шпильки отсырели
и стали скользкими
так и сижу на этой башне
жена придет с работы
и ахнет
Фигуры
часы бьют полночь
и выходят фигуры:
Гай Гракх
Ду-Фу
Малюта Скуратов
Франсуа Вийон
Монтецума
Вольтер
и маршал Тухачевский
все рассаживаются в комнате
и начинается спор
о смысле Истории
Гай Гракх кричит больше всех
а Вольтер ехидно улыбается
я слушаю и помалкиваю –
я еще не вошел в Историю
и не войдешь! –
говорит мне Малюта Скуратов
и гогочет
тряся рыжей бородищей –
ей-богу не войдешь!
ишь чего захотел!
Выход
во дворе
меня убивают грабители
на сцене
меня протыкает шпагой Лаэрт
в Китае
мне ломают ребра революционеры
в кино
мне стреляет в затылок эсэсовец
а по улицам
бродят наглые молодые люди
и пристают к скромным девицам
к тому же
весенние платья женщин
очень яркие и режут глаз
и когда едешь на вокзал с чемоданом
то кажется что все на тебя смотрят
а когда входишь в купе
то боишься
что соседи окажутся слишком общительными
но мы выйдем все вместе
на последней станции
и они тоже выйдут –
тот идиот в Вильнюсе
у костела святой Анны
(мял в руках кепку
взгляд был просящий и выжидательный)
тот слепой с транзистором
у Казанского собора
(дышал свежим воздухом
и слушал Баркаролу Шуберта)
тот парень с рюкзаком
на вершине Кара-Дага
(спросил, как пройти к морю
а море было все на виду – огромное)
тот человек
стоявший в открытом окне на шестом этаже
(он был голый до пояса
и мыл стекла)
о мир!
о мальчик мой!
не плачь –
мы выйдем вместе!
Последняя ночь
сказали –
убьют этой ночью
сижу
жду
время идет
оно смешное
ему кажется
что я бессмертен
вот прошла минута
она прошла
мимо пожарного депо
с башней
мимо сберкассы
с решетками на окнах
и свернула за угол
вот прошел час
он прошел не торопясь
засунув руки в карманы
и подняв воротник пальто
на улице холодно
время идет
смеркается
жду –
придут
выведут
и убьют
я
живой теплый мужественный
упаду навзничь
и буду лежать
в красивой трагической позе
время идет
пришла полночь
безлунная беззвездная черная
жгучая брюнетка
с усиками над верхней губой
о – говорю я ей –
ты моя самая последняя
самая страшная
самая красивая!
и целую ей руки
давай простимся –
говорит она –
а то время-то идет
и мы прощаемся
время пришло
выводят
вывели
ведут
провели мимо
ведут
обвели вокруг
ведут
подводят
подводят
подвели
поставили
последняя минута
прошла мимо сберкассы
и скрылась за углом
я
живой теплый сентиментальный
падаю ничком
и лежу
в какой-то жалкой нелепой позе
ночь плачет надо мной
черная
но уже не страшная
уже некрасивая
с распухшим от слез носом
за что тебя убили? –
спрашивает она
– не знаю –
отвечаю я –
всех убивают
а чем я хуже?
а время-то все идет! –
всхлипывает она
– пусть идет –
говорю я –
оно смешное
ему кажется
что я еще жив
Ave Maria
девочка
вывела погулять шотландскую овчарку
президент Соединенных Штатов
был убит
и убийца президента
тоже был убит
и убийца убийцы президента
тоже был убит
какие-то подростки
выбили все стекла на нашей лестнице
два троллейбуса
наотрез отказались ехать по своему маршруту
и были растерзаны
толпой озверевших пассажиров
крупнейший китайский атеист
объявил себя богом
и сжег все буддийские монастыри
у меня сломалась пишущая машинка
и я был в отчаяньи
а на Юпитере кого-то свергли
и кто-то захватил власть
но все это только казалось
на самом деле
шотландская овчарка
вывела погулять китайского атеиста
президент Соединенных Штатов
выбил все стекла на нашей лестнице
моя пишущая машинка
была растерзана толпой озверевших подростков
убийца президента
наотрез отказался ехать по своему маршруту
и убийца убийцы президента
тоже наотрез отказался
пассажиры захватили власть на Юпитере
два троллейбуса
сожгли все буддийские монастыри
я объявил себя богом
и девочка была в отчаяньи
но этого было мало
президент нашей лестницы
сломался
крупнейший буддийский атеист
выбил все стекла у пишущей овчарки
моя китайская машинка
кого-то свергла
пассажиры озверевших штатов
вывели погулять соединенных подростков
убийца президента
объявил себя девочкой
а убийца убийцы
не объявил
шотландские монастыри
отказались ехать по своему маршруту
и два троллейбуса
были в отчаяньи
из всего этого хаоса
выплыла большая рыба
поглядела на меня одним глазом
усмехнулась
и поплыла дальше
и тут
именно в этот миг
возникла та самая мелодия
и я вспомнил –
ave Maria!
и я удивился –
ave Maria!
и я заплакал –
ave Maria!
В Русском музее
в Русском музее
незнакомый парень сказал мне:
Суриков – это да!
кроме шуток!
какие уж тут шутки! –
сказал я –
мне всю жизнь нравились блондинки
а они меня терпеть не могут!
а вы шутник! –
сказал парень –
кроме шуток!
хороши шутки! –
сказал я –
евреи воюют с арабами
а что делается в Китае
вообще не разберешь!
а вы не больны? –
спросил парень –
кроме шуток?
вы что – шутите? –
обиделся я –
в Африке поймали белую гориллу
а глаза у нее голубые!
Репин тоже ничего –
сказал парень
и отошел в сторону
Главное – не чихать
страшно как-то
хочется спрятаться
подпрыгну
ухвачусь за край
подтянусь на руках
влезу на антресоль
зароюсь в старые журналы
и затихну
будут искать
будут аукать
так им и надо
главное – не чихать
тогда и не найдут
«Корабли вылезали на берег…»
корабли вылезали на берег
махали мне мачтами
улыбались
я подходил
пожимал им руки
и жаловался на твое коварство
а из окна соседнего дома
доносилась грустная песенка:
гуси-лебеди летят
один гусь белый
другой гусь серый
и третий в крапинку
а лебеди все белые –
отчего бы это?
рыночная площадь
рассказала мне о том
как ты соблазнила широкоэкранный кинотеатр
он бегал за тобой по городу
а за ним бежали зрители
с билетами в руках
они бежали
и изнемогали от удивления
а может быть
от удовольствия
а может быть от ужаса
(что билеты пропадут)
однако
когда я вошел в магазин
ты была уже там
и сказала кратко:
хочу пудру!
я купил тебе пудру
тогда ты сказала:
хочу шестиместный «форд»
цвета морской волны!
я вздохнул
и купил тебе «форд»
тогда ты сказала:
хочу быть великой кинозвездой
Софией Лорен!
я выругался про себя
и сделал тебя Софией Лорен
а по радио пела женщина:
целовал меня милый
один раз поцеловал
другой раз поцеловал
третий раз поцеловал
а в четвертый не стал
говорит – надоело
тут ко мне подошел какой-то тип
и заорал:
твоя девка
превратилась в Софию Лорен!
вся напудренная
она ездит по городу
в шикарном «форде»
и соблазняет городской театр
и ты терпишь все это?
– терплю – сказал я
сплюнул сквозь зубы
и ушел от греха подальше
мерзкая девка!
потаскуха
хулиганка
врунья несусветная!
погоди
мы с тобой еще встретимся!
Стихи о головной боли
у меня болит голова
наверху свадьба –