накомой гражданкой, — решил он, входя в ванную. — Почему она терроризирует меня телефонными звонками? Откуда она, черт побери, свалилась на мою голову? Надо бы устроить ей ловушку… взглянуть на нее…»
Эта мысль продолжала мучить его и в редакции. В конце концов часам к десяти он решился и набрал номер Маргареты Фримулеску. Ему ответил женский голос.
— Госпожа Фримулеску? — уточнил он.
— Кто ее спрашивает?
— Ее приятель…
— Что за глупые шутки, господин? — Голос на другом конце провода стал твердым. — Вам должно быть известно, что Маргарета Фримулеску умерла более года назад… Как вам не стыдно!
«Хм, странная история! — подумал Андроник. — Вряд ли я что-либо перепутал… Может, надо было подождать, пока снова позвонит незнакомка?»
И все же по окончании рабочего дня он решил еще раз проехать на улицу Лабиринт и убедиться, что не ошибся. Вчера вечером Маргарета Фримулеску была жива и числилась в списках жильцов.
Комната администратора была открыта, и он вошел. Старичок, назвавшийся администратором, доброжелательно заверил Андроника, что Маргарета Фримулеску жива и здорова, более того, после девяти вечера ее всегда можно застать дома, на третьем этаже.
— А номер телефона у нее все тот же? — спросил Андроник.
Администратор полистал замызганную записную книжку и подтвердил, что Маргарета Фримулеску номер своего телефона не меняла.
Андроник вышел на улицу в полном замешательстве. «Странное дело! — думал он, направляясь к дому. — Кто-то издевается надо мной… Но я еще выясню…»
По дороге он забыл о Маргарете Фримулеску и связанных с нею загадках. Приближался час нового выяснения отношений с Родикой. Он не говорил с ней по телефону, чтобы не вызвать нежелательных осложнений… Более того, он просто трусил. «На этот раз я буду говорить с ней спокойно, — решил он. — Признаю свою вину и попрошу прощения… Признаю, что жизнь со мной стала для нее невыносимой… Да-да, так оно и есть… Поэтому я соглашусь на развод с соблюдением приличий. Пусть она сама ставит условия…»
Но Родики дома не оказалось… Постель в спальне была нетронутой. Он обвел взглядом пустую, неубранную квартиру, и его пронзило предчувствие. Он бросился к шифоньеру — все вещи Родики были на месте… Значит, она еще не оставила его.
…В нашей компании это стало своего рода игрой. Не помню уже, кому принадлежала сама идея. Признаю, Однако, что в большинстве случаев инициатором выступала я. Мы намечали жертву, звонили ей по телефону, морочили голову, заставляли куда-то идти, ехать… Если речь шла о женщине, мы твердили, что муж ей изменяет. Если жертвой был мужчина, одна из нас ставила перед собой цель завлечь его в свои сети. Игра становилась еще более забавной, когда у нас имелись сведения о семье будущей жертвы…
Затея мучить Гаврила Андроника телефонными звонками принадлежала исключительно Флорину Петрану. Но я заявляю, что не знала подлинных мотивов его поведения. Вначале я не хотела нарушать покой в семье Родики. Из всех женщин, посещавших вечеринки в моем доме, она одна вызывала у меня жалость, сочувствие. По сравнению с другими она действительно была несчастна. Но Флорин Петран убедил меня вызвать по телефону мужа Родики и еще больше разжечь его ревность, создать предельно натянутые отношения в семье. Все это делалось для того, чтобы она как можно быстрее оказалась в его объятиях. Флорин утверждал, что сумеет сделать ее счастливой. Понятное дело, на какое-то время, ведь в нашей компании существовало правило — постоянно обмениваться партнерами.
Париж, 25 февраля 1972 г.
Получатель: бар «Мираж», Женева
Куклу нашли. Ждите ее во вторник. В назначенный час она будет в назначенном месте. Она в курсе дела и согласна участвовать в шоу при условии, что ей предоставят хороший сценарий. Желаем успеха!
ДОБРОЖЕЛАТЕЛИ
Приближался час, когда по заведенному в доме распорядку Ники Удиштяну надлежало спуститься к завтраку. Спал он крепко, даже видел какой-то сон, содержания которого, однако, не запомнил. Он лениво зевнул, дотянулся так, что хрустнули суставы, спустился с кровати и отправился в ванную, выложенную лазурной фаянсовой плиткой. Заспанными глазами он осмотрел свое отражение в огромном зеркале и остался доволен: вопреки неприятностям, связанным с потерей паспорта, выглядел он неплохо. «Ну, месье, что будем делать? — спросил он свое отражение и, не получив ответа, пригладил ладонью взлохмаченные волосы. — Молчишь? — продолжал выговаривать себе Ники. — Ну, признайся же, что с тех пор, как ты в Швейцарии, впервые начинаешь день без четкого плана, составленного накануне. Признавайся! Признавайся! Или хотя бы скажи, что намерен предпринять…»
Субъект в зеркале не имел никакого желания отвечать, и не из упрямства, а просто потому, что его мозг полностью отключился. Будто вместе с паспортом он утратил и способность рассуждать, заблаговременно планировать свое время.
«Ну хорошо, — обратился он примирительным тоном к субъекту в зеркале, — сейчас ты спустишься на завтрак. Тетушка Элеонора подставит тебе нарумяненную щеку для поцелуя, вы усядетесь вдвоем за длинный стол на восемнадцать персон, украшенный серебряными канделябрами, и начнете жевать. В паузах тетушка спросит, какое впечатление произвел на тебя ее друг молодости отставной полковник Гремец. Пока все ясно… А потом? Что ты намерен предпринять потом?»
Вопреки прилагаемым усилиям, мозг отказывался выстраивать события предстоящего дня. Даже воспоминание о мисс Браун не помогло ему определить какие-либо перспективы, хотя он признавал, что жажда приключений в одном из номеров «Капитола» не оставила его.
«Поглупел ты! — не без сожаления бросил он отражению в зеркале. — Не только потерял паспорт, но и утратил присущую тебе предприимчивость. Молчишь?»
Он вышел из ванной недовольный поведением субъекта в зеркале, несколько раз прошелся из угла в угол, потом остановился напротив дверей, выходивших на террасу. Неожиданно на столике возле белой кровати негромко зазвонил белый телефон. «Может, это мисс Браун?» — вздрогнул Ники и схватился за трубку, как утопающий за соломинку. Разочарование последовало немедленно — на другом конце провода раздался голос полковника Гремеца:
— Мон шер, я обещал тебе помочь, и я держу свое слово. В десять часов за тобой заедет майор Хемон. Запомни: майор Хемон — человек интеллигентный и очень симпатичный. Вы проедете в местную полицию, а если возникнет необходимость, то и в другое место… Можешь полностью на него положиться.
Лицо Ники сразу просветлело: полковник Гремец предложил программу на первую половину дня. Дальше будет видно. Ники вошел в ванную и со всей тщательностью занялся своим утренним туалетом. Надежда, что в течение дня он снова встретится с мисс Браун, вновь забрезжила в его душе.
КРАСОТКА В НОРКОВОЙ ШУБЕ
Ники Удиштяну воображал, что майор Хемон явится в военной форме, поэтому очень удивился, увидев элегантного мужчину в штатском, на первый взгляд слишком молодого для звания майора. Тот вежливо представился, сняв шляпу, и пригласил Ники занять место в голубой «ланчии», купленной, вероятно, совсем недавно. Нажав на педаль акселератора, он без всякого вступления попросил Ники рассказать о пресловутом приключении в «Капитоле». В отличие от полковника Гремеца, который выслушал рассказ Ники с озабоченным видом, владелец «ланчии» разразился веселым смехом, что произвело на Ники приятное впечатление.
— Извини, что я смеюсь, — сказал Хемон, лукаво взглянув на него. — Признаюсь, я бы на твоем месте ужасно растерялся. И из-за потери паспорта, и из-за того глупого положения, в котором ты оказался. В чужой стране пригласить на обед приятную девушку, иностранку, и не иметь средств оплатить счет! Боже! Безусловно, в конце концов я нашел бы выход из положения, но прежде меня бы не раз прошиб пот.
«Вот что такое быть молодым, — подумал Ники. — Легче понять друг друга, не надо тратить лишних слов. Он старше меня, самое большее, года на четыре…»
— Не думал, что именно в Швейцарии нарвусь на карманных воров, да еще столь ловких, — закончил свой рассказ Ники.
— Наоборот, это они нарвались на тебя… Мы — богатая страна, у нас есть все — от карманников до гангстеров высшего класса, специализирующихся на грабеже банков, — пошутил майор и повернулся к Ники, будто вместе с улыбкой хотел продемонстрировать ему свои крепкие зубы. — Правда, карманники у нас бывают чаще всего транзитом…
— Транзитом?! — воскликнул взволнованный Удиштяну. — В таком случае я могу поставить крест на своем бумажнике…
Майор удивленно перебил его:
— Извини, я не знаю такого выражения. — Внимательно выслушав объяснение румына, он попытался его успокоить: — У тебя нет повода тревожиться. Интерпол работает четко, и о транзитных преступниках нас оповещают заранее, так что в Швейцарии им приходится нелегко. В конце концов, почему такая паника из-за какого-то паспорта?
Ники Удиштяну не был расположен разъяснять любезному майору Хемону действующие в Румынии правила паспортного режима и потому помедлил с ответом. Собеседник, заметив его колебания, пошел ему навстречу:
— Впрочем, и мне было бы неприятно потерять паспорт в Румынии.
— Вы были в Румынии? — поинтересовался Ники.
— Нет, но я слышал много хорошего о вашей стране… Слышал, что у вас сказочно красивое побережье… — Майор дружески улыбнулся: — Может, теперь, после знакомства с тобой, я решусь провести отпуск в Румынии.
Подобное заявление требовало вежливого ответа.
— Не пожалеете… Приезжайте в любое время! Обещаю быть полезным для вас.
— У тебя не будет времени для меня, — высказал свои сомнения майор. — Полковник Гремец говорил, что хотя ты из аристократической семьи, но работаешь в солидной фирме и очень занят…