Майор Фрунзэ взглядом попросил у полковника Панаита разрешения вмешаться. Тот так же взглядом разрешил.
— Товарищ Кара, а нельзя разве обойтись без эпилога?
— Тебе бы понравился дом без крыши? — вопросом на вопрос ответил писатель.
Майор Лучиан осторожно поставил чашечку на столик и пришел на помощь другу:
— Ты извини его… Товарищ Фрунзэ собирается жениться. Он так счастлив в предвкушении предстоящего события…
Кара рассмеялся и откинулся в кресле, будто хотел получше рассмотреть того, кого до недавнего времени выводил в своих книгах под маской закоренелого холостяка.
— Ну что ж, уважаемый, это тоже своего рода эпилог.
— Правда, немного грустный для такого веселого парня, — пошутил Лучиан. — И представь себе, я и Лия будем у него посажеными отцом и матерью…
Фрунзэ с деланной грустью утвердительно кивнул:
— Как говорят, спаси меня от друзей…
Панаит считал, что в разведке и контрразведке — впрочем, как и в литературе — излишняя сентиментальность ни к чему, поэтому разговор между писателем и его сотрудниками начал раздражать полковника.
— Ребята, давайте поможем товарищу Каре подвести дом под крышу! — предложил он. — Наилучшим методом у нас считается метод вопросов и ответов, так что…
— Очень хорошо, — обрадовался Кара, — очень хорошо…
Он взял со стола свою записную книжку, с которой никогда не расставался, открыл ее на той странице, где у него было подготовлено несколько вопросов.
Майор Лучиан предвосхитил его вопросы и веселым тоном проговорил:
— Могу поклясться, что первый вопрос будет примерно таким: «Кто были те двое, что ворвались на виллу Петрана в Чернике?»
— Значит, это первый вопрос? — уточнил Панаит. — Тогда я воспользуюсь правом старшего по званию и отвечу первым.
Кара сидел, заложив ногу за ногу, с открытым блокнотом на коленях и шариковой авторучкой в руке.
— Я готов, — произнес он.
— Первым в комнату ворвался майор Лучиан… Затем появился Фрунзэ. Он немного задержался, чтобы прихватить по пути Войняга.
— Значит, Войняг сидел в машине рядом с Андроником?
— Да, — подтвердил Панаит. — Артур Павелеску был за рулем, Войняг, он же «капитан госбезопасности» Валер Дину, устроился на заднем сиденье… Вскоре появился приглашенный нами прокурор Варлам… В ту же ночь на вилле произвели обыск. Из документов дела видно, что были обнаружены бесспорные улики — от пленок и фотоснимков, сделанных Андроником, до огнестрельного оружия.
Кара поднял руку с зажатой в ней авторучкой:
— Я хотел бы получить ответ на главный вопрос: как случилось, что вы заинтересовались фоторепортером Гаврилом Андроником и каким образом вышли на акцию военного шпионажа?
Панаит предоставил слово майору Лучиану, который сразу посерьезнел:
— Органы нашей контрразведки двумя путями вышли на группу, руководимую Флорином Петраном. Один из этих путей подсказал нам сам Гаврил Андроник. Вы, вероятно, помните, что, обнаружив засвечивание пленок, полковник Петре Иоанид предпринял очень верные шаги: он приказал произвести техническую проверку не только аппарата, о котором шла речь, но и всех имеющихся в лаборатории фотоаппаратов. И не потому, что у него возникли какие-то подозрения, а потому, что не хотел иметь новые неприятности и сюрпризы. Таким образом, когда во второй раз обнаружили засвечивание пленок, а было известно, что на учения Андроник выехал с двумя исправными фотоаппаратами, проверенными незадолго до этого, этот факт шокировал и заставил полковника серьезно задуматься.
Полковник Петре Иоанид доложил о случившемся в отдел контрразведки. Сразу начались проверки, и в результате была раскрыта не только драма Андроника, но и деятельность группы Флорина Петрана.
Кара опять поднял руку и спросил:
— Следовательно, вы не спускали глаз с Андроника?
— Но и с его бывшей жены, — вставил Фрунзэ, вертя меж пальцев сигарету, которую никак не мог прикурить.
— На наших глазах ему подменили чемодан, — продолжал Лучиан. — На наших глазах Войняг проник в квартиру Андроника и устроил там «фотовыставку»…
— Понятно… Это был первый путь. А второй? Объясните, как вы добрались до группы Флорина Петрана.
Полковник Панаит счел нужным вмешаться:
— Второй путь — это Ники Удиштяну. В конце концов он явился к полковнику Бэдою. Его поведение, его суждения удивили нас… Но хочу заметить, что он не попал бы во всю эту историю, если бы внимательнее всмотрелся в предъявленное ему «капитаном Валером Дину» удостоверение.
— В тот вечер, когда произвели обыск, был задержан и Гаврил Андроник?
Полковник Панаит предоставил слово Фрунзэ.
— Нет. Зачем было его задерживать? Он присутствовал при обыске в качестве понятого, а потом дал нам необходимые показания…
— Андроник был честным человеком?
Полковник Панаит провел ладонью по редким седым волосам и грустно улыбнулся.
— По-моему, он был честным человеком, но очень несчастным в личной жизни.
— Если он был честным человеком, то почему его не предупредили заблаговременно? Почему не предостерегли? — задал писатель следующий вопрос, и в помещении повисла тяжелая тишина.
Тишину нарушил вздох, а затем спокойный голос полковника Панаита:
— Вопрос, достойный писателя. Наша работа такова, что не всегда мы имеем возможность предупредить человека, попавшего в поле зрения органов госбезопасности. Органам госбезопасности необходимо прежде всего составить объективное мнение о событиях… С Родикой мы разобрались быстро. Удиштяну помог нам выяснить обстоятельства, которые привели ее в руки иностранной разведки… Но у нас еще не было точных данных об Андронике. Только в тот вечер, в поезде, а затем у него в квартире мы убедились, что его собираются шантажировать. Так вот, в ту ночь события развивались с головокружительной быстротой. Сейчас я раскрою наши намерения. Сделав определенные выводы, мы хотели предложить Андронику принять участие в нашей игре… Но, как я уже сказал, события приняли неожиданный поворот. Мы не знали, как отреагирует Андроник на шантаж, но понимали, что его жизнь в опасности, и потому приняли решение совершить налет на виллу и таким образом поставить точку. Вы поняли, перед какой дилеммой мы оказались?
Корнелиу Кара заверил, что все очень хорошо понял, и задал следующий вопрос:
— Где находилась Родика Трандафир в ту ночь, когда был произведен обыск на вилле Флорина Петрана?
— На вилле, в одной из трех комнат первого этажа, — ответил Фрунзэ.
— Следовательно, ее телефонный разговор с мужем состоялся в стенах одного и того же дома.
Фрунзэ разъяснил:
— Да. У них было установлено два номера телефона. Каким образом им это удалось — другой вопрос. Через некоторое время супруги Андроник встретились лицом к лицу… У нас имелся ордер на арест одного из них…
— Гаврил Андроник покончил жизнь самоубийством… Что именно, по вашему мнению, толкнуло его на это?
На этот вопрос решил ответить Лучиан:
— В силу сложившихся обстоятельств он узнал о супружеской неверности своей жены. Изучая документы дела, он наткнулся на фотографии, послужившие основой для шантажа Родики. Если вы хотите выяснить для себя этот вопрос досконально и если у вас есть какие-либо сомнения, можете познакомиться с оставленным Андроником письмом, которое вместе с заключением о его смерти хранится в архиве городской прокуратуры Бухареста.
— Последний вопрос, — предупредил Корнелиу Кара, глядя на полковника Панаита. — Вы не можете организовать мне встречу с Ники Удиштяну?
Полковник с деланным недоумением пожал плечами:
— Ники Удиштяну? Я ничего не слышал о нем… Ребята, кто-нибудь из вас слышал о Ники Удиштяну?
— Если так, — проговорил Кара, — то и я торжественно заявляю, что ничего не слышал о нем, и, таким образом, оставляю книгу без эпилога. Хорошо?
Все четверо рассмеялись.
ОТВАЖНЫЙПовесть
СТРАННОЕ ЗАДАНИЕ
По средам у нас всегда бывает «административка», а после обеда — свободное время. Я как раз собрался идти домой, как вдруг меня вызывают к капитану Пану Деметриаду, моему начальнику. Только этого и не хватало мне для полного счастья. Сейчас без четверти четыре. В половине пятого я уже мог бы добраться до дому, бухнуться в чистую постель — и спать, спать, спать, как умеют спать только солдаты в перерыве между боями…
— По вашему приказанию прибыл! — докладываю я, оставаясь у двери.
Капитан стоит возле раскрытого окна и в задумчивости курит. Он бросает на меня короткий взгляд, давая понять таким образом, что заметил мое появление, потом поворачивается к окну, смотрит в сад, окружающий штаб столичного гарнизона. Уж не знаю, что такое он видит там, сквозь кусты сирени, иссушенные летним зноем. Мое дело — ждать. Я и жду, восхищаясь внешним видом своего начальника: фигура атлета, легкий летний костюм сидит на нем безукоризненно.
Бросаю взгляд на ручные часы: время идет. Выразительно покашливаю. Никакого эффекта. Капитан застыл у окна и знай себе покуривает, будто и не слышит. Делать нечего, жду — выбора нет. На сильных плечах этого офицера, что так спокойно курит у окна, лежит ответственность за работу всего второго отдела — военной разведки и контрразведки Бухареста. И это в военное время, когда наше прекрасное здание на шоссе Киселева окружено многочисленными германскими представительствами и даже гестапо поблизости! Да, союзники держат нас под неусыпным надзором и ведут за нами тщательное наблюдение — уж нам-то об этом известно. Впрочем, мы тоже не дураки и не спускаем с них глаз ни днем ни ночью.
Наконец капитан Деметриад выходит из оцепенения, поворачивается ко мне и, прежде чем начать разговор, стряхивает пепел с сигареты в хрустальную пепельницу.
— Ну, что поделываешь, лейтенант? — Он внимательно изучает меня взглядом, как будто радуясь, что наконец-то ему представился случай поинтересоваться моими делами.