длинный такой
зеленый
два глаза светятся
подползает и останавливается:
притворился электричкой
паршивец!
делать нечего
сажусь в вагон
– что это вы в латах? –
спрашивают меня –
да так – отвечаю –
в кино снимался
статистом
а дева моя хнычет
Змея побаивается
ночью лежу в латах
меч под подушкой
лежу и не сплю –
жду Змея
он меня не минует
вот – скажу – Змей
отсеку я тебе хвост
куда же ты денешься
без хвоста-то? –
и зарыдает Змей
и забьется в истерике
и прощу я его
я же не изверг
Змей скребется в дверь
встаю и открываю
он входит
и трется о мои ноги:
притворился котом
негодяй
моим котом Филимонычем!
делать нечего
лезу под одеяло
– что это ты в латах-то спишь? –
спрашивает Филимоныч
– да так – отвечаю –
вдруг война начнется!
а девая моя вся в слезах
Змея опасается
сижу на скамейке в скверике
и вижу – ползет
мерзкий такой
продолговатый
ползет подлец
и не притворяется
а я меч свой отнес точильщику
и латы дома остались
делать нечего
я и говорю:
слава Змею-Горынычу
(а самому стыдно)
и хвосту его противному
слава!
(а самому гадко)
и дыханию его вонючему
слава!
(а самого тошнит)
и всему отродью его змеиному
слава!
(господи, униженье-то какое!)
только не тронь ты Змей
мою деву
она невинностью блещет!
(неужто тронет?)
какая же она дева! –
говорит Змей –
она отдается каждому встречному
за пачку заграничных сигарет!
не стерпел я тут
и ударил его
то есть чуть не ударил
и ударил бы
да сомненье меня охватило:
вдруг и впрямь моя дева
распутна?
Божья коровка
два арлекина
дань традициям начала века
два эсэсовца
дань современной тематике
два покойных брата Кеннеди
дань простого человеческого уважения
богоматерь с младенцем
без нее ничего не получается
и божья коровка
она ползет по волосам Христа
арлекинам я сказал:
мне нравятся ваши ужимки
и ваши белозубые рты
можете хохотать надо мной
сколько влезет
эсэсовцам я сказал:
вы очень элегантны
даже кровь еврейских детей
неплохо смотрится на ваших сапогах
можете застрелить меня
тут же на месте
братьям Кеннеди я сказал:
вам немного не повезло
но еще не все потеряно
на том и на этом свете
вы можете положиться на меня
богоматери я поцеловал руку
а божьей коровке спел песенку:
божья коровка
улети на небо
там твои детки
кушают котлетки
и все остались мною довольны
но каково!
два арлекина
два эсэсовца
братья Кеннеди
богоматерь с младенцем
и божья коровка –
хороша компания!
правда
арлекины несколько глуповаты
эсэсовцы слишком кровожадны
братья Кеннеди слишком благородны
богоматерь слишком застенчива
а младенец слишком мал
зато божья коровка
само совершенство
такая черненькая
в красную крапинку
ради нее
я и написал все это
Чертова кукла
она сидела в витрине магазина
и таращила на меня глаза
ишь глазищи-то у тебя! –
сказал я ей
но тут же споткнулся
и больно ударил ногу
чертова кукла! –
крикнул я ей
и она заплакала
не плачь так жалобно! –
сказал я
и сам чуть не заплакал
купи меня! –
сказала кукла
и я ее купил
теперь она сидит у меня
на столе
и по-прежнему таращит глаза
чертова кукла! –
говорю я ей –
ты
даже глаза закрывать не умеешь!
она хохочет
Бегство в Египет
пустыня была раскалена до предела
пустыня была абсолютно пуста
Мария на сером муле сидела
и прижимала к груди Христа
который ревел не переставая
а рядом с мулом брел Иосиф
он брел понурясь и был в уныньи
кому охота вот так все бросив
бежать в Египет по голой пустыне
из-за какого-то Ирода?
так они и двигались эти четверо
из Иудеи в страну фараонов
день потихоньку клонился к вечеру
и все это было во время оно
когда убивали младенцев
от двух лет и ниже
в Вифлееме и во всех пределах его
Берег
какой-то берег
какие-то счастливые умные люди
на берегу
стоят
улыбаются
смотрят
и никто
никто им не страшен
какой-то неведомый
счастливый берег
какой-то берег непонятный
Поздним вечером
поздним вечером
на холмике сидят двое:
Дон Кихот в ржавых латах
и князь Мышкин в потертом сюртуке
– так тихо! –
удивляется идальго
– да очень тихо –
соглашается князь
– так тихо –
продолжает идальго –
будто все они
наконец-то угомонились
и в их душах
воцарилось благоволение
– вот хорошо бы! –
оживляется князь –
так было бы радостно!
– с утра небось
снова примутся –
говорит идальго
– уж это непременно! –
вздыхает князь
Слова
сажать в песок слова
пускай растут как сосны
вырастут
их срубят
и распилят на доски
а доски всегда пригодятся
найти в траве слова
потерянные кем-то
и положить их
на камень у дороги
потерявший увидит их
и обрадуется
в никчемные слова
зарыться с головою
и лежать не шевелясь
размышляя о судьбе
российской словесности
словами и слюной
захлебываться в крике
возмущаясь
бесстыдством словоблудия
которое становится
все популярнее
но не завидовать бессловесным
тварям
но не завидовать бессловесным
тварям
Хитрецы
хитростям их
счету нет
как-то хитро глядят
все в сторону в сторону
нет чтобы прямо в глаза!
как-то хитро ходят
все бочком бочком
а прямо-то ведь удобнее
как-то хитро разговаривают
привет, скажут, привет!
не скажут прямо:
сдохнуть бы тебе собаке!
я сдохну
а они еще поживут
поживут и похитрят
хитростям их
конца не будет
Половина человека
утром открыл холодильник
и вижу –
лежит половина человека
завернутая в целлофан
половина довольно жирного человека
нижняя его часть
уже успели подсунуть! –
подумал я
и позвонил в милицию
приехали
посмотрели
а – сказали –
это та самая половина! –
и уехали
а верхнюю часть
встретил в филармонии
она была бородата
и оживленно беседовала
с двумя девицами
ваша нижняя половина
у меня в холодильнике! –
сказал я ей
спасибо
я знаю – сказала она
и продолжала беседу
Разбойничий свист
настоящие разбойники повывелись
но разбойничий свист остался
идешь вечером по улице
и вдруг рядом как свистнут
что мороз по коже
а чего свистят
и сами не знают –
лишь бы посвистеть
идешь утром по лесу
и вдруг над головой такой свист
что сердце в пятки
и чего они летают
эти реактивные истребители –
и так шуму много
сидишь дома
крутишь ручки приемника
и вдруг он ка-ак свистнет –
вся душа обмирает
и чего он меня пугает?
я и сам могу свистнуть
так свистнуть
что вскочат все покойники
во всех мертвецких!
не свищу
потому что не вижу смысла