— Если это он совершил убийство… — поправляет меня криминалист. — Я ведь уже подчеркивал, что его виновность должна быть доказана.
— И где Владу спрятал свою машину? Почему автодорожная инспекция нигде ее не засекла, хотя сейчас движение на дорогах менее интенсивное, чем во время летнего сезона?
— Ну, может быть, он предвидел, что его будут разыскивать, и сменил номер, — выдвигает предположение криминалист.
Майор Визиру приходит мне на помощь:
— В словах майора Атанасиу есть кое-что заслуживающее внимания. Мы не знаем точно, совершил Владу убийство или нет. Но нам точно известно, что он переступил порог дома в Дульчешти: форма, цвет машины — сосед это разглядел. Что предпринимает убийца после совершения преступления? Старается как можно скорее скрыться с места преступления. В этом случае можно предположить, что Владу, как верно подметил майор Атанасиу, постарался исчезнуть с побережья. Если же преступление совершил не он, а он только застал труп жены в ванной, то он попытается выяснить обстоятельства самоубийства у ее брата или еще у кого-нибудь.
— Да-да, понимаю, — говорит майор Винтилэ. — Эта версия позволяет предположить, что Владу где-то здесь.
— Значит, нужно его искать… точнее, искать его машину… — продолжаю настаивать я. — Нужно проверить все стоянки, и все машины на них, в том числе и те, что под брезентом…
Неожиданно я припоминаю почти анекдотический случай, когда в Бухаресте угнали милицейскую машину и спрятали ее под иностранным чехлом. Я рассказываю об этом, и Винтилэ весело хохочет.
— Хорошо, мы учтем, что возможны и такие трюки. Я прикажу организовать поиски машины Владу, даже если она стоит под иностранным чехлом.
ЧТО-ТО ПРОЯСНЯЕТСЯ?
На сей раз Матей Диникэ появляется точно в назначенное время. Лицо у него осунувшееся, глаза обведены темными кругами. На нем темный костюм с черным галстуком.
Визиру предлагает ему стул возле письменного стола. Я сижу в углу кабинета. Визиру бросает на меня выразительный взгляд в начинает беседу:
— К сожалению, мы не успели переговорить с Роксаной Владу. Поэтому мы хотели бы попросить вас, хотя это и тяжело, рассказать нам все, что вы от нее узнали.
— Я в вашем распоряжении, — тотчас же откликается Диникэ сдавленным голосом.
Он сидит согнувшись, зажав кисти рук коленями. Я пристально наблюдаю за ним и в то же время, как прилежный ученик, внимательно слежу за майором Визиру — вот у кого мне надо поучиться технике допроса.
— Давайте по порядку, — говорит Визиру. — Прежде всего расскажите нам, как вы узнали, что вечером, а точнее, в ночь на 14 октября в семье вашей сестры произошла серьезная ссора?
— Во вторник утром, — начинает рассказывать Диникэ и облизывает сухие губы, — около пятнадцати минут седьмого, меня разбудил телефонный звонок. Я подумал, случилось что-то в одной из гостиниц, за которые я отвечаю. Но, к моему огромному удивлению, это была Роксана. Она была очень взволнована. Я с трудом понимал, что она говорит… Наконец я разобрал, что накануне они с Михаем сильно поссорились, что он в бешенстве уехал из дому на машине и до сих пор не вернулся, хотя прошло уже больше девяти часов…
— Она объяснила вам причину конфликта? — перебивает его Визиру.
— По телефону нет. — Матей Диникэ совсем вжался в спинку стула. — Но кое-что я уже знал… В последнее время между ними не было взаимопонимания. После свадьбы прошло уже несколько месяцев, а ей все еще не нашлось подходящей работы. Это и было истинной причиной их многочисленных ссор, часто возникавших по пустякам. И когда мы начали тот разговор по телефону, я подумал, что причина все та же. Но я ошибался. В машине, когда я приехал за Роксаной…
— Это она просила вас приехать за ней?
— Да… Она плакала и умоляла взять ее оттуда, иначе… — Диникэ внезапно замолкает и снова облизывает пересохшие губы. — …Иначе она сделает что-то ужасное…
Похожий на стон вздох раздается в тишине кабинета.
— Она высказывала мысль о самоубийстве когда-нибудь раньше? — спрашивает майор Визиру.
Мне нравится этот вопрос. Он позволяет думать и мне, и Диникэ, что Визиру больше склоняется к версии самоубийства.
— Роксана была очень веселая, живая, оптимистка… Даже когда после очередной авантюры ее ждало разочарование, она не слишком близко принимала это к сердцу. Могла грустить день, два, но потом все быстро проходило.
— Как вы думаете, способен ли был Владу убить ее, как предполагает милиция? Были у него настолько серьезные мотивы?
Диникэ отрицательно качает головой и говорит:
— Даже если у Владу и были для этого мотивы, а вы, наверное, сами установите, насколько они основательны, я не могу поверить, что Владу способен на преступление… Нет, нет… Мой разум отказывается это понять.
— Однако ваш сосед Георге Врабие утверждает, что видел Владу в машине возле вашего дома: он вышел из автомобиля и вошел в дом.
— Ну кто же может знать, зачем он приехал? У него были ключи — в какой-то степени этот дом принадлежал и ему тоже… Скорее всего, между ними произошло какое-то объяснение, после чего Роксана была так подавлена. Это мое предположение…
— Что же ваша сестра хотела нам сообщить? Она, бедная, не успела этого сделать…
Вопрос этот приводит Матея Диникэ в состояние еще большего напряжения. Он вынимает носовой платок, промокает им лоб и щеки. Я его прекрасно понимаю: не так-то легко мысленно вернуться к последним разговорам с только что умершей сестрой.
— Ох! История неприятная и невероятная… — бормочет он, запихивая скомканный носовой платок в карман, потом набирает в грудь воздуха и продолжает уже не таким вялым голосом: — По дороге в Констанцу в машине Роксана, не переставая рыдать, рассказала мне, что у них произошло. Я слушал и не верил своим ушам. Она рассказала, что этим летом, в июне или июле, они поехали прокатиться в автомобиле. Дело было к вечеру… Выехали вроде бы на главную магистраль. Владу, как обычно, вел машину. Через некоторое время свернули с магистрали.
— А Роксана умела водить машину? — спрашивает майор.
— Она должна была вот-вот получить права, — довожу я до его сведения.
— Итак, они свернули… — напоминает Визиру Матею.
— Да, свернули. Уже заметно темнело, и Михай остановился справа, на опушке леска, чтобы подышать свежим воздухом — так он сказал Роксане. «Полюбуйся, — говорит, — на звезды». Через некоторое время с противоположной стороны подъехал легковой автомобиль и остановился в каких-нибудь десяти метрах от них. «Это еще что?» — спросила Роксана, «Оставайся здесь, — успокоил ее Михай, — я пойду узнаю, в чем там дело». Роксана хотела его удержать: «Пусть сами подойдут, если им что-нибудь нужно».
— Логично, — подтверждает Визиру.
— Он, однако, не послушался ее и поспешил к незнакомому автомобилю. Заинтригованная Роксана наблюдала за происходящим. Машина эта была «мерседес» с иностранным номером — она разглядела, потому что фары освещали его.
— «Мерседес»? — оживляется Лучиан Визиру, бросая на меня многозначительный взгляд.
Я, разумеется, тоже слушаю затаив дыхание: значит, этот таинственный «мерседес» действительно существует.
— Она рассмотрела цвет машины?
— Не помню, говорила ли она мне об этом… После того как Михай Владу вернулся, она его спросила: «Что он хотел?» «Пустяки, не знал точно, как ехать в Бухарест», — ответил Михай небрежно, а она больше ничего не уточняла. Но это происшествие…
— Какое?
— Встреча с иностранцем. Она повторилась на побережье.
— И тоже ночью?
— Да, между Костинешти и Мангалией. На этот раз Роксана настаивала на объяснении. Михай снова отделался общими словами. Роксана рассердилась и сказала, что раз он ей нисколько не доверяет, то и она ему тоже. Ведь она работала в турбюро и хорошо знает порядок общения с иностранцами. Он рассмеялся и пытался ее успокоить. Но потом в конце концов признался, что выполняет задание, и взял с нее слово, что она будет хранить это в тайне.
— Он что, именно так и сказал? — снова вмешиваюсь я в беседу.
— Я передаю так, как мне рассказала Роксана, пока мы ехали в Дульчешти. Она была совершенно не в себе. Он так ей и сказал: «Я выполняю задание, и ты, пожалуйста, не вмешивайся». На что Роксана ответила: «А зачем ты тогда берешь меня с собой? Почему не оставил меня дома?» «Потому что ты мне нужна для прикрытия! Смотри же, никому ни слова», — потребовал он…
Мое недоумение все усиливается. Ни я, ни полковник Мареш, который мог дать Владу задание без моего ведома, не в курсе ночных приключений «одинокого летчика». Кроме его рапорта о таинственном «мерседесе», следовавшем за его машиной, он нам ничего не сообщал. Может быть, Владу увлекся идеей в одиночку решить загадку «мерседеса» и поднести нам на блюдечке результат? Эти действия можно было бы назвать по-детски наивными, но не невозможными.
— Не исключено, что Михай как раз выполнял такое задание, — высказываюсь я осторожно.
— Роксана снова разразилась плачем, — продолжает между тем Диникэ. — Она тоже поначалу так думала, но потом в их семейном бюджете неожиданно появились деньги, явно не имевшие отношения к его окладу.
— Большие суммы? — интересуется Лучиан.
— Порядка нескольких тысяч… Она добивалась объяснений, но он увиливал от ответа, говорил, что якобы получил премию. Но Роксана немедленно расспросила жен других летчиков и узнала, что Михай ее обманывает.
Она проглотила и это, но однажды при уборке квартиры нашла сберкнижку с кодом «Улисс», на которой лежала кругленькая сумма — сорок или пятьдесят тысяч лей.
— Где она ее нашла?
— Не могу точно сказать… поверьте мне… Я тоже был изумлен, даже подумал, что моя сестра, которая никогда не страдала отсутствием воображения, снова нафантазировала… Когда Роксана молча положила перед Михаем сберкнижку, он вначале растерялся, потом рассердился. Заикаясь от волнения и раздражения, он сказал, что эти деньги — его сбережения за много лет на тот случай, если с ним что-нибудь произойдет. Тогда у нее на первое время будет какая-то сумма. Он якобы собирался рассказать ей о сберкнижке. «