незачем покойникам вскакивать
пусть лежат
Монумент
открылась площадь
взору моему
широ-окая
посреди нее
монумент
огро-омный
а кому не разобрать
то ли царю
то ли диктатору
то ли поэту
подошел поближе
все равно не разобрать
а надписи нет
однако у подножия
лежат цветы
любит народ
монументы!
потом выяснилось
что это памятник
неизвестному клоуну
любит народ
посмеяться!
еще позже оказалось
что имя клоуна известно
но надпись забыли сделать
забывчив народ!
по последним сведениям
надпись сделать не забыли
просто решили
что сойдет и так
ну и народ!
Объявления
читаю объявления на заборе
строительному тресту
требуются маляры
штукатуры
каменщики
и плотники
красивой женщине
требуется элементарная порядочность
приезжему театру
требуются комнаты для актеров
кто-то продает щенка
неизвестной породы
и некое учреждение
по безналичному расчету
покупает сны сумасшедших
как жаль
что я не маляр
не штукатур
не каменщик и не плотник
что у меня нет лишней комнаты
что я не люблю собак
и еще не свихнулся
у меня есть
лишь элементарная порядочность
я мог бы подарить ее
красивой женщине
но я застенчив
Какие-то
пришли какие-то
и стоят
странные какие-то –
стоят и не улыбаются
смешные какие-то –
пришли неизвестно зачем
нахалы какие-то –
пришли и не уходят
дураки какие-то –
стоят и стоят
хоть бы сели!
я заснул
а они стоять остались
проснулся –
они все стоят
и в ушах у них
серьги появились
в виде колокольчиков
с перепугу
я снова заснул
и снова проснулся:
мать честная!
они все стоят!
но в ушах у них
не колокольчики
а большущие колокола!
ну думаю
наконец-то!
и зазвонил в колокола
что было мочи
сбежался народ
вот – говорю
пришли какие-то
с колоколами
а я тут ни при чем
а они все стоят
перед народом ответ держат
чудаки какие-то
зачем им это надо?
Шумный спектакль
я вам сказал: не шумите, афиняне!
спектакль имел шумный успех
публика громко сморкалась
кашляла
чихала
и роняла на пол
номерки от гардероба
в задних рядах
восторженно матерились
я вышел на авансцену
и сказал:
не шумите афиняне
ради бога не шумите
дайте поспать немного
невозможно заснуть
к черту! –
закричала публика –
к дьяволу!
к этакой матери!
после смерти выспишься!
тогда я сказал:
ах вот как!
в таком случае
я хочу умереть!
и тут кто-то выстрелил в меня
из задних рядов
выстрелил
и попал
публика совсем озверела
она орала благим матом
выла
визжала
топала ногами
и дико хохотала
тогда я сказал:
не смейтесь афиняне
чего тут смешного? –
и упал в оркестр
в задних рядах
кто-то зарыдал в голос
В лесу
живу в лесу
пью водку с лешим
язык деревьев изучаю
а хор охотников безумных
поет о радости убийства
лесных существ
живых и теплых
поет о радости убийства
всего что бегает и дышит
хотя в лесу
давно пустынном
никто не бегает не дышит
в нем все живое перебито
ордой охотников безумных
остались только
я да леший
он молчалив и волосат
но слава богу!
слава богу!
язык деревьев так прекрасен
так музыкален и невнятен
что можно слушать месяцами
осин и сосен разговоры
что можно слушать их годами
ни слова в них не понимая
что можно слушать их веками
и больше ничего не слушать
живу в лесу
пью водку с лешим
он страшный умница
и скептик
не спиться бы!
Свободный лебедь
один только раз
видел я лебедя на свободе
он хлопал крыльями
и кричал от радости
один-единственный раз
видел я свободного лебедя
лучше бы не видел
Сомнения
внутренне оставаясь самим собой
бреясь по утрам электрической бритвой
наблюдая за голодными воробьями
дерущимися из-за хлебной крошки
и слушая как стучит кровь в висках
ощущать себя живущим
но выглядеть сущим мертвецом
это ли не искусство?
внутренне содрогаясь от омерзения
мучаясь от приступов тошноты
стараясь глядеть в сторону
пытаясь дышать носом
и не испытывая ни малейшего любопытства
проходить мимо падали
с мягкой улыбкой на светлом лице
это ли не мужество?
внутренне оставаясь совершенно спокойным
останавливаясь перед театральными афишами
покупая журналы в газетном киоске
строя обширные планы на будущее
и забывая взять сдачу в кассе аптеки
потихоньку идти вперед
делая вид что стоишь на месте
это ли не забава?
внутренне оставаясь совершенно свободным
восхищаясь ловкими и наглыми воробьями
которые выхватывают хлебные крошки
из-под носа у ленивых и неповоротливых голубей
и слушая шепот совести
который иногда еле слышен
быть вполне порядочным человеком
и по ночам плакать от стыда и бессилия
это ли не благородство?
но дело не в этом
дело в том
что сомнения лезут из ушей
из ноздрей
изо рта
из карманов
и торчат во все стороны
это нелепо
Утонуть бы
утонуть бы
в этом мелком
протухшем пруду спокойствия
и пусть пиявки
обгложут мое тело до костей
если им охота
и утонут вместе со мной
все корабли
всех флотов мира
утонут их матросы
боцманы и офицеры
их корабельные крысы
и кормовые флаги
утонуть бы
в этой медленной
широкой реке спокойствия
и пусть тело мое
тихо плывет по течению
в тридевятое царство
и утонут вместе со мною
женщины
которых я целовал
утонут их прически
со всеми шпильками и заколками
их доброта
их мелкие хитрости
и запах их подмышек
утонуть бы
в этом безбрежном океане
спокойствия
и пусть заботливые рыбы
опустят мое тело на дно
и никому не скажут
где оно лежит
и утонет вместе со мной
тонкая осенняя паутина
когда идешь по лесу
она так и липнет на лицо
так и липнет
утонуть бы!
да ведь не дадут
вытащат и ругать будут
а то и бить станут
чтобы неповадно было
тонуть
Непонятно
одни говорят:
посмеемся над этой круглой планетой
над ее вулканами и ледниками
над ее ручейками и океанами
над стадами большеухих слонов
пасущихся в Африке
и над одинокими фантазерами
которые бродят по улицам многолюдных городов –
посмеемся над этой планетой
она же круглая дура!
другие говорят:
поплачем над этой круглой планетой
над ее могильными холмиками и горными хребтами
над ее баобабами и карликовыми березками
над тучами саранчи
проносящейся по степям Азии
и над одинокими правдолюбцами
которые пишут стихи на стенах тюремных камер –
поплачем над этой планетой
она же круглая неудачница!
и непонятно:
то ли плакать
то ли смеяться
Бывает
я долго ждал друга
и наконец он пришел
он был бо