— «Майор Мартин фон Блетц»! — Он переводит взгляд на меня и продолжает тем же неуверенным тоном: — Ты хочешь сказать, что лицо, которое стоит в коридоре и ждет, когда ты его введешь в мой кабинет, — это майор Мартин фон Блетц?
— Если между этим удостоверением и его обладателем существует определенная зависимость, то пятна крови на моем элегантном костюме принадлежат именно майору фон Блетцу, — отвечаю я вдохновенно. — Он мой пленник!
Капитан Деметриад продолжает смотреть на меня недоверчиво: не свихнулся ли я? Он делает большой шаг к двери, широко распахивает ее и оказывается лицом к лицу с моим немцем.
— Войдите, господин майор! — приглашает его капитан, обращаясь к нему по-немецки с несколько худшим произношением, чем у меня.
— Я могу идти? — спрашиваю я.
— Останься! — приказывает капитан.
При нормальном освещении я наконец-то могу рассмотреть своего пленника. На вид ему лет сорок пять. Крепкая фигура человека, который не пренебрегает гимнастикой. Виден только один глаз, второй закрыт окровавленным носовым платком. Лацканы костюма тоже в пятнах крови.
Капитан Деметриад берет в руки удостоверение немца и спрашивает его:
— Это вы — майор авиации Мартин фон Блетц?
— Да.
— Вы прибыли в Румынию три дня назад для выполнения операции «Вольф»?
— Да.
Это же надо, какие интересные детали известны капитану об этом лихом пленнике!
— Позовите Каранфила! — приказывает мне капитан.
Мне остается только распахнуть дверь и подать знак младшему лейтенанту, чтобы он вошел. Тот входит и остается стоять навытяжку.
— Каранфил, отведи майора фон Блетца в медицинский кабинет, пусть ему окажут помощь. Не спускай с него глаз. Потом приведешь обратно. Понял?
— Понял, господин капитан! Разрешите выполнять?
— Подожди… — Капитан Деметриад переводит взгляд на нашего «гостя» и повторяет ему по-немецки приказ, отданный подчиненному. Майор благодарит и косит здоровым глазом на меня: вполне возможно, что и ему интересно получше рассмотреть, каков я. Меня вдруг осеняет, я достаю «вальтер» и кладу его на письменный стол рядом с остальными предметами. Капитан, поняв, в чем дело, не требует от меня объяснений.
— Значит, мы находимся в состоянии войны, господин капитан? — спрашивает немец.
— Так точно, господин майор. И с этой минуты советую вам примириться с мыслью, что вы наш пленник.
Капитан делает знак Каранфилу, но тот и сам понимает, что можно действовать, открывает дверь и выводит майора в коридор.
Мы остаемся вдвоем в неловком молчании. Капитан, чтобы не затягивать его, приступает к осмотру изъятых у пленника предметов. Чуть позже, так и не пригласив сесть, просит меня доложить о происшедшем. Догадываюсь, что нужно говорить кратко. Я стараюсь, но не могу сказать, чтобы мои усилия увенчались успехом… И все же я ожидаю, когда начальник похвалит меня. Однако он меня разочаровывает, потому что говорит:
— Я выйду на несколько минут… Подожди меня здесь!
После этого он берет со стола содержимое пакета, адресованное генералу Петеру фон Краусу, удостоверение фон Блетца и оставляет меня одного. Я не сажусь, а начинаю мерить шагами кабинет и размышлять о том, что я пережил в течение последних четырех часов… Все же я осел, что за все это время не выкроил минуту, чтобы позвонить Маргарете, а ведь случай был. Досадно! Я вздыхаю: видимо, Марго я потерял. Если я и дальше так легкомысленно буду себя вести, она наверняка меня бросит. Таких лейтенантов, как я, пруд пруди, а вот мне найти такую девушку, как Маргарета, будет нелегко… Как бы все это исправить, если еще не слишком поздно? Ясно… Танцы во «Флоре» уже не пройдут — не из-за меня, а из-за начала войны с немцами… Нужно ей позвонить. После разговора с шефом.
Возвращение капитана Деметриада прерывает ход моих мыслей. Я замечаю, что лицо его слегка посветлело. На это хватило и пяти минут.
— Отважный, говоря откровенно, я предполагал тебя наказать… Ты уже давно должен был явиться в штаб… Но благодаря «подарку», — он показывает на пакет, — так и быть, прощаю. — И говорит улыбаясь: — Полковник Василиу просил передать тебе благодарность.
Хотя я и в штатском, но по привычке вытягиваюсь.
— Ты поел? — неожиданно спрашивает меня капитан, как будто бы это проблема номер один в операции «Стежар».
— Это имеет значение?
— Имеет… Пока я буду беседовать с майором, которому ты проломил голову, сбегай-ка в офицерскую столовую и перекуси: эта августовская ночь будет для нас не только длинной, но и бурной… Тебе предстоит большая работа.
— Операция «Унде»?
Деметриад снова берет в руки документ и машет им как вещественным доказательством.
— Не исключено, что будут внесены изменения… Но сперва беги в столовую…
Я не двигаюсь с места. Удивленный моей нерасторопностью, начальник задает вопрос по существу:
— Что с тобой, Бану?
— Прошу вас, господин капитан, если можно, скажите и мне, какова ситуация. Вы знаете, у меня было назначено свидание с Маргаретой… — Я прикусываю язык. Что это меня стукнуло? Неужели Маргарета — веский аргумент в военной обстановке? Внезапно я чувствую себя ужасно одиноким и бормочу: — Прошу вас, простите меня! — Я берусь за ручку двери и собираюсь выйти.
— Лейтенант, — останавливает меня капитан. — Ты меня о чем-то просил. Куда ты уходишь?
— Я подумал, что позволил себе слишком много.
Капитан Деметриад смотрит на меня веселыми, счастливыми глазами:
— Пробил час Ч. Сегодня после полудня во дворце были арестованы Ион и Михай Антонеску… Разрыв с третьим рейхом отныне стал фактом. По плану операции «Стежар» армия получила приказ атаковать и разоружить немецкие военные части.
Невольно перед моим мысленным взором возникает фигура таксиста. Он все время смеялся надо мной, сколько раз ссылался на какую-то табачницу.
— У тебя еще есть вопросы, лейтенант?
— Вы разрешите мне позвонить моей невесте?
— Очень сожалею, но… Только после десяти, когда его величество прочтет по радио коммюнике государственной важности…
— Вас понял!
Я выхожу и направляюсь в столовую, хотя гораздо охотнее остался бы в кабинете начальника, чтобы присутствовать при допросе майора фон Блетца. Может, я узнал бы, почему, имея такой важный пакет, он не воспользовался служебной машиной. Почему предпочел такси, ведь, слава богу, в миссии полным-полно машин. Послушал бы я, какова его версия происшествия, как он объясняет рану на голове.
В столовой сажусь за стол, заказываю кофе и снова погружаюсь в размышления. Более чем уверен, что Марго к этому времени уже послала меня ко всем чертям и обещает, что с этой минуты между нами все кончено раз и навсегда. Откуда ей знать, что в то время, когда я должен был обнять ее в танце, я сидел в машине с дулом пистолета у затылка? Откуда ей знать, что линия фронта уже не в трехстах километрах от Бухареста, а в городе и предместьях? Что фронт отныне повернут против немцев?..
Столовая почти пуста. Я лениво потягиваю кофе, а в голове у меня путаный клубок мыслей. Я упрекаю себя, что покинул храброго водителя, не спросив его имени и адреса, чтобы, когда война кончится, выпить цуйки в память о нашем чудесном приключении…
А еще считаю себя сообразительным!.. Уж чего-чего, а сообразительности-то как раз и не хватило. По крайней мере, спросить бы, как его зовут…
События тогда развивались так стремительно, что я даже не успел узнать, каким образом этот фон Блетц очутился на заднем сиденье нашего «бьюика». Почему они не поехали без меня? Имеет ли это значение теперь, когда и майор фон Блетц, и пакет с грифом «Совершенно секретно» находятся в руках капитана Деметриада? Это, наверное, смешно, но я, решительно допив кофе, вдруг прихожу к заключению, что имеет. Почему? Да очень просто. Майор фон Блетц профессионал, а вел себя как зеленый новичок. Будь я на его месте… Додумать свою мысль до конца я не успеваю, потому что с порога столовой раздается:
— Господин лейтенант Бану, к господину капитану!
Оглядываюсь через плечо на дверь и вижу там лейтенанта Нэстасе из отдела связи. Либо он принял что-то подкрепляющее, либо бежал, так как щеки его пылают.
— Что с тобой? — опрашиваю я на ходу. — Выпил? Температура? Горишь?
— Горю… от радости… Ты разве не слышал, нет? Немцам капут… Мир, понимаешь?
— Ты как будто не военный. Откуда ты взял, что мир, если для нас-то война только начинается? — Сказав это, добавляю с дурацким высокомерием: — По этому вопросу капитан Деметриад меня и вызывает.
Нэстасе, однако, тут же ставит меня на место ироническим замечанием:
— Да уж без такого стратега, как ты, штаб Бухарестского гарнизона не знает, как и выпутаться!
— А вот и не знает!
Неожиданно вспоминаю об операции «Унде». Не вернулся ли капитан Деметриад к своему решению? Это было бы здорово. Выхожу во двор и делаю несколько шагов… Останавливаюсь, зачарованный ночной тишиной, в которой слышно только стрекотание кузнечиков. Поднимаю глаза. Эх, полетать бы среди звезд! Не одному, конечно, а с Марго… Из мечтательного состояния меня выводят мужские голоса. Они доносятся со стороны оружейного склада. Я останавливаюсь и, приглядевшись, различаю силуэты нескольких штатских, грузящих на автомашину ящики с боеприпасами. Открытие это меня заинтересовывает. Я сижу здесь больше года, но до сих пор не видел, чтобы хоть один штатский вошел в наши ворота.
Меня нагоняет Нэстасе:
— Ты что это тут делаешь, звезды считаешь?
— Я считаю дураков, которые мне попадаются на пути.
Беседу я не затягиваю. Мысли мои уносятся к операции «Унде». Было бы здорово, если бы сейчас мне приказали отправиться на выполнение задания! Я сразу позвонил бы Марго и сказал бы ей что-нибудь о любви, чтобы она помнила обо мне…
Громко стучу в дверь. Капитан приглашает меня войти. Вхожу и застываю. На стуле, где не так давно сидел майор фон Блетц, сидит… владелец «бьюика». Он, как за рулем, неподвижно смотрит перед собой… Широкая лысина усеяна каплями пота. Увидев меня, он посылает мне стеснительную виноватую улыбку.