю и включил полную тягу.
Двигатели работали на чрезвычайно большой мощности, корабль проносился над деревьями и зданиями. На такой высоте и скорости все объекты, находящиеся на земле, казались большими муравейниками. Алексей поднял корабль на значительную высоту и увёл в сторону, туда, где их манёвры были бы абсолютно безопасными для окружающих.
– Показывай, что умеешь! Только будь предельно осторожен и говори мне, что собираешься выполнять!
– Думаю, начну с простого. С «кобры».
– Давай! Помнишь установки? Ну-ка, на память…
Алексей выстрелил, как на экзамене:
– «При выполнении “кобры” корабль резко задирает нос, вплоть до запрокидывания назад, но при этом сохраняет прежнее направление полёта. Таким образом, он выходит на угол атаки больше 90 градусов. После манёвра звездолёт возвращается в нормальный режим полёта без потери высоты». Для «Фотона-2» параметры выхода на «кобру»: тяга – 1400, тыловой двигатель на четвёртой ступени.
– А практическое выполнение?
– Технически манёвр выполняется путём отключения продольной устойчивости альфа-канала электродистанционной системы управления и взятия штурвала на себя.
– Неплохо, капитан! Разрешаю приступать!
Алексей ввёл параметры и резко воспроизвёл фигуру. Несмотря на то, что на «Фотоне-2» были установлены самые прогрессивные системы подавления перегрузок в кабине пилотов, нагрузка на их организмы была всё равно достаточно велика.
– Ничего себе! Просто зверь! – прокричал Алексей и вернул корабль в исходное положение полёта.
– А ты как думал! Что дальше?
– «Колокол» на скорости 20 000! – уверенно ответил Алексей.
– А машину не развалишь? Шутка! Выдержит она, – рассмеялась Ирина. – Проверяла на 25 000. Ну-ка, назубок теоретическую часть.
– «Колокол» – фигура высшего пилотажа, при которой звездолёт находится носом вверх на нулевой скорости, а хвост раскачивается из стороны в сторону, напоминая при этом язык колокола. После того как звездолёт проходит нулевую скорость, при падении на «хвост» скорость имеет незначительную отрицательную величину и далее увеличивается до скорости вывода в горизонтальный полёт, – без запинки воспроизвёл Алексей.
– Неплохо! Почти как аксиому зазубрил?! А ты знаешь историю первого выполнения «колокола»? Тоже большое достижение русских учёных и практиков. Первыми реактивными машинами в мире, сумевшими выполнить «колокол», стали русские «Су-27» и «МиГ-29», и только потом он стал выполняться американскими «F-16» и «F/A-18».
– Поистине велика сила русской науки! Готова к манёвру?
– Готова!
Алексей выполнил фигуру ещё более плавно и точно, чем первую.
– Отлично! Вот это да! Вот это манёвры! – А «Чакру Фролова» на двадцати тысячах сможешь?
– Это что такое? – спросил Алексей, которому стало стыдно.
– А-га! Значит, я всё-таки нашла изъян в твоих теоретических знаниях. «Чакра Фролова» – это разворот в плоскости тангажа на 360 градусов. Это так называемый воздушный кульбит. При выполнении этой фигуры звездолёт делает «мёртвую петлю» малого радиуса и на очень малых скоростях полёта, практически разворачиваясь вокруг своего хвоста. Эту фигуру можно выполнить только на звездолётах с изменяемым вектором тяги. Манёвр был впервые продемонстрирован Евгением Фроловым на наших «Су-37» и «Су-30МК». Вот карта выполнения, – Ирина показала на центральный дисплей звездолёта, – справишься или всё же на автоматике проделаем?
– Попробую, – неуверенно сказал Алексей.
– Нет, Лёша! Не надо пробовать! Делай! – отрезала Ирина. Иногда она могла быть очень настойчивой и строгой.
Алексей выполнил манёвр и вернул корабль в исходное положение.
– Вот видишь, вы прекрасно понимаете друг друга!
– Пожалуй, ты права! Ладно, давай оставшиеся, и развернёмся домой!
– Какие ещё будешь делать фигуры?
– «Хук», разворот на «кобре», переворот на «колоколе»!
– Ты не умеешь останавливаться на достигнутом, да? – улыбнулась Ирина.
Алексей выполнил манёвры и, включив автопилот, положил корабль на обратный курс.
Ирина расслабилась и отодвинула спинку кресла пилота назад.
Корабль подлетел к поместью Бергов. Перед ангаром был припаркован звездолёт Виктора, и сам он стоял рядом, приветствуя их рукой.
Алексей аккуратно приземлил корабль рядом с ним и открыл трап.
Виктор зашёл в корабль и поинтересовался результатами испытаний.
– Ну что, как наш новый малыш?
– Фантастика! 27 600 километров в час! – закричал Алексей, заглушая двигатели.
– Ничего себе! Это на треть быстрее «Беркута»! Ну и ну! Мы снова превзошли себя! – гордо констатировал Виктор.
– Ладно, ребята, мне нужно вас временно покинуть. Я обещала помочь матушке. Заодно расскажу ей о наших успехах.